— Все?! Ты с ума сошел?
Девушка подскакивает на ноги и смотрит на меня, как на врага народа.
– Не надо этого делать, Стельмах. Он не поймет. У вас бизнес, у вас многолетняя дружба, и это признание может стать огромной проблемой для всех.
— А что ты предлагаешь? Молчать? Сидеть, трусливо поджав хвост? Не будет этого. Мне уже не двадцать и даже не тридцать, чтобы я прятался, врал и боялся.
— Это будет скандал. Ты же понимаешь, что он не обрадуется такому…
— Отцу внучки? Возможному зятю?
Когда произношу слово «зять», щеки девушки загораются от яркого румянца. Это дает мне надежду, что еще не все потеряно.
— Просто давай подождем. Давай помолчим какое-то время.
— Нет. Я не стану врать. У нас не просто отношения, у нас есть дочь.
— У нас нет отношений.
— Пока.
— Что ты…?
— И я намерен участвовать во всех важных в жизни дочери событиях, — перебиваю, не дав ей возможности озвучить свой вопрос. Рано. Пока рано. — Праздники, дни рождения, выпускной, свадьба. Хотя вот свадьбу я бы как можно больше отсрочил… — даже представить боюсь, что однажды в жизни Майи появится какой-то похотливый урод. Я же ему там все отстригу к херам.
— Артём, пожалуйста, давай повременим с признаниями…
Вижу, как Алию буквально потряхивает. Встаю и уверенно огибаю стол. Она утыкается носом мне в шею и, обхватив за талию, сжимает кулачки на спине, комкая рубашку.
— Все будет нормально, — с дичайшим наслаждением запускаю ладонь в мягкие волосы. — За это не беспокойся, я разберусь, — и целую в макушку.
Мое сердце выскочить готово, и она точно это чувствует. Уже не знаю, на что она списывает такую реакцию моего тела, но Алия мне не верит. И это можно понять. Я, блядь, и сам всего на один из ста готов поставить, что все пройдет спокойно. Но остальные девяносто девять заставляли меня весь этот месяц хорошенько перестраховаться. Потому что, если Димыч упрется рогами, в чем я не сомневаюсь, будет пиздец. Но, надеюсь, он достаточно хорошо выучил меня за это время. И поймет, что свое я не отдам.
От Алии и Майи выхожу уже в начале десятого. Сажусь в промерзший салон и набираю Серганова. После разговора с девушкой внутренняя уверенность так и подстёгивает к тому, чтобы быстрее расставить точки над и. Не могу смотреть в ее глаза на мокром месте и слышать, как она хлюпает носом. В конце концов, я эту кашу заварил, мне и расхлебывать.
— Тёмыч, привет! — слышу бодрое в трубке после пары гудков.
— Димыч, не разбудил?
— Да какой тут. Верка моя отхватила горящие путевки, чемоданы пакуем.
Зависаю. Доходит до меня в последнее время явно долго.
— То есть…?
— Через пару часов рейс. Отдыхать летим, в… а куда мы, кстати, летим, Вер?
Твою же мать! Откидываю голову на руль и прикрываю глаза. Пока эти двое в трубке переговариваются, полученная информация медленно начинает "перевариваться" и преобразовываться в осознание, что придется потерпеть с признаниями. Блядь, не люблю я все эти игры в молчанку!
— На Кубу летим, — возвращается к нашему диалогу Серганов.
— А дочь-то знает?
— Только перед твоим звонком с ней разговаривал. Расстроенный какой-то голос, хотя за нас вроде порадовалась.
— Расстроенный голос, говоришь?
Поднимаю взгляд на окна их с Майей квартиры. Вроде когда уходил — улыбалась. Проблему под кодовым названием «отец» замяли. Мне так казалось, по крайней мере.
— Опять, наверное, на работе проблемы. У них там вечно все неладно. Кстати, хорошо, что ты позвонил, Стельмах. Я в офисе все решил, если что, зам мой в курсе всех встреч в ближайшее время. Прикроешь старого авантюриста?
— Естественно. Куда же я денусь.
— И странная, конечно, просьба, но если что, пригляди за моими девчонками. А то неспокойно мне. Еще и этот отпуск неожиданный…
— Без проблем.
Все, что могу из себя выдавить. Терпеть не могу врать. Язык не поворачивается просто. Но и дураку понятно, что я там со своими признаниями сейчас совсем не к месту. Да и не телефонный это разговор.
— Когда вернетесь?
Точней, к какому числу мне речь готовить.
— Да, одиннадцатого уже будем в городе.
— Ясно, ждем. Хорошо вам отдохнуть. Вере привет. За дочь с внучкой не переживай, если что, я в городе.
— Спасибо, Стельмах. С меня ром и сигары.
Усмехаюсь, качая головой. А с меня корвалол и карета скорой помощи, когда с признаниями приеду.
Серганов отключается, и я замираю в полной тишине, уставившись на окна восьмого этажа. Ирония: мужик, который в бараний рог меня скрутит, когда узнает, кто отец его внучки, сам же просит за ними присмотреть. Его такое «доверие» совсем не дает надежды на благоприятный исход. На шею с объятиями точно не бросится. Только вот после этого дня, чувствую, что жизнь начинает стремительно меняться. И медленно, но верно прихожу к мысли, что мне по большому счету плевать на его реакцию. Друга терять, конечно, не хочется, но моя личная жизнь для меня важней. Дочь важней. Спросите, когда я так успел воспылать отцовскими чувствами к ребенку, которого почти не знаю? Черт возьми, сам не пойму. Просто чувствую — моя. И от этого хочется, как безумцу, орать на каждом углу.
Бросаю последний взгляд на свет в квартире Алии и давлю на газ. Душу в себе желание подняться обратно. Скорей всего, девушка такого моего порыва не поймет. Она просила не торопиться, и я, как бы тяжко не было, в этот раз все сделаю правильно. Шаг за шагом приближая ее к себе и убеждая в серьезности своих намерений. Лия и так с некоторой опаской поглядывала на меня весь день. Даже ждал момента, когда уже мне тонко намекнут, что пора и честь знать.
Выруливаю со двора и звоню Гаю. Друг в «Модис», вот и отлично. Мчу к нему с твердым намерением выведать как можно больше полезной информации. Судя по их милому общению с Лией, Макс неплохо ее знает. Смешно, конечно, но впервые в жизни мне нужен совет, как правильней вести себя с женщиной. Походу, и правда, старею.
Глава 43. Алия
Рабочий «декабрь» начинается активно. И, если не считать легкой слабости и недомогания, то все идет просто лучше некуда. Закинув мышку в садик, заезжаю за кофе и уже в начале десятого переступаю порог кабинета.
— Доброе утро, Алия Дмитриевна!
— Доброе, Катерина, — улыбаюсь, чувствуя, как после дозы кофе энергия бьет ключом, так, что горы готова свернуть.
Скидываю пальто и с наслаждением устраиваюсь в своем рабочем кресле. За долгие дни безделья я, похоже, отчаянно соскучилась по своей работе.
Вчерашний звонок родителей и новость об отпуске пришла, как никогда, кстати. Словно сама судьба дает мне время подготовиться морально к разговору Стельмаха с отцом. Зная мужчину, уверена, он бы еще вчера сорвался, чтобы «раскрыть все карты». Но рано. Мне надо время, Майе надо время, да и Артёму стоит немного притушить эмоции, чтобы они с отцом не наломали дров. Нет, наивной я, конечно, не была и понимала, что, скорей всего, это будет конец их совместному проекту, но хочется верить, что отец не выкинет еще чего хуже. Он может. Знаю. А еще знаю, что Стельмах может ответить. Не менее жестко и больно. Этого-то и боюсь.
