Мы сидим на кухне добрых полчаса. Разговариваем о какой-то ерунде, обсуждаем близнецов и новый проект Юры. Карина хрипло смеётся, расслабленно упирается спиной о спинку стула, выглядит невероятно очаровательной, и я с трудом удерживаюсь от того, чтобы потянуться к ней через стол и заправить за ухо выбившуюся прядь ее рыжих волос. Правда, в какой-то момент все же ловлю себя на том, что теряю нить разговора и перестаю слушать ее, вместо этого думаю о девушке, которая осталась в моей постели. О ее губах, о ее прикосновениях и о ее хрупком теле. Ей каким-то непостижимым образом удалось выбить почву из-под моих ног, разрушить хрупкое равновесие и добраться до моей совести.
— …так что ты думаешь по этому поводу, Игорь? — врывается в мои мысли голос Карины, и я возвращаюсь в реальность.
— Что? Прости, я чертовски устал и уже сплю на ходу.
— Говорю, мы могли бы вместе пойти на "Music Awards", двое самых красивых в мире мужчин со своими спутницами — мы бы выглядели эффектно.
— Не знаю, возможно. Мне еще не прислали приглашение в этом году, к тому же это будет через два месяца. Доживем — увидим, — уклоняюсь от ответа я, потому что уж точно не собираюсь появляться с Викой перед репортерами. Я приложил слишком много усилий, чтобы подробности моей личной жизни не всплывали в заголовках желтой прессы, а появление на красной дорожке вместе с беременной девушкой — повод для длительных сплетен и неправильных выводов. — Ладно, я спать, — отставляю в сторону пустую банку из-под "колы" и поднимаюсь со стула. — Ты идешь?
— Да, через минут десять, хочу подышать воздухом. Спокойной ночи, Игорь, — сдержанно улыбается она, пытаясь скрыть разочарование.
— В любом случае я постараюсь достать для тебя приглашение, — подмигиваю девушке, и на ее лице растягивается благодарная улыбка.
— Было бы чудесно, спасибо! — Всего за мгновенье она оказывается рядом со мной и обнимает. Все мои мышцы твердеют, я напрягаюсь от этих прикосновений и чувствую себя глыбой из камня, с трудом поднимаю в воздухе отяжелевшую руку и кладу ладонь на талию Карины. Проклятье, как же она сладко пахнет! Я прикрываю глаза, стараясь взять себя в руки, не сорваться и не притянуть ее еще ближе, впившись в губы поцелуем. Помнится, когда-то она с самозабвением отвечала мне, жаль, что дело не дошло до чего-то большего, чем объятия под окнами ее родительского дома и несколько «взрослых» поцелуев.
— Спокойной ночи, Карина, до завтра. — С трудом заставляю себя отстраниться от нее и, не оглядываясь, иду в сторону лестницы.
Дверь в мою спальню приоткрыта, тусклый луч света освещает пространство в коридоре. Я заглядываю в комнату и застываю на месте. Скрещиваю руки на груди, с любопытством и затаенной злобой поглядываю в сторону брата. Он не видит меня. Стоит в одних пижамных штанах у кровати и странным взглядом смотрит на спящую девушку. Потом проводит пальцами по ее щеке и резко отдергивает руку, словно опомнился и понял, что делает что-то неправильное.
Я мысленно твержу себе, что Юра мой брат, родная кровь, человек, за которого я бы отдал свою жизнь, что я не должен испытывать к нему ненависть, злобу либо зависть, но вот сейчас, когда он в одном доме со своей женой, а пришел в спальню к Вике, меня разрывает на части и я с трудом сдерживаю себя, чтобы не врезать ему хорошенько.
Любовник чертов!
— Что ты здесь делаешь? — шиплю я. Юра резко поворачивает голову в мою сторону, в его взгляде скользит растерянность и страх, эмоции быстро сменяют одна другую, и на лице расползается циничная усмешка.
— Пришел посмотреть, как ты проводишь время с моей бывшей любовницей. — Он делает несколько шагов ко мне, держится расслабленно и беззаботно. — А ты, оказывается, мило ворковал с моей женой, пока твоя молодая невеста осталась в одиночестве.
— И ты решил утешить бедную девушку? Снова притвориться мной? Почему бы тебе просто не развестись и делать все что угодно, а?
— А почему бы тебе просто не оставить в покое меня и мою семью, а? — в тон мне отвечает брат, делая еще шаг вперед, и мы практически упираемся друг в друга носами.
Ощущение, что я смотрю на свое отражение в зеркале. На плохого себя. Или же, наоборот, роль плохиша в этой истории принадлежит именно мне.
— Думаешь, я не знаю о том, что ты пускаешь слюни на мою жену? Думаешь, не замечаю этих тоскливых взглядов побитой собаки? Запомни, я не отдам ее тебе, ясно? И она, и наши дети всегда будут только моими. А ты… найди себе девушку, попробуй снова сделать ЭКО, с ней, а не с суррогатной матерью, заведи детей и успокойся. Я люблю тебя, брат, но то, что ты пытаешься сделать… это…
Юра нервно проводит пятерней по волосам, разрывая на несколько секунд наш зрительный контакт, и продолжает:
— …это неправильно. Не по-родственному.
— А то, что делаешь ты, — правильно?
— Это было лишь раз! Ладно, не раз, но только с Викой, — быстро шепчет он, оглядывается назад, чтобы удостовериться, что девушка крепко спит. — Иногда очень трудно сдерживать свои желания, я раскаиваюсь, ясно?
— Почему я не верю тебе, Юра? Я слишком хорошо знаю тебя, чтобы не распознать ложь в твоих словах. Подай на развод, иначе я ей все расскажу.
— И чего ты добьешься, а? Оставишь детей без отца? — его голос срывается, и в громком шепоте слышатся рычащие нотки.
— Заменю им отца, — ровным и уверенным голосом отвечаю я.
— Ты безнадежен. Думаешь, если мы разведемся, Карина сразу же помчится к тебе? Полюбит? Нет, Игорь, она тебя никогда не любила, и ничего не изменится, даже если мы разведемся. Она давно сделала свой выбор, из нас двоих выбрала меня, и в будущем будет так же. Смирись уже наконец-то с этим. Да как вы будете смотреться в глазах наших родных и друзей, а? Ты подумал об этом?
— Дай ей выбор, и мы посмотрим, как она поступит. Подай на развод, иначе я лично ускорю этот процесс.
— Не вздумай ничего говорить ей. Она все равно поверит мне, а не тебе. И не привози больше Вику. Я сам с ней разберусь.
— Так же, как и в прошлый раз? — фыркаю я, вспоминая их короткий разговор. — Отправишь ее к доктору, чтобы избавится от "проблемы"?
— Нет. Я погорячился, ясно? Хочет оставить ребенка — пусть оставляет, я буду помогать ей финансово, но на большее пусть не рассчитывает. Не хочу, чтобы Карина обо всем узнала, а рано или поздно Вика что-то сболтнет. Нет ничего хуже обиженной женщины. Не лезь в нашу семью, хорошо?
Я молчу. Смотрю на брата и молчу. Возможно, в чём-то он всё-таки прав. Не факт, что после развода Карина примчится ко мне. Если уж наивная девочка Вика не горела желанием пялиться на мое лицо, то что говорить о Карине?
— Не могу обещать, — все же отвечаю я, и Юра разочарованно выдыхает. Открывает рот, чтобы сказать мне что-то, но неожиданно в наш разговор врывается женский голос.
— Юра? Что ты здесь делаешь? Почему не спишь? — в приоткрытую дверь заглядывает Карина, и мы с братом переглядываемся, задаваясь вопросом, как много она успела услышать.
