«Ему будет всё равно – останусь я здесь или нет, но малышку он точно не отпустит! А значит, не сможем договориться – буду биться с ним! Не позволю запереть здесь дочь как зверушку!»
Как и в прошлый раз в кабинете царил холод, только сейчас не такой пробирающий до костей. Всё так же кабинет был погружён в темноту.
– Здравствуй, Дели, – мягкий тембр когда-то такого родного голоса вверг Адель на мгновение в прошлое. Тряхнув головой и не дожидаясь приглашения, прошла и села в кресло у горящего камина.
– Итак? – сразу, без приветствия и долгих расшаркиваний перешла она сразу к делу, – Что ты собираешься делать с Софи? Запереть здесь?
– Ты не спрашиваешь о том, что будет с тобой? – безэмоционально, тихо спросила темнота, на что Аделина горько усмехнулась:
– А разве у меня есть выбор? Ты прекрасно знаешь, что дочь я никогда не оставлю и приму все твои условия, так что… – посмотрев на огонь, Аделина замолчала.
Ладони, которые до этого она чинно положила на колени, сейчас нервно смяли ткань платья.
Леандор с грустью рассматривая её, понимал – разрушил. Он всё разрушил до основания, и от этого душа билась загнанной в клетку птицей, кричала как раненная птаха.
«Возможно ли будет построить хоть что-то на оставшихся руинах?» По словам его бывшего наставника – да, а вот он сам мало в это верил. Но это не значит, что он не будет пытаться, что он не будет бороться!
– Угрожать и шантажировать дочерью я никогда не буду! Дели, если можешь… прошу поверь мне, – прозвучала тихая просьба. На мгновенье замолчал, шумно выдохнул, прежде чем продолжить: – У меня для тебя есть предложение, но есть и требование. Позволь начать с предложения. Итак – ты выбираешь город. Абсолютно любой в любом государстве. Желательно конечно чтобы традиции и законы там были похожи на устои Алазии. Там, где ты захочешь жить, когда покинешь замок.
Сердце Аделины в этот момент испуганно сжалось: «Он хочет избавиться от меня!» – ударила в голову паническая мысль, поэтому она даже не поняла продолжения:
– В этом городе вы с Софи и будете жить. Я куплю вам дом. Это не обсуждается, потому…
– Подожди! – перебила Аделина взволнованно, – То есть… ты хочешь сказать, что отпустишь меня и Софи? Вот так просто? – не выдержав, Аделина вскочила.
– Прошу тебя, Дели, выслушай, – мягко укорил её Леандор, – продолжу – я покупаю вам дом и…
– Я и сама могу купить себе и дочери жильё! – вновь нервно прервала его Адель.
Послышался вздох:
– Присядь. И выслушай.
Только когда Адель вновь уселась, Леандор продолжил:
– Это не обсуждается – я куплю дом, в котором будет комфортно жить моей дочери!
– А я значит… – зло начала Аделина.
– Видимо сегодня нам не удастся поговорить, – прервал Леандор. – Я предлагаю продолжить завтра.
– Нет! – поспешно воскликнула она, – Я выслушаю тебя, – добавила тише.
– Ориентироваться я буду на глубинную тьму. Дом должен стоять на территории, где глубинная ближе поднимается к границе между мирами. Мало того, глубинная не должна быть агрессивной, но это уже тонкости. Ты можешь работать, жить, как и прежде. Софи будет жить жизнью обычного ребёнка. Ну а теперь требование. Как ты понимаешь – Софи истинная наследница рода лос-Тиаз. Королю о ней уже известно, чуть позже я представлю дочь венценосной чете. Отсюда вытекает закономерное – ты мать Софи и априори не можешь оставаться в статусе ниже, отчуждённом от моего. Условие таково – ты выходишь за меня замуж, Аделина.
Сказал и замер, напряжённо вглядываясь в изменяющиеся черты лица Дели. Как в её глазах хмурое ожидание сменяется на удивление, шок и ожидаемый гнев.
– Ты… – Адель поперхнулась воздухом. – Это невозможно! Нет! Я не согласна! Да как… – Аделина, вскочив, сжала кулаки, и нервно заметалась возле камина, бросая в темноту гневные взгляды. Она была так возмущена, что не могла внятно высказать ему степень своего негодования.
– Аделина, – усталый вздох Леандора не тронул её.
– После всего случившегося между нами, ты предлагаешь мне выйти за тебя? Да ты издеваешься! – потрясённо остановилась, – И как ты себе это представляешь? Вернее – ты же женат!
– Уже нет, – сказал таким резким тоном, что Адель даже стало холоднее. Леандор продолжил говорить, но она опять перебила шокированная:
– То есть, как это нет? Вот так раз – и нет жены? Что ты с ней сделал?!
– Сядь! – опять жёстко произнёс он и Адель невольно подчинилась. По резкому тону поняла – сейчас лучше не спорить.
– Глубинники во всех государствах подчиняются своему, отдельному закону. Существуют отдельные постановления для теневиков учитывающие особенности их дара. Чем сильнее глубинник, его дар, его наследие – тем больше привилегий он имеет. Как только я узнал о том, что у меня есть дочь, да ещё и полноценный проводник тьмы, теней – я подал прошение на развод и король подписал его.
– Но в Алазии разводы запрещены! – потрясённо прошептала Аделина, не веря, что в угоду отдельной группы лиц закон можно обойти.
– Повторюсь, – утомлённо проговорил Леан, – чем сильнее глубинник и древнее его род, тем больше привилегий.
Аделина открыла и закрыла рот, не произнеся ни слова. Отвернулась к огню: «А если он захочет кого-нибудь убить? Вот, например меня, чтобы не создавала проблем? Ему так же ничего за это не будет? Кому я нужна, чтобы за меня наказывать глубинника, да ещё и герцога? Кто за меня заступится? Бэттина и Джули с бывшим дворецким?» – горькая, коварная правда пробралась в голову и отозвалась страхом и болью в сердце.
– Зачем ты предлагаешь мне брак? – всё так же глядя на огонь, спросила тихо.
Аделина вдруг отчётливо поняла, что она может кричать, биться сколько угодно, но только вот по одному щелчку его пальцев её могут не только лишить дочери, но и выкинуть за пределы королевства. Могут никогда не допустить к дочери, если не убить.
– Странный вопрос, – задумчиво ответила темнота. – Софи будет расти, общаться с детьми аристократов и как ты видишь социальные отношения её родителей? Отец герцог, мать вдовствующая баронесса, нагулявшая от него дитя?
От его слов Аделина вскинула голову, угрюмо обшарив темноту, вновь опустила взгляд. Кивнула молча.
– Брак будет заключён – это требование. Но ни к чему более я тебя не принуждаю. Естественно я буду жить отдельно.
Леандор на несколько мгновений замолчал, а Аделина, сглотнув, прикрыла глаза.
«Отдельно… ну да, зачем же я тебе нужна? Нет уже девчонки наивной, любящей до безумия. Осталась никому не нужная, уставшая женщина» – пронзила её странная мысль. Ведь если бы Леан настаивал на совместном проживании – ощетинилась, её поглотила бы ярость негодования, а так, отчего-то пронзило разочарование. Запутавшись в своих мыслях и эмоциях, Аделина поднялась:
