Элиген Вилард лежал смирно, однако прошипел с презрением:
– Убить все равно не убьете. Светочи в пещерах погаснут, если перестанут биться сердца рода Вилард.
– Да плевать на них! – весело откликнулся парень. – Жители могут в человеческие города переселиться. Не так уж там и плохо!
Нари обошла Элигена. Тот заметил ее и плюнул вслед, за что немедленно получил по физиономии.
– На королеву нашу смотреть с почтением, понял, гад чешуйчатый?
Нари наконец добралась до последней комнаты и с трепетом заглянула туда. И едва не разревелась от облегчения: в центре стояла растрепанная мама, а у ее ног корчился Зул Вилард, придавленный к полу. Скайгард наклонялся над ним, сжимая в руках ошейник. Увидел Нари и распрямился, протянул артефакт.
– Хочешь надеть?
Она кивнула и сделала шаг навстречу. Потом покачала головой, оглядываясь по сторонам. Происходящее казалось нереальным. Неужели правда всё? Они победили?
– Где Дари?! – крикнула она, вдруг сообразив, что не видит сына.
Маргарита кинулась к дочери, крепко обняла.
– Арен успел унести малыша! Не волнуйся. Керин сразу бросился в погоню. Он вернет Дари!
Нари всхлипнула, поцеловала маму и вырвалась из объятий.
– Стой, Нари! Куда ты?
– Я должна быть рядом!
Оказывается, здесь коридор не заканчивался – через узкую, неприметную дверь он вел к кухне, комнатам слуг и кладовым.
Нари бежала, не чуя под собой ног. Арен, проклятый Арен! Он снова на шаг впереди! Керин сделает все возможное, но у него связаны руки – он боится навредить сыну. Арен, вероятно, не будет столь щепетилен.
Она услышала впереди голоса и притормозила, пошла на цыпочках, стараясь ничем себя не выдать.
Арен оказался в тупике: выхода из кладовой не было.
– Все кончено, – сказал Керин. – Отдавай ребенка.
– Попробуй забрать! Да я лучше собственноручно сверну голову мальцу, хоть это мой сын, чтобы он не достался вам, тварям.
Нари осторожно подобралась и встала рядом с мужем. За секунду успела увидеть все, что нужно.
Арен прижался спиной к стене узкой кладовки, где на полках хранились сыры и соления – ничего опасного, что могло бы выручить в битве.
Арен, всегда выглядевший безупречно, Арен, который всегда казался безразличным и холодным, сейчас растерял всю свою сдержанность. Нари отметила его сбившуюся одежду, растрепавшуюся прическу и… ошейник! Значит, прежде чем он вырвался, унося Дари, его успели обезвредить.
Но сейчас, загнанный в угол, он еще опаснее и не остановится ни перед чем! Единственная защита, которая теперь осталась у Арена, – крошечный младенец, которого он прижимал к груди, выставив перед собой, словно щит.
Сердце у Нари заколотилось как бешеное, когда она увидела своего маленького сына. Дари был в одной тоненькой кофточке, что задралась сейчас под твердой рукой Арена, жесткие пальцы сжимали толстенький животик. Дари еще не плакал, перебирая ножками, но по растерянному личику сына Нари догадалась, что тот вот-вот разразится слезами.
Она глубоко вздохнула, чтобы не закричать. Керин понял состояние жены, нашел ее ладонь и пожал: «Держись, родная!»
Нари и сама понимала, что жизнь Дари висит на волоске.
«Что же делать? Что же делать?» – судорожно думала она.
– Зачем тебе убивать ребенка, Арен? Ведь это ничего не изменит: ты в ловушке, – Керин говорил убедительно и спокойно, но Нари чувствовала, как дрожат его пальцы.
Он изо всех сил старался не выдать, что Дари – его сын и он с ума сходит от тревоги за ребенка.
– Зато его избавлю от необходимости видеть ваши рожи! – нервно усмехнулся Арен. – С женой дело не довел до конца, как теперь вижу, но тут справлюсь!
Принц положил свободную руку на маленькую голову, сдавил – еще не сильно, но Нари знала, что времени совсем не осталось.
– Он не твой сын! – крикнула она. – Понятно? Ты никогда не был мне мужем! Я не твоя! Ребенок не твой! Даже моя жизнь не в твоей власти! Ты просто пшик, Арен! Пустое место!
– Что?
Лицо Арена исказилось.
Сразу несколько эмоций отразились на нем. Неверие. Обида, точно он был маленьким мальчиком, у которого отняли любимые игрушки. Растерянность – как с ним, наследником трона, вообще может происходить подобное!
В запасе было всего несколько секунд, чтобы принять решение.
– Ты врешь! – крикнул Арен. – Это мой ребенок! У него ипостась дракона!
Нари обернулась к Керину.
– Позови его, – горячо прошептала Нари. – Позови сына!
План, который она придумала, был ненадежный и опасный. Если ошиблась – Дари умрет!
В глазах Керина только на мгновение мелькнуло непонимание, а после он догадался.
Огромный серый лев едва уместился в узком проходе между каменных стен. А потом Керин издал тот самый рык – зов, на который должны откликаться все химеры.
Все. Даже если им нет и месяца от роду.
Ида говорила, что младенцы могут сменить ипостась не раньше, чем в три месяца, но если химера сильный, то…
«Ты сильный, мой мальчик! Ты самый сильный у меня!» – мысленно молилась она.
– Иди к маме!
Младенец извернулся в руках Арена, выгнулся. И вот уже наследный принц держит не ребенка, а маленького химеру.
Дар разинул пасть, издал сиплый, но грозный писк, изо всей силы вонзил зубы в плечо дракона, отчего тот завопил от неожиданности и боли. Арен выронил Дара, и он мягко приземлился на все четыре лапы. Снова мявкнул, на этот раз радостно, и потрусил к маме и папе, по которым успел ужасно соскучиться.
*** 22 ***
Путь к «Тишине» в этот раз занял гораздо меньше времени: в основном передвигались по воздуху, подвесив Вилардов, лишенных второй ипостаси и запеленутых в сети, вверх ногами. Спустились к корням горы, а там уже тролли помогли добраться до пещеры.
На время своего отсутствия Керин оставил командовать Агаста Мартисса – того самого грозного предводителя, что спорил со Скайгардом.
К Видящим отправились с маленьким отрядом – Керин захватил с собой дюжину воинов, решив, что больше ни к чему, лучше не злить Видящих, пока не известно, что у них на уме.
Маргарита уговорила дочь оставить Дара во дворце, под ее присмотром. Она пыталась и Нари удержать, уверяя, что мужчины справятся сами.
– Нет, мама, – покачала головой Нари. – Я знаю, что должна быть там!
И Ри вздохнула, смиряясь: даже отец не смог остановить дочь, когда она стремилась в Апрохрон, куда уж ей. Она чувствовала, что Нари уже не та беззаботная девочка. Хоть дочь с виду по-прежнему оставалась нежной и мягкой, было ясно, что теперь никому не под силу сломать ее или согнуть.
