Он открыл свои зеленые глаза и посмотрел внимательно и серьезно.
– Не нужно. Мне уже дали крови…
– Кто? – удивилась я.
– Твой отец…
Папа. Вот как…
Я посидела-посидела, а потом легла рядом с Керином, стараясь не потревожить его ран. Свернулась калачиком на краю, только прижалась щекой к его плечу – единственному живому месту.
– Я с тобой полежу немножко. Можно?
– Можно, – голос его сделался хриплым. – Можно, Нари…
На меня вдруг навалилась усталость.
– А почему ты не белый карлик? – пробормотала я сквозь дремоту. – Так надеялась увидеть…
Он тихо рассмеялся.
– Тогда надо было прийти на час раньше. Но едва ли бы я понравился тебе таким…
– Ты бы мне любым понравился, Керин, – прошептала я, окончательно проваливаясь в сон.
Услышала только, как он вздохнул.
*** 11 ***
Керин спал и не почувствовал, как я ушла от него глубокой ночью. Как бы я хотела остаться с ним до утра… Остаться с ним… Но я понимала, что не могу позволить себе даже тени надежды. Нам никогда не быть вместе.
Папа, конечно, предоставил ему защиту и поделился кровью, чтобы спасти жизнь, но сомневаюсь, что его благородство зайдет так далеко, чтобы отдать дочь замуж за химеру. Я горько рассмеялась от одной мысли, вообразив себе, какой переполох начнется в замке, если я только заикнусь о таком выборе.
Нет, я не могу и думать… Сейчас главное – сделать так, чтобы Керин смог беспрепятственно миновать Врата Небесных Утесов. А судя по тому, что стражники называли его «пленником», король еще не решил, как поступить с химерой. Керин в безопасности лишь до тех пор, пока находится в замке.
Я с трудом дождалась времени завтрака. Пока Арха причесывала меня, сидела как на иголках. Король спустится к завтраку, и я поговорю с ним. Я должна убедиться, что Керину не грозит смерть и он сможет покинуть горный край.
После вчерашнего суматошного дня гостиная казалась вымершей. Мои женихи улетели еще вчера. За столом сидели родители, король и Арен. Арен поднялся при виде меня, сдержанно кивнул. Остальные места пустовали. Сейдж под стражей. Как и Керин…
– Мне только воды, – попросила я служанку.
– Нет, Нари, выпей хотя бы горячего взвара и съешь пару ложек, – строго сказал папа.
Я понимала, что он прав, и не стала спорить. Тем более появилась отсрочка перед сложным разговором с королем. Я не знала, с чего начать, какие слова подобрать. Вертела в голове и так, и этак. «Он должен спасти сестру…» Но какое дело повелителю драконов до еще одной химеры? «Он спас мне жизнь…» Но перед этим проник на территорию драконов с намерением добыть кровь, а после обманом скрывался на горе Ньорд. Любой мой аргумент рассыпался еще будучи не произнесен.
– Как вы чувствуете себя, леди Ньорд? – Зул Вилард вдруг первым обратился ко мне. – О чем вы думаете так напряженно?
Заметил? Что же, значит, так тому и быть. Я набрала в грудь воздуха и выпалила всё, о чем думала, рискуя показаться несдержанной, но сейчас моя репутация волновала меня меньше всего.
– Почему Керин под стражей? Он не пленник! Он спас меня! Вы должны его отпустить! Да, он нарушил границу, но у него была веская причина: его сестра при смерти, а кровь дракона ему нужна лишь для того, чтобы вылечить ее!..
Король в те редкие встречи, когда моя семья бывала при дворе, обращался со мной всегда приветливо и доброжелательно. Называл Нари, звездочкой и своей спасительницей. Хоть я и не помнила этого, но однажды я на самом деле спасла его жизнь… От химер…
Сейчас же его взгляд затвердел, и я вдруг увидела перед собой не просто старого знакомого семьи, а настоящего правителя. Он нарочито медленно отложил вилку и нож, отставил тарелку, давая понять, что с утренней трапезой покончено. Мама с волнением посмотрела на меня: я вызвала гнев самого короля. Заметила, что и папа напрягся. Но отступать я не собиралась.
– Отпустите его, – повторила я тихо.
– Если каждая химера сможет безнаказанно нарушать границы моих владений, то Врата Небесных Утесов скоро превратятся в проходной двор! Мне жаль юношу, который стал заложником обстоятельств. Он действительно помог тебе. За это я дарую ему быструю славную смерть без мучений.
Я вздрогнула. Ложечка, которой я нервно помешивала взвар, остужая его, выпала из руки. Я и не думала, что все настолько плохо…
– Да, это несправедливо, – голос короля смягчился. – Но это дело государственной важности. Я вынужден буду казнить дракона. Он заслужил это, бесспорно! Но я не могу отпустить химеру! Никто этого не поймет!
«Никто из подданных этого не поймет, престиж власти пошатнется, а вам этого очень не хочется, Ваше Величество…»
– Он под защитой этих стен, – сказала я негромко, но твердо.
Хотя уже сама понимала, что не удержу Керина, едва он сможет подняться на ноги. Я знала, что он предпочтет смерть жизни на правах пленника Небесных Утесов. И король это тоже понял, улыбнулся сочувствующей полуулыбкой: мол, я знаю, знаю, девочка, но такова жизнь…
Меня бросило в жар. Любое сказанное мною слово тут же разбивалось о незыблемость королевского слова. Он отдал приказ, приказ был нарушен. Все остальное – лирика и сантименты. Как только Керин покинет гору Ньорд, его ничто не спасет…
Забыв о том, как это неприлично и по-детски выглядит, я разревелась. Да что там, я готова была на коленях умолять правителя, вот только это не поможет…
Отец все это время молча сидел по правую руку от меня. Но что ему оставалось, он подданный короля. В словах Зула Виларда присутствовала правда, спорить с которой трудно. К тому же Керин химера… А папа всегда ненавидел химер люто и непримиримо.
Я рыдала навзрыд и ничего не могла с собой поделать. Папа нашел мою руку и сжал в своей ладони, потом поднялся из-за стола.
– Я провожу химеру до Врат Небесных Утесов, – сказал он спокойно, словно ничего особенного сейчас не происходит, будто он не объявляет о своем неподчинении королю. – Он мой гость, и этого требуют законы гостеприимства. А если моего гостя попытаются убить… Что же… Тогда я стану сражаться за него.
Я проглотила слезы, с ужасом глядя на папу. Это решение грозило нам страшными карами. Неподчинение… Хуже этого ничего не могло быть…
Король тоже поднялся, и они встали друг напротив друга.
– Подумай дважды, Скайгард Ньорд, – произнес правитель на улоссе.
Вдруг я увидела, что и мама встает из-за стола. Моя хрупкая маленькая мама, которая на вид казалась совсем девчонкой.
– Я тоже полечу провожать нашего гостя, – сказала она.
А ведь летала-то она до сих пор так себе. Правда, мы с папой ей этого не говорили, чтобы не расстраивать.
