— Мышке понравилось. Удобно, говорит, рожицы строить по утрам, — больше прохрипел, чем сказал мужчина.
— Мы-то знаем, что такую ерунду далеко не для рожиц делают, — усмешка выходит немного нервной. Лучше замолчи, Алия, остановись. Видишь же, как стремительно темнеют зеленые глаза, и напрягается вена на шее.
Стельмах молчит, отпуская голодный взгляд на мои чуть приоткрытые губы. По спине пробегает холодок, когда он делает шаг в мою сторону. Всего один, но неминуемо сокращающий и до того небольшое расстояние между нами. Шагает да так и замирает.
— Артем… — выдыхаю я, предостерегающе упираясь ладошкой в каменную мужскую грудь, борясь сама с собой и со своими желаниями, собирая последние крупицы самообладания в дрожащие кулачки. Его сердце, так же, как и мое, несется в бешеном ритме. Соблазн сделать последний шаг невероятно велик. Он близко. Слишком близко. Я смотрю в эти зеленые глаза и теряюсь, не понимая, что творю. Стоя рядом с ним, ощущаю себя маленькой, хрупкой девчонкой. Теряюсь на фоне мощной мужской фигуры и, даже несмотря на каблуки, смотрю на него снизу вверх.
— Лучше остановись сейчас, Лия. Я не железный, — шепчет мужчина. Я чувствую, как одна ладонь, медленно оглаживая щеку, путается в волосах и сдавливает затылок.
Стоит ему только нарушить границы моего личного пространства, как с меня стремительно слетает вся спесь и гонор.
Какой тут учтивый тон, холодный взгляд! Тут бы лужицей не растечься от одного его прикосновения. Все мои оборонительные стены из дерзости и самоуверенности дают трещины, отдавая меня в полную его власть.
— Что ты со мной делаешь, дерзкая девчонка… — выдыхает Стельмах, и я делаю последний шаг, разделяющий нас. Как загипнотизированная, абсолютно перестав контролировать себя и свои действия, я тянусь вперед. Миллиметр за миллиметром. Стельмах замер и не двигается. Только смотрит, упрямо сжав губы и хмуря брови. Я бы решила, что он недоволен, но учащенное горячее дыхание говорит об обратном. Он не торопится меня оттолкнуть. И это придает смелости.
Я его целую. Так, как мечтала эти долгие пять лет. Без лжи и притворства впиваюсь в желанные мужские губы робким поцелуем и замираю. Секунда, две, три… Артем не отвечает. В тот момент, когда я уже готова сгореть от стыда и проклинала свою глупую самонадеянность, когда готова отступить, чувствую, как мужская ладонь уверенно пробирается под пальто и ложится на ягодицу, притягивая, с силой вжимая в мужское тело.
— Сумасшедшая… — выдыхает Стельмах мне в губы и отвечает, выталкивая меня из спальни и припечатывая к стене. Запускает ладонь в волосы, углубляя поцелуй. Дразня языком, обретая полный контроль надо мной. Я бесстыжим образом пробираюсь под край расстёгнутой на груди мужской рубашки и готова стонать от прикосновения к его коже.
Я и правда сумасшедшая, но я горю. От его руки, сминающей шелковое платье, которое неожиданно начинает давить. Он пробирается под подол, сжимая в ладони ягодицу и прикусывая зубами мою губу, разнося волны необъяснимого удовольствия до самых кончиков волос. Его каменная эрекция упирается мне в живот. От осознания, что он тоже, как и я, «голоден» — ликую. Целует жадно и нетерпеливо, заводя до невозможности, распаляя до предела. Приходится сжать плотнее бедра, чтобы притушить ноющую боль внизу.
Еще чуть-чуть, и я готова была пасть под его натиском. Мне было отчаянно мало и хотелось большего, но Артём отстраняется слишком резко и дёргано. Я вмиг теряю окутывающее тепло его тела и понимаю, что дрожу. Стельмах со звериным рыком уходит в другой конец гостиной, закрывая глаза и, тяжело дыша, вцепляется руками в волосы.
— Алия, забирай Майю и уходите отсюда.
— Что? — щеки полыхают, губы покалывает от воспоминаний о его губах. Пальцы сжимаются, все еще ощущая колючую щетину.
— Уходите. Пока мы не наделали глупостей, о которых оба потом будем жалеть.
— Ты серьезно снова спасовал, Стельмах?! — внутри закипает злость. «Будем жалеть» больно бьет по моему самолюбию и отрезвляет похлеще пощёчины.
— Лия! Я не железный, и когда-нибудь эти провокации очень хреново для нас закончатся.
Зло смотрят на меня затуманенные дымкой зелёные глаза. Сомневаться не приходится, мы сейчас оба вспомнили нашу ночь. Безумие, на которое я его подтолкнула.
— Прости, наивная дура, что с меня взять.
— Господи, да я не…
— Не надо. Я все поняла.
Истерично пытаюсь собрать разбегающиеся мысли в кучу. На автомате бреду в спальню, бужу дочурку, наспех натягивая на своего сонного эльфа одежду, подхватываю на руки и несу в прихожую.
— Муся, мы домой поедем? — сонным голосом, разлепляя глазки, шепчет мышка.
— Да, малыш. Домой.
Артём стоит за спиной и гипнотизирует взглядом стену. Я буквально ощущаю, как накален воздух, и насколько он раздражен. Мои щеки горят то ли от возбуждения, то ли от стыда.
— Пока, дядь Алтем… — шепчет Майя. Делает попытку обнять своего «няня», но я подхватываю кнопку на руки и, как ненормальная, мчу к лифтам. Слышу, с каким оглушительным грохотом захлопывается за нами дверь, и только после этого выдыхаю.
В очередной раз я сделала этот дурацкий «последний шаг». И в очередной раз меня пнули, как футбольный мяч.
Глава 13. Стельмах
Это будет адская ночь.
Таким разбитым я не ощущал себя очень давно. С момента возвращения в город я вообще перестал понимать, что творится в голове и, мать его, в сердце.
После того, как дверь за «гостьями» закрылась, меня накрыло. Обычно не свойственные мне гнев и ярость затопили рассудок. Раздражало все, и летела к чертям каждая мелочь, попадающаяся на пути. Одному господу известно, каких усилий мне стоило удержать себя и не расхреначить в мелкую крошку несчастный потолок в спальне.
Снова повел себя с Лией, как мудак. Не знаю, что после моего срыва она подумала, но надеюсь, что оттолкнул ее надолго и отбил всякое желание навсегда. Сам перегорю. Хер знает, как, но должен. Она молодая и красивая девчонка, найдет себе нормального, хорошего парня. Который не будет таким скотом, примет мышку и на руках ее носить будет. Для нее я просто взрослый дядя. Больше чем уверен, она запуталась и сама не понимает, чего хочет. Я ей не пара. Я ей никто и таким и должен оставаться. Как бы мне ни было херово и как бы ни ломало, пальцем ее больше не трону. Не имею права сломать девчонке жизнь.
Уговариваю себя, но ее образ так и стоит перед глазами. Горячая. Растрепанная и растерянная, с припухшими от поцелуя губами и сбившимся дыханием. Этот «срыв», как на повторе крутится в голове, заставляя тихо сходить с ума и сгорать миллиметр за миллиметром. Меня просто разрывает изнутри. То, что произошло сегодня… С уверенностью могу сказать: так быть не должно. Я бы смог остановить себя. Удержать. Если бы она не сделала этот шаг. Если бы я видел полное безразличие. Проблема в том, что и ее ко мне тянет. Этот сраный магнетизм вышибает скоп искр каждый раз, стоит нам только остаться наедине. И это нервирует жутко. Выбивает из колеи, превращая меня из уравновешенного мужика в ревнивого, думающего членом пацана.
