— Хватит, Лия, — выдыхаю ей в губы, сжимая пальцы на ее тонкой шейке, и слышу тихий стон девушки. — Твои игры ни к чему хорошему не приведут, — голос просел и хрипит, в паху огонь. Стояк до боли врезается в молнию брюк, и эти все прелести только от ее присутствия рядом. Она мой раздражитель.
— Мои игры? — выгибает Лия бровь и смотрит из-под густых ресниц. Наваждение махом слетает с девушки, она быстро берет себя в руки. — Это вы, по-моему, заигрались, Артем Валерьевич. — Чувствую, как ладошки на моей груди сжимаются под пиджаком, комкая и натягивая ткань рубашки. — Я прекрасно помню про глупости и про «жалеть». Но хочу заметить, что это не я бросилась вырвать волосы твой идеальной Жанне, а ты налетел на Гая.
— Гай тебе не пара, — повторяю, как попугай, но как по-другому вложить в ее дурную голову, что потом будет ей хреново? Ее сердце разобьют и растопчут.
— Почему? — машет головой, — и сам не «ам», и другим «не дам»? Да, Артём?
Четко написанное желание на ее лице сменяется насмешливой маской ненависти. Лия упирается и вырывается из захвата, отталкивает меня. Отходит всего на шаг, а у меня ощущение такое, словно между нами возникает гигантская пропасть.
— Повторю, если уж с первого раза ты не расслышал. У тебя нет никакого права указывать мне что-либо.
Ненависть сменяется растерянностью, и на темно-алых губах играет грустная улыбка. Лия качает головой и собирается уйти, а я, похоже, уже готов ее догнать и зажать где-нибудь в углу, преподав урок. Слава богу, этому безумию не суждено случиться. Нас отвлекает неожиданно ворвавшаяся реальность.
— Муся, — летит к нам из центра зала звонкоголосая Майя, — а мозно с вами потанцевать? Дедь Алтем, а ты возьмешь меня на лучки?
Мышка подбегает и вцепляется одной ручонкой в подол матери, а второй в мои брюки. Маленький херувимчик появляется очень вовремя, не давая взрослым натворить больших бед. Мы с Алией переглядываемся. Мышка уже стала как своеобразный «отбойник» между нами. Своей детской наивностью не дает нам с Алией окончательно столкнуться лбами. Напряжение, витавшее в нашей «паре», незаметно сходит на нет. На губах Лии играет мягкая улыбка, и свой до невозможности влюбленный взгляд она устремляет на дочь.
— Давайте танцевать! — требует мышка, не понимая причину замешательства двух упрямцев.
— Неплохая идея… — неуверенно шепчет блондиночка, ожидая моей реакции. А я хочу. Впервые в жизни я действительно хочу танцевать.
— Иди сюда, маленькая госпожа, — присаживаюсь на корточки и подхватываю малышку на руки. Она заливисто хохочет и, цепляя Алию за шею, заставляет прижаться к нам. Девушка неуверенно обнимает меня за талию, явно ощущая неловкость.
Жизнь — качели. Две минуты назад между нами искры летали, а сейчас танцуем странный танец на троих. Под неумолкающий детский лепет и легкую мелодию договариваем друг другу взглядами то, что сказать напрямую духу не хватило.
Чисто случайно смотрю на вход в банкетный зал и встречаюсь взглядом с матерью Алии — Верой. Попались, похоже. Проницательный взгляд женщины с интересом следит за нами, проникая в самую душу и выворачивая наизнанку, кидая в меня немые упреки.
Глава 21. Стельмах
В середине вечера мне предстоит сказать пару-тройку льстивых слов. Меня трясет не по-детски, и мысль не пить не кажется уже такой прекрасной. Терпеть не могу распыляться в благодарностях, потому что, как минимум, половина из них — фальшивые. Поэтому, когда приходит время выступать, я уже на пределе.
Однако все проходит быстро и без особых трудностей. Коротко и от чистого сердца, по крайней мере, надеюсь, обратился к коллегам и партнерам в надежде на продуктивное сотрудничество.
Моя речь позади. Мы с Жанной и Гаевский с Майей, которая не желала слезать с рук друга, стояли слегка в стороне от общего шума. Алия общалась с какой-то семейной парой в возрасте и изредка поглядывала на нас. Такое ощущение, что выжидала момент, чтобы подойти.
— Артем, я схожу, припудрю носик, — сообщает елейным голоском Жанна. Я молча киваю и отвожу взгляд. Стоит моей любовнице только покинуть наш маленький кружок, как я получаю подтверждение своей догадке. Именно в этот момент Лия торопится к нам. Я смотрю везде, только не на блондиночку. Она отвечает тем же. Хоть в этом мы взаимны. После импровизированного танца ссора между нами сбавляет обороты, но и друзьями мы тоже не стали. Лимит безумств исчерпан.
— Всех бывших собрала на приеме? — неожиданно выдает, посмеиваясь, Гаевский.
Я замираю. Девчонка смотрит на меня. Бледнеет и поджимает губы. В глазах на мгновение мелькает испуг. Да и у меня глаз дергается. Не мог знать Гай. Никак не мог. Но девушка тут же берёт себя в руки.
— О чем ты? — морщит носик Алия.
— Парень из охраны, Андрюха, кажется. Да вон этот, — Гаевский машет за спину. Глаза недобро полыхнули, когда увидел устремленный в упор на блондинку взгляд молодого парня. Да, по годикам этот персонаж будет Лие ближе всего, и собой вроде неплох, но совершенно для дочери Серганова не пара. Мелковат. Пережует она его и растопчет со своим характером. — Как зовут? — силится вспомнить Макс.
— Егор. И я не планировала, оно вышло само.
— Муся, а мы завтла пойдем в палк? Масим хочет с нами, — прерывает явно неудобный для матери разговор мышка. Алия вздёргивает бровь и улыбается.
— Да ладно? Гаевский, на обезьян в клубе не насмотрелся? Их у вас там в вечер пятницы предостаточно.
— Плавда? — округляет глаза мышка, — у тебя на лаботе есть обезьянки?
Мы с матерю малышки переглядываемся и тихо посмеиваемся.
— Муся пошутила, — шипит Гай.
— Опять? — удивленно выдает мышка.
— Почему опять? — улыбается Алия.
— Шутница мама у тебя. Клоунесса, — ухмыляется друг, за что получает тычок острым локотком по ребрам.
Получает Гай, а ощущаю его я. В форме такого мерзкого чувства, как зависть. Если даже в их отношениях нет интимного подтекста, то друзья они явно хорошие. Я искренне завидую такой непринужденной манере общения друга с девушкой. Внутри грызет червячок неудовлетворения. В обществе друг друга мы с Лией испытываем исключительно неловкость, злость или вообще ярость.
***
Вечер в самом разгаре. Гости уже под градусом, и общие волнения в зале становятся громче. Столько знакомых лиц не видел я давно. И не хотел бы еще столько же. Я, видимо, хренов социопат. Не люблю людей.
— Пойду перекурю, — отцепляю аккуратную ладонь Жанки и иду на длинный балкон. По пути улыбаюсь Майе, щелкая зеленоглазую юлу по вздернутому, как у матери, носику. Мышка весь вечер не отлипает от Гаевского, и в данный момент забавно кружится у друга на руках. Надо же, в плане семьи у нас с Гаевским были схожие взгляды. И смотри, этот зеленоглазый ангелок растопил сердце и этого прожжённого циника.
