В дыму сухо щёлкают выстрелы – кто и по кому стреляет? Ни хрена же не разглядеть…
– Беглец – группа четыре.
– Здесь Беглец.
– Слышу бой на позициях третьей группы. Визуально ничего не наблюдаю.
Что там произошло – неизвестно. Но на связь никто из этой группы так и не вышел… вообще больше никогда.
– Беглец – группа пять!
– Слушаю!
– На нас идут две машины – слышу лязг гусениц. Работаем… Будьте готовы накинуть нам сюда из АГС – там, по ходу, ещё и пехота топает.
– Принял.
Кивнул связист – он слышал наш разговор. И торопливо забормотал что-то в микрофон – наводит расчеты АГС на это место.
Хренак!
Ого, вот это наподдало!
В дыму мелькнул огонёк… разросся… и вот уже чадное пламя весело пляшет над землёй. Что-то там ребята основательное такое подпалили!
Выстрелы посыпались, как горох из вспоротого мешка, бабахнул ещё один разрыв.
– АГС! Скорее!
Где-то в тылу закашляли автоматические гранатомёты.
– Группа пять – Беглецу.
Тишина в эфире…
– Здесь Крапива! Танки!
Да вижу я…
Две машины.
Всего две!
Значит, ребята там, в поле, погибли не зазря – четыре танка остались стоять где-то в дыму. Прорвались всего две стальные коробки. Ну-ну… если там у кого-то наблюдается преждевременное веселье – так это зря… ничего ещё не кончилось!
– «Бобрам» – готовность!
– Беглец – Крапиве!
– Здесь Беглец.
– К нам топают человек десять. Тащат с собою пулемёты. Полагаю, что они хотят занять дот.
Ну, собственно говоря, идея здравая…
Но танки ещё не ушли и вполне могут ударить из пушек по амбразурам. И тогда доту конец, с такой дистанции они его расстреляют прямой наводкой. А он их даже и не поцарапает…
– Беглец – «Бобру»-раз!
– На связи.
– Прошу разрешения отвлечь танки.
Шанс?
Небольшой, если честно… Одна надежда – орудия танков сейчас смотрят на дот, а броневик выскочит совсем с другой стороны.
– Работайте, «Бобёр»! Крапива – готовность!
Шустрая машинка быстро вынырнула из-за угла и резко затормозила – клюнул вниз длинный ствол пушки.
Секунда… другая… колебания ствола прекратились, он шевельнулся, разворачиваясь в сторону цели…
Гах!
Мимо!
Дрогнула танковая башня, поворачиваясь к противнику. Первому, которого наконец-то удалось увидеть в прицел!
Гах!
Брызнули звенья гусеницы. Есть один!
Бух!
Бух!
Снаряды подняли тучу песка и обломков камней на том месте, где только что стояла вёрткая машинка. Вёрткая, не особо-то и большая – но очень даже кусачая!
– Беглец – Михе!
– Здесь Беглец!
– Во втором эшелоне идут какие-то броневики на гусеницах и ещё парочка танков. Но эти какие-то… словом, поменьше они будут.
– Сколько их там всего?
– Броневиков… меньше десятка, это точно. Отсюда видно не очень…
– Понял тебя! Встретим!
Взгляд на дорогу, подбитый танк стоит, вертит башней. А второй куда-то пропал… Да и хрен с ним, далеко не уйдёт.
Тычу рукой в направлении подбитого.
– Этого – убрать к чертям свинячьим! Он по доту может прямой наводкой отработать – мало не станет!
Сразу в трёх местах вскочили вёрткие фигурки. И рванулись напрямик к стальной громадине.
Один боец… ну пускай даже и трое – и стальная крепость! Что они могут с ним сделать? Гранатомётов у них нет…
Но сидящие под бронёй люди, по-видимому, думали иначе – танк заворочал башней, выцеливая бегущих. Неудобно он стоит, курсовой пулемёт (если он там есть) может стрелять только вперёд. Для стрельбы из спаренного надо повернуть башню, а бегущий человек смещается туда-сюда гораздо быстрее, нежели танк её поворачивает.
Значит, используют тот пулемёт, что стоит наверху, – этот крутить гораздо удобнее.
– Глазастые, цель – подбитый танк! Не дать ему возможность задействовать башенный пулемёт!
Как в воду глядел!
Распахнулся люк, и вынырнул оттуда танкист. И сразу же потянулся к пулемёту.
Да-дах!
Первым выстрелить успел, собака…
Запнулся один из бегущих, повело его куда-то в сторону… всё… Упал парень на дорогу.
А пулемёт уже разворачивается в другую сторону.
Ударило и танковое орудие – мимо. А чего пушка, а не пулемёт?
Впрочем, и это оказалось достаточно эффективным – бегущего сбило с ног, и он катанулся куда-то в сторону.
Разразился длинной очередью и башенный пулемёт.
Выстрелов снайперов я не слышал, но результат рассмотреть вполне мог. Пулемётчик обвис на своём оружии, и ствол пулемёта задрался в небо.
Но попасть и во второго бегущего он всё-таки смог.
– Черт! – ударяю кулаком по стене. – Да сбейте же его кто-нибудь!
– Командир! Смотри! – окрик справа.
Около танка поднимается какая-то фигура. Тот, второй, по которому из пушки стреляли! Жив, однако! Он в «мёртвой» зоне, танкисты его сейчас видеть не могут.
Парень медленно лезет наверх. Оступается, падает – но не останавливается. Похоже, что это не осталось незамеченным. Или скорее уж неуслышанным – из танка выбрасывают парочку ручных гранат. Вылезать после того, как отбросил копыта пулемётчик, никто уже больше не рискует. Тело уже пробовали втянуть назад, чтобы закрыть люк, но что-то у них с этим делом не получается. Видать, стрелок слишком уж крепко вцепился в пулемёт.
На дороге бахают разрывы – ползущий наверх человек дёргается. Похоже, ему и тут прилетело.
А из-за камней вскакивают ещё три фигурки – и танк разворачивает башню в их сторону. Блин, вот сейчас и нам дымовухи не помешали бы!
Бух!
Бьёт танковая пушка.
А человечек на танке вдруг выпрямляется.
Я не вижу отсюда, что он там делает, но из башни вдруг вырывается вверх ослепительная струя пламени!
Вспышка!
По ушам тяжело ударил взрыв – и тяжёлая танковая башня как-то неожиданно медленно поднимается вверх.
И падает метрах в двадцати от дороги…
– Командир! Второй эшелон на подходе!
