– Что? – у Аделины перехватило дыхание от услышанного. – Да как ты можешь? Маринеро, он сам… – Аделина увидев, как вспыхнули бешенством глаза Леандора, мгновенно прикусила язычок, поняв, что зря при нём заговорила о муже.
– Леандор. Мы сейчас оба во взвинченном состоянии. Прошу тебя – давай успокоимся и поговорим позже, – Аделина готова была на всё, чтобы Леан её услышал. Мысль о том, что его тени могут почувствовать Софи, вгоняла в панику. – Давай встретимся завтра. В любое время! Я сама приду, куда укажешь. – Адель плавно поднялась, медленно направляясь к выходу, пытаясь этим подчеркнуть желание, чтобы он покинул её сейчас.
– Я всё тебе расскажу! Просто дай нам обоим время успокоиться, осмыслить встречу! Поверь – ситуация совершенно не такая как тебе кажется.
Говоря, Адель продвинулась к двери и уже собиралась взяться за ручку, когда её буквально впечатало в стену.
– Мы поговорим, бабочка. Потом… потом обязательно поговорим! – сузив глаза, Леандор приближался к Аделине.
Ошеломлённо дёрнулась, пытаясь оторваться от стены, ещё раз, но это не принесло результата, и только потом поняла – тени! Её удерживают тени! Понимание этого плеснуло паникой, от которой она, распахнув глаза, смотрела на приближающегося Леандора.
Её расширившиеся от непонимания глаза, частое дыхание, которое вырывалось через приоткрытые губы, вздымающаяся под тканью грудь, отмели злость в сторону, заменяя увеличивающимся желанием, от которого уже эрегированный член скручивало болью. Леандор даже сам не понял, как, каким образом смог отдать приказ теням удержать её и те, что удивительно, мгновенно отозвались. Сейчас она как никогда олицетворяла то прозвище, что он ей дал – бабочка. Пришпиленная к стене, с поднятыми вверх руками, трепыхающаяся и до острой боли желанная.
Не отводя от её тёмно-серых глаз взгляда, медленно приблизился и навис над Делией. Сжал кулаки, потому что чувствовал – пальцы дрожат, выдохнул и, склонившись ниже, втянул у макушки её запах. От того, как она судорожно выдохнула, еле сдержался, чтобы не накинуться на неё. Чуть отодвинувшись, провёл кончиками пальцев по щеке, обрисовал контур губ, и когда она их приоткрыла, сорвался!
Поцелуй – бешеный, стремительный – такой, что стукнулись зубы. Зафиксировав её лицо ладонями, ворвался языком в рот, обласкивая, мечась и дурея от её ответных движений. Они целовались как умалишённые, урывками глотая воздух, и вновь набрасываясь друг на друга.
Судорожно вжимая в стену её тело своим, осыпал поцелуями шею, старательно сдерживал рвущиеся стоны, прикусывая кожу и мгновенно зализывая, а когда, наконец, с её губ сорвался стон, рванул на себя. Тени, мгновенно подчиняясь, отпустили Дели. Он резко развернув её, подтолкнул к креслу, сразу надавливая на спину, другой рукой задирая подол.
– Леан, подожди, – попыталась она отстраниться, но он рывком вернул её в прежнее положение, обхватывая и дёргая за ворот, от чего послышался треск ткани.
– Замолчи! – прошипел, не в силах остановиться.
Злость на себя, на свою отчаянную тягу к ней, смешалась с диким желанием. Не хватало сил сдерживаться и наконец, ворот поддался, пуговки застучали по полу, а Леандор не медля захватил в ладонь полушарие груди, сжимая, срывая ещё один её стон.
Толкнул вперёд, чтобы опёрлась на руки, снова надавливая на спину и устраиваясь между её ногами.
Аделина и сама, вспыхнув как щепка, горела в огне иссушающей жажды, тонула в безумном голоде по Леану. Тело как будто ждало только его, мгновенно отзываясь на прикосновения, болезненные ласки. Не было сил оттолкнуть, она сама стремилась навстречу.
Не сдержала всхлип предвкушения, когда мужская рука рванула вниз в её кружевные панталончики и прошлась в грубой ласке по межножью, раздвигая бархатные губы. Дикая страсть и отрезвляюще едкое:
– Течёшь, бабочка, мокрая как гразловая самка!
Дёрнулась в сторону, но Леандор, не церемонясь, рванул её обратно, при этом вздёргивая бёдра выше. Одним мощным движением ворвался в её тело, заполняя всю, без остатка, вырывая крик, слившийся с рычащим стоном Леандора.
Он не смог, не сдержал стона. Сминая женские бёдра, медленно подался назад, чтобы резко вновь проникнуть на всю длину. Перед глазами всё плыло, а он двигался как одержимый и даже не остановился, когда бабочка под ним, дёрнувшись, выгнулась в крике, содрогаясь, сжимая его плоть своим лоном. Несколько глубоких толчков и мир взорвался, но вместе с долгожданным оргазмом Леандор не почувствовал разрядки – этого было дико мало, мучительное желание обладать ею не удовлетворено. Его плоть всё ещё оставалась такой же каменной.
Приподняв обмякшую Аделину, Леандор фактически протащил её к столу. Смахнув всё с него, приподнял и уложил Дели на спину, сразу устраиваясь между раздвинутых женских бёдер.
Он не смотрел в её глаза, но чувствовал, что она безотрывно следит за ним. Чувствовал её взгляд жадно скользящий по его лицу. Но нет, он больше не будет её целовать! Не будет нежностей! Лишь удовлетворение потребности разъедающей нутро.
Жадно обхватив манящие полушария груди с призывно торчащими навершиями, отметил, что они стали тяжелее, больше, что свело его с ума. Переминая, втягивал в рот соски, прикусывал, облизывал и не мог от них отовраться. Женские стоны, её пальчики, что запутались в его волосах, совсем лишили рассудка и сейчас мужчина напоминал обезумевшего зверя, который не может насытиться своей жертвой.
Не отрываясь от женской груди, Леандор вновь одним толчком вторгнулся в такую желанную, шелковисто-горячую плоть, в её тело, рывком на всю длину. От пронзившего удовольствия, невольно сжал зубы на соске, от чего Дели, вскрикнув, вцепилась ногтями в его плечи.
Выпрямившись, он всё так же, не отводя взгляда от восхитительных полушарий с твёрдыми горошинами сосков, начал двигаться. Он то ускорял темп, то замедлялся, сходя с ума от вида, как грудь Аделины качается в такт его ударов.
Адель не могла отвести взгляда от Леандора, но он не смотрел ей в глаза – только грудь пожирал глазами с бешеными искрами оголодавшего зверя. Остервенелые движения срывали всхлипы с её губ, она, уже дрожа под ним, вцепилась в края столешницы, и ещё через пару мощных движений, не сдерживая крика дикого удовольствия, выгнулась, запрокидывая голову.
Только в момент её эйфории, когда Дели, запрокинув голову, кричала, Леандор впился взглядом в её лицо. Он всеми силами старался оттянуть момент разрядки, но уже не осталось терпения. А то, как она выгибается, как кричит: «Леан!», разбило вдребезги его выдержку, ослепляя яркой вспышкой яростного наслаждения.
Вздрагивая, Леандор, навалившись сверху, уткнулся лбом в грудь Аделины, сжимая женские бёдра, чувствуя плотью остатки спазмов её тела.
Когда взрыв наслаждения прошёл, оставляя за собой томную усталость, он отстранился. Отойдя на пару шагов, застегнул пуговицы штанов, не сводя взгляда с Аделины. Смотрел, как она сползла со стола, одёрнув подол, попыталась дрожащими пальцами стянуть разорванный ворот.
