Сука! Почему именно она?! Что за насмешка судьбы?! Мне хватило одной встречи пять лет назад, чтобы еще почти год планомерно разрушать себя мыслями и воспоминаниями. Перегорел. Затолкал совесть и тягу к ней в самую даль своего сознания. И вот она появляется снова.
Она дочь Серганова. Гораздо, мать его, младше меня. Девчонка, которой нужны отношения, а я такой роскоши предложить не готов. И по хер, что каждый раз, когда она рядом, руки сами тянуться к ней. Что от взгляда голубых глаз замирает все внутри. Это физиология. Глупая и жестокая физиология. Мне нужна она в моей постели. Но я не уверен, что в жизни. В моей жизни никому нет места. Так уж сложилось, что все дорогие мне люди оказывались абсолютным дерьмом. Кидали, оставляли одного, раз за разом раня в сердце. Больше я такого не вынесу. Стоит только пустить кого-то в свою жизнь, я больше чем уверен — пожалею. Самый больной удар, как правило, наносят самые близкие люди.
Руки чешутся, подталкивая крушить все вокруг. Желание, не получившее выхода, трансформируется в охеренную неудовлетворенность.
Не представляю, как я завтра переживу этот прием. Но после намерен избегать любых контактов с дочерью Серганова.
Будь я помоложе, наверное, ввязался бы в какую-нибудь драку. Или учинил разборки, чтобы выбить всю дурь из головы. Но это не в моем стиле. Не теперь.
Сидеть дома совершенно нет мочи. Перевернутая к чертям спальня и валяющиеся на полу игрушки мышки еще больше выводят из себя, напоминая о том, кто не так давно был здесь.
Вызываю такси и уже через двадцать минут захожу в ночной клуб. Планирую уйти в полнейший отруб до утра, о чем и сообщаю знакомому бармену, предупреждая, что можно мое пьяное тело затолкать в такси или, в крайнем случае, в кабинет владельца клуба. Желание нажраться и забыться так велико, что первые три рюмки водки я даже не замечаю, они оказываются сначала у меня в руке, а потом внутри. Лью, лью, лью, а мозги так и кипят, «голод» не уходит. Я не пьянею.
— Привет, не помешаю?
Чувствую, как на плечо ложится чья-то рука. Поднимаю глаза и встречаюсь взглядом с симпатичной девушкой, абсолютно вульгарно одетой. Пробегаю по фигурке — мой типаж. Полная противоположность дочери Серганова. Но когда замечаю цвет волос, хмыкаю и качаю головой. Твою мать! Опять блондинка. Одну оттолкнул, сейчас только второй на мою, к сожалению, трезвую голову не хватало!
— Если скажу, что помешаешь, тебя это остановит?
Опрокидываю рюмку, морщась от горечи во рту. Незнакомка игнорирует мое колкое замечание и садится рядом.
— Не могу смотреть, как ты мучаешься один, красавчик…
Между нами завязывается странный и вроде как непринуждённый треп. Ну как между нами? Говорит в основном блонди, а я молча закидываю в себя рюмку за рюмкой и только изредка киваю. Брожу взглядом по клубу, где мелькают с десятки знакомых лиц и тихо «варюсь в своем котле». Ненависть к себе растет все больше с каждой рюмкой.
Когда внутренняя злость немного отступает, в голову пробирается легкость. Наверное, я вылакал целую бутылку, прежде чем мозг отключается. Перестает думать и анализировать. Остается только желание тела, которое я намерен удовлетворить. Знакомая блондиночка мне в этом поможет.
Вызываю такси, и мы едем в отель.
Заходим в снятый мною люкс, и я даже не включаю свет. Нам не нужны прелюдии. Мне так точно, а она, думаю, осознает, с кем, куда и для чего приехала.
— Несчастная любовь, да? — подплывает ко мне девушка, протягивая руки к ширинке брюк, и расстегивает молнию. Не ошибся в ней.
— Тебе не все ли равно?
Не знаю, зачем ей это нужно, да и по хер. Стягиваю пальто и избавляюсь от одежды, припечатываю незнакомку к себе, впиваясь жадным поцелуем в губы. Не такие. Хочется орать и рычать, потому что вкус не тот. Запах не тот. Но мне надо. Иначе я, сука, взорвусь! Но Лию не имею права и пальцем тронуть.
Это пустая интрижка на ночь. Чисто секс. Физика. Потребность. Да, можно называть как угодно, но на самом деле это жуткое желание «вытрахать» засевший в голове образ.
Домой я возвращаюсь в разбитом состоянии и едва передвигая ноги, уже под утро. Валюсь на широченную кровать, в ворох мягких игрушек мышки, и наконец-то отключаюсь.
Глава 14. Алия
Утро встречает головной болью и мешками под глазами. «А чего, собственно, ты ожидала? — скептически говорит мое выражение лица в зеркале. Тихо прореветь до трех утра, с остервенением стирая мокрые дорожки от слез обиды. Хотела Стельмаха? Получи и распишись. Вот так о тебя одним предложением вытерли ноги и указали свое место.
Провожу ладонью по запотевшему зеркалу и, тяжко вздохнув, прогоняю все мысли прочь. Мне нужно выбраться из города и этой рутины. Подальше от работы и… Артёма. Срочно. Пока эта чернота под названием депрессия не засосала меня окончательно. Смена обстановки всегда помогала. И сейчас поможет. Уверена. С понедельника по среду как раз намечается командировка в Стокгольм. Продлю ее на день два, устрою себе легкую перезагрузку вдали от бытовых проблем. Мышку оставлю с родителями, знаю, они точно против не будут. Сами пинками готовы уже отправить отдыхать.
Накручиваю из волос смешной пучок, наскоро принимаю контрастный душ и плетусь в спальню Майи. Ночью почти всю дорогу от дома Стельмаха малышка проспала. Я как можно аккуратней занесла ее в квартиру, раздела и укутала в одеяло, умудрившись даже не разбудить.
Приоткрываю дверь тонущей в сумраке детской и тихонько плетусь к смешной розовой кровати с рисунками диснеевских принцесс по бортам. Зеленоглазка моя сладко посапывает, развалившись звездочкой в ворохе подушек. Присаживаюсь рядом и невесомым прикосновением глажу по головке. Удивительно, как легко она приняла Артёма. Такое ощущение, что чисто на подсознательном уровне малышка знает, что этот человек не чужой. Будто родную кровь чует. Сердечко кольнула досада, которую я тут же задушила. Даже если, чисто теоретически, Стельмах однажды узнает, что Майя его дочь, не факт, что он ее примет. Вчера он хорошо дал понять: где он, а где мы.
— Муся… — слышу сонное сопение мышки.
— Дочурка, просыпайся.
Улыбаюсь, когда сонные глазки открываются, и гномик тянет свои маленькие ручки. Я крепко целую в щечку свою малышку и крепко-крепко прижимаю Майю к себе.
— Доблое утло, — улыбается сонный гномик, целуя меня своими сладкими губками.
— Доброе утро, моя девочка.
Укладываюсь дочурке под бок и еще какое-то время мы просто валяемся, хохоча и болтая. Майя действительно впечатлена вчерашними «посиделками» с Артемом и без устали щебечет, как ей у него понравилось. Похоже, Стельмах и правда нашел общий язык с малышкой. Что сказать? Я удивлена. И впечатлена. Вечер, который у них так хорошо прошел, закончился нашим лобовым столкновением.
В моей спальне трезвонит будильник на телефоне, напоминая о записи в салон.
