Волков стал работать в музее, реставрировать древнее дерево (рамы и мебель), получил постоянный пропуск, завел приятелей среди коллег-реставраторов и, наверно, даже среди искусствоведов. При этом Волков продолжал чрезвычайно страдать, что у него нет диплома, скоро его афера вскроется, и он потеряет это замечательное место в храме искусств. А потом вдобавок он влюбился в девушку по имени Изольда. Ухаживания требовали денег…
Примерно тогда, как потом на допросе Волков рассказывал следователям, а они потом рассказывали в своих интервью, в его жизни появился коллекционер Алексеев.
Очертим моральный облик Алексеева мощными и выразительными мазками в обличительной стилистике журнала «Крокодил». Алексеев был фарцовщик, подпольный торговец антиквариатом и картинами. Он толкал иконы за границу. Интересовали его только деньги-баксы и жемчугу стакан, мировую культуру он не ценил и не понимал. Именно такой рисунок роли был озвучен Олегу Басилашвили, сыгравшему этого персонажа. Грязная пена нашего светлого социалистического общества.
Алексеев приметил сотрудника Пушкинского музея в сложной жизненной ситуации, вкрался к нему в доверие, соблазнил, так сказать, финансово совратил. А Волков, хоть и имел уже за плечами срок, так доверял Алексееву, так доверял! И, как другу, рассказал Алексееву, что диплома о в/о у него на самом деле нету. Коллекционер пообещал помочь купить ему корочки.
Теперь же, затаив дыхание, узнаем, как серый кардинал Алексеев толкнул наивного Волкова к покушению на Хальса! Данный Алексеев был такой хитрый, такой коварный и такой осторожный, что – как рассказывает экс-офицер КГБ в интервью – он сразу же поведал своему пособнику-уголовнику все детали задуманного злодеяния и планы получения с него прибыли.
– Так, мол, и так, – сказал он. – Обратился ко мне один приезжий иностранец. И я настолько ему доверяю, так сильно, что решил выполнить его нелегальный заказ. Никто ведь, в нашей советской действительности, в 1965 году, за приезжими иностранцами не следит, их сомнительные связи не отслеживает. Мне ничего не угрожает. Да и понятия «провокатор» в арсенале КГБ не существует, отбросим эту избыточную паранойю. Иностранец – превосходный, я его давно и прекрасно знаю. Так что решено – украдем для него картину Хальса. Вернее, ты украдешь, а я продам. И будет тебе за это гигантская сумма денег в 1 тысячу рублей. И помогу организовать липовый диплом! И Волков, в свою очередь, так доверял фарцовщику Алексееву, что немедленно согласился на преступление. Он же, ранее судимый, тюрьмы не боялся, работой в ГМИИ совершенно не дорожил, а диплом себе пытался выправить не чтобы ее сохранить, а просто так, для галочки.
Напоминаю, что все это – примерный пересказ показаний Волкова, дополненных умозаключениями представителей органов, которые десятилетия спустя были выплеснуты в уши представителей современной российской журналистики. Соответственно к этим сведениям и призываю вас относиться. Доверие? Нет. Но наслаждение – наверняка.
Из этих рассказов мы узнаем, что хитроумный коллекционер Алексеев рассказал Волкову, какую именно картину надо украсть и как это делается. Он объяснил реставратору ГМИИ, что холсты крепятся к подрамнику с обратной стороны, их края загибаются, и картину надо вынуть из рамы и открепить сзади. Волков таких нюансов не знал. Еще Алексеев ради такого дела одолжил Волкову специальные очень удобные ботинки, в которых было бы самое оно тихо ходить по храму искусств и воровать картины. Специально, чтобы обмануть еще и собак-сыщиков. Вот таким хитроумным и предусмотрительным был коварный Алексеев!
Запомните эти ботинки. Постарайтесь визуализировать их. Представить в подробностях. Чтобы получить вышеупомянутое наслаждение от текста (позже поймете).
И вот наступило 8 марта 1965 года, хороший коммунистический праздник. Назавтра в ГМИИ был санитарный день. Это будни, когда посетителей не пускают, но сами музейщики активно в работе – убирают, чинят, перевешивают, фотографируют, реставрируют. В этот раз, правда, они, наверно, и 8 Марта еще немножко праздновали. Прямо в разгар светового дня Волков пошел в зал, где на выставке висела картина Хальса «Святой Лука», приехавшая на гастроли из Одесского музея. Сигнализации не было никакой.
Волков так волновался, что забыл все, что мог впитать в ГМИИ за предыдущие месяцы работы и всю коварную науку Алексеева. Он просто вырезал холст прямо из рамы, снаружи, не снимая со стены. Этим он сильно попортил картину.
Потом, когда истек его рабочий день, он унес свернутую работу из здания. Никто ничего не заметил.
«Святого Луку» он сразу, сразу же отдал заказчику Алексееву. Это чистая правда, в уголовном деле ведь так записано.
На следующий день, еще до открытия музея для широкой публики, кража была замечена. Из-за того, как грубо было выдрано полотно из рамы, никто и не подумал на сотрудника музея. Милиция начала тщательнейшим образом работать. Дело было на контроле в министерстве. Следователь каждый день ездил к министру на доклад и порицание.
Милиция работала так тщательно, так тщательно, что не обнаружила у Волкова ни предыдущей судимости, ни ложной информации в личном деле о художественном образовании. Действительно, это же такой скучный и предсказуемый ход – проверять личные дела всех сотрудников ограбленного музея. Наша милиция так примитивно не отрабатывала, ее интересовали более сложные пути.
Например, усилить надзор за всеми подозрительными иностранцами в столице, зачастившими в музеи. Очевидно же, что это иностранец покусился на святое – советский гражданин такое точно не мог! Одного иностранца напугали провокацией с подставной профессорской дочкой, желающей сбыть антиквариат, до такой степени, что он прервал поездку и досрочно сбежал на родину.
Благодаря искусной оперативной работе на пароходе в Одессе был задержан другой иностранец. У него в багаже действительно оказалась картина. Да вот беда – это оказался фальшак, написанный одесситами по свежим сплетням и ловко сбытый наивному интуристу. Обратите внимание, как эта, в реальной жизни тупиковая, линия расследования была артистично вплетена советскими сценаристами в фабулу фильма. Даже пароход оставили. Правда, заменили Одессу на рижское взморье – максимально возможное географическое удаление.
Тем временем коллекционер Алексеев, к которому никто не приходил с подозрениями, допросами и обысками, потому что торговцев антиквариатом в Москве милиция совершенно не подозревала, хранил, как вы помните, украденный шедевр. Он прекрасно сознавал, что за ценность ему попала в руки, и очень радовался, что выполнил заказ иностранца. Поэтому картину он сразу иностранцу не отдал и продолжал держать ее у себя под диваном без какого-либо дальнейшего движения. Еще важный нюанс, не пропустите: поскольку Алексеев был успешным торговцем и отлично разбирался в сохранности антиквариата, то он взял картину у Волкова прямо в том виде, как тот ее вынес, – неправильной стороной свернутую красочным слоем внутрь. Заботливый знаток искусств Алексеев так и оставил рулон, ни разу не развернув его и не приведя в порядок, чтобы минимизировать дальнейшие повреждения. Зачем? Ведь и так сойдет!
