У входа уже крутился один из прошлых знакомцев, так что с поиском нужного столика проблем не возникло. Снова «отдельный кабинет» – но на этот раз это уже действительно была нормальная комната, а не отгороженная шторой ниша в стене.
Рядом с Горяевым восседает крепкий бородач лет пятидесяти. Надо полагать, это и есть мой недоброжелатель.
– День добрый! – приподнимается мне навстречу безопасник.
– И вам всем здравия! – киваю в ответ, опускаясь на предложенный стул. – Не представите мне вашего гостя?
– Зонов Владимир Ильич – промышленник и предприниматель. Наш князь его ценит и уважает.
Бородач степенно наклоняет голову.
– Петр Михайлович Фомин, – поворачивается в мою сторону Горяев. – Более известен как Беглец. Кем и чем он руководит, думаю, нет необходимости пояснять?
И взгляд бородача сразу становится жёстким – как через прицел.
– Между вами, насколько я в курсе, возникло определённое недопонимание, – продолжает безопасник. – Что ни в малой степени не способствует поддержанию порядка в нашем городе…
Скажи уж прямо: является конкретным таким напрягом – для всех. А для тебя – так в первую очередь!
– У вас есть какие-то претензии к Петру Михайловичу?
– Лично к нему? Нет, – делает отрицающий жест Зонов.
– Тогда… – слегка теряется Горяев. – Как же вас понимать?
– А что именно вы имеете в виду?! – пожимает плечами промышленник. – У вашей службы есть конкретные обвинения в мой адрес? Настолько серьёзные, что вы готовы их предъявить князю?
Хм… Не растерялся мужик! Уважаю! Сразу буром попёр – чувствует свою силу и значимость. Но на меня-то он как глянул! Есть у него топор за пазухой, есть!
– У нашей – нет, – качает головой Горяев.
– А все прочие не могут тут чего-либо делать вообще! – отрезает бородач. – И если что-то где-то вдруг произойдёт, то в этом будет уже ваша непосредственная вина – как руководителя! С вас, соответственно, и спрос! Думаю, что и князь меня в этом поддержит! На сём считаю нашу встречу завершённой!
Он бросает на стол салфетку и встаёт.
Всё?
Разговор завершён?
По лицу безопасника видно, что такого развития событий он явно не ожидал.
– Ну князь-то вас, разумеется, поддержит… – пожимаю я плечами. – Тут и спору никакого быть не может!
Зонов кидает торжествующий взгляд на Никодимыча. А тот – совершенно растерян. И не находит никаких слов.
– Зато все прочие, вне границ данного княжества, таковую поддержку могут и не оказать…
– Все мои интересы – здесь! То, что происходит за границами княжества, меня не интересует совершенно!
– Абсолютно с вами соглашусь, – киваю я. – И именно по этой причине, полагаю, поставка сюда некоторых промышленных товаров тоже вряд ли будет вас интересовать… Ведь у вас всё есть?
– Всё! – отрезает (но уже менее уверенным тоном!) бородач.
– Я рад за вас. И за ваш бизнес…
За Зоновым хлопает дверь, и только тогда Горяев поворачивается ко мне.
– Блин… Нормально же говорили! Он и к встрече живой интерес проявил…
– А ты ему сказал – с кем встреча-то будет?
– Сказал – мол, интересный человек придёт. С возможностями!
– То есть имени моего ты ему не называл?
– Ну… нет. Он ведь мог на встречу и не прийти.
– Угу. Но и оттого, что он пришёл, большой радости не проистекло.
– И что теперь делать?
– Тебе? Ничего… Наш караван из города выйдет уже утром. Так что на тему возможных тёрок с людьми вашего нефтяника можешь не переживать. Мои парни без приказа и пальцем не пошевельнут. Но вот если кто-то полезет на нас… тут уж извини!
– Не полезут! Это уже я могу гарантировать!
– Добро. Я тебя за язык не тянул…
Стоило ли говорить, что наш караван буквально ощетинился? Как вспугнутый ёж, только вместо иголок отовсюду повысовывались разнокалиберные стволы. Так что даже срочно прибывших княжеских дружинников встретили весьма нелюбезно. Нет, стрелять и грозить оружием никто, разумеется, не стал, но… Вежливо попросили не пересекать границу лагеря – и всё.
– Экстренный выход! Все дела бросаем к такой-то матери! Чтобы через час были готовы к маршу!
Ну через час, положим, не удалось… но вскоре наши телеги уже пылили к выездным воротам. Наплевав на все правила, караван шёл во всеоружии. И надо сказать, что этот напряг почувствовали многие – улицы опустели как-то подозрительно быстро. Княжеские дружинники благоразумно не совались – следовали в почтительном отдалении.
До границы княжества три часа хода. Быстрого.
Ну так никто и не собирается здесь засиживаться. Отдохнувшие лошади идут хорошо, по сторонам вроде бы ничего подозрительного незаметно. Но расслабляться мы не будем – не в наших правилах.
Все дружинники за нами не пошли – только небольшая группа. Как я понимаю, они сейчас в основном отсекают нас от города – чтобы ни у кого не возникло желание нас проводить… Спасибо, конечно, но мы и сами уж как-нибудь… без провожатых обойдёмся.
– Командир! К нам гости!
Шустро идущий автомобиль. За ним следом – второй.
– Каравану – стоп! Работаем по варианту два!
То есть ожидаем возможного нападения. Не думаю, правда, что в этих машинах сидят совсем уж конченые отморозки, чтобы вот так, с ходу, атаковать серьёзного противника, но… осторожность – наше всё! Потому, кстати, и живы мы до сих пор.
Не доезжая сотни метров, машины остановились. И из первой выбрался безопасник.
Так… а ему-то что от нас теперь надобно?
Тишина… только ветер посвистывает в пламегасителях пулемётов.
Никто более из машин не вышел.
– Махните ему – пусть подходит.
Мы встретились неподалёку от остановившихся телег. Там основательный такой камешек нарисовался – чем не место для переговоров?
Горяев даже с лица сбледнул – понимает, что означает столь поспешный отход химиков. Понимает-то он понимает… а делать чего?
– Вы уходите…
– Пора уже. Слишком мы тут у вас засиделись.
– Так… Никто же не торопил?
– Нам не до отдыха. Дела…
Печально, но теперь никакого сотрудничества с князем и его силовыми структурами не будет. Придётся всё разруливать самим. Что ж… не впервой.
– Ну так я же вам обещал помощь!
Было такое, обещал, да… Но, извини, мужик! Есть чёткие принципы, которыми мы руководствуемся в таких делах. И отступать от них – себе потом дороже станет.
