Глава 46
Игорь
Все идет к черту. Вся моя выстроенная за последние месяцы идеальная жизнь, все планы — все коту под хвост. И, как всегда, во всем виноват Юра. Я ненавижу его за то, что проболтался о Вике и ее беременности, хотя бы тут мог промолчать. Забыть. Сам ведь говорил, что ему плевать на нее и ребенка, так нет же — каждый раз одно и тоже.
Я начинаю догадываться, что его измены начались не месяц назад и даже не полгода и что женщин было намного больше, чем две. Возможно, и дети еще где-то на стороне есть, я даже не удивлюсь.
Я злюсь, потому что Карина наверняка расскажет все моим родителям, а после этого как спокойно растить дочь? Не хочу вновь этих жалостливых взглядов в свою сторону, не хочу, чтобы они знали, что ребенок на самом деле от Юры. И я даже не представляю, как заткнуть Карину. Пытался поговорить с ней, но сейчас, кроме слез, она ни на что не способна. Мне ее жаль как женщину, я понимаю, почему она сорвалась, но пусть разбираются с Юрой между собой! Не впутывая ни меня, ни Вику, ни тем более нашего нерождённого ребенка.
Я не могу найти эти чертовы ключи от машины. Все валится из рук, а из-за нервов мозги абсолютно не работают. Если Вика так хочет уехать, пусть едет, заодно и я буду спокоен на ее счет. Пока устрою где-нибудь Карину и близнецов — за Викой присмотрит тетка. Надеюсь, за несколько часов она придет в себя, и я заберу ее обратно.
— Игорь? — Я оборачиваюсь, Карина стоит в дверном проеме. С красными глазами и опухшим носом.
— А?
— Ты куда-то собираешься? — Она несмело переступает с ноги на ногу, поправляет спутанные волосы.
— Да, и ты тоже собирайся, я отвезу вас через час в гостиницу. — Резко отворачиваюсь от неё и перетряхиваю всю одежду, в которой был вчера. Но ключей нигде нет.
— Что? Я думала… Неужели ты выставишь нас сейчас на улицу? В такой момент? Мне нужна поддержка, Игорь, хоть какая-то. Я думала, может, ты мне объяснишь, что я делаю не так, почему Юра… Юра…
Из глаз Карины вновь прыскают слезы, я даже на автомате делаю шаг к ней, чтобы обнять, утешить, но где-то там меня ждет Вика, и это неправильно. Неправильно вот так вот пялиться на Карину, когда собираюсь связать свою жизнь с другой, когда меня с головой накрывает от одного взгляда на мою беременную малышку.
Я пристально смотрю на девушку. Вика права, вот он — тот самый момент, о котором я так долго мечтал. Я мог бы сейчас утешить Карину, предложить ей больше, чем просто помощь с жильем, но я не чувствую никакой радости, нет ощущения победы.
— Ты ведь понимаешь, что после всего, что произошло сегодня, вам с Викой лучше не пересекаться? Хотя бы на время. Я не хочу, чтобы она нервничала.
— Что? — глаза Карины расширяются, лицо перекашивает от злобы. В один миг она совершенно забывает о своей печали по изменщику-мужу, вновь превращаясь в настоящую фурию. — Она что, все еще здесь? Почему ты ее не выставил? Только не говори, что ты всерьез намерен жениться на ней!
Я молчу.
— Игорь, ты с ума сошел? Я не потерплю эту лицемерку в нашей семье! Ты что, не понимаешь, что ей нужны только наши деньги? Она увидела, как мы живем, и поняла: раз не получится женить на себе Юру, можно попробовать вскружить голову тебе и подсунуть своего ребёнка! Она настраивает тебя против нас, а ты даже не замечаешь этого! Ненавижу ее! Ненавижу! Да чтоб она сдохла вместе со своим отпрыском! — выкрикивает в сердцах, и я с силой сжимаю кулаки, злясь на Карину. Потому что это не она два месяца назад сидела в палате Вики в страхе потерять их с ребенком. Потому что она абсолютно не знает ее, потому что ради интереса я все же открыл выписку по карте Вики и все, на что она тратила деньги, — продукты в супермаркете. В отличие от Карины, которая вместо игрушек детям, занятий и одежды спустила все на салоны красоты и дорогие бутики.
Сейчас Карина вызывает во мне раздражение, превращается в уродливое пятно; весь лоск, вся привлекательность слетают с нее. И главное — я не понимаю, за что любил ее все эти годы. Мне начинает казаться, что Юра сделал мне наибольшее одолжение в мире, разлучив нас десять лет назад.
— Юра не изменял тебе с Викой, — произношу спокойно.
— Что? Это ты сейчас так шутишь? — пораженно смотрит на меня Карина. — Решил вместе с братом сделать из меня дурочку?
— Я бесплоден, Карина, — произношу с горечью, не веря, что решил рассказать это ей. — У меня, возможно, никогда не будет детей. Лечение не помогает. А мне тоже хочется познать прелести отцовства, потому что для кого вот это все? — обвожу комнату рукой. — Для кого я коплю деньги на банковских счетах? Кому передам свой бизнес? Для кого я живу?
— Ох, это… Игорь… мне жаль, — Карина моргает своими длинными ресницами, обескураженно смотря на меня, — но у тебя ведь есть племянники, ты ведь любишь Сашу и Пашу, и они относятся к тебе как ко второму отцу.
Я горько усмехаюсь. Смотрю на нее, не сводя пристального взгляда.
— Это не то, ты ведь и сама понимаешь.
Пауза. Длинная. Молчание. Выжидающе смотрим друг на друга.
— Но при чем здесь Вика? — хмурится она.
— Она суррогатная мать. Юра предложил стать донором, не мог смотреть, как я мучаюсь, — эта небольшая ложь так неожиданно срывается с моего рта, что я не сразу понимаю, насколько отличное решение я нашёл в сложившейся ситуации.
— Что-о? — вскрикивает Карина.
— Мы не хотели тебе говорить, не знали, какая у тебя будет реакция. Я бы, наверное, не согласился, если бы не отчаяние, — сгущаю краски, пытаясь сыграть на ее чувствах.
— Ну нет, это же бред. Ты сейчас так пытаешься выгородить своего брата? — она злится, слёзы высыхают в одно мгновение, в глазах загорается недобрый огонёк.
— Подожди, сейчас. — Я иду в сторону комода, открываю нижний ящик и достаю одну из многочисленных папок с результатами моих анализов и медицинским заключением. — Вот, это точно не соврет.
Карина медлит, не сразу открывает папку и заглядывает внутрь. Пробегается глазами по белым листам, поднимает взгляд на меня.
— Ты сдурел? Ты попросил моего мужа стать донором, чтобы какая-то малознакомая дурочка родила для тебя ребенка? Ты вообще подумал обо мне? Это мой муж, господи! Ты эгоист! Настоящий эгоист! И Юра дурак, раз повелся на твои уговоры. Подожди, — она резко замолкает, смотрит на меня, прищурившись, — но это не отменяет того факта, что он изменил мне с какой-то Катей!
— Это… это была моя любовница, Карина.
Пожалуй, «Оскар» за лучшую игру сегодня достаётся мне. Ни один мускул не дрогнул на моем лице, и я начал входить во вкус этой лжи. Словно это все и в самом деле так.
— Что ты сказал?
— Мы с Викой не сразу нашли общий язык, сначала я планировал просто забрать себе ребенка, но потом все изменилось, а у мужчин, знаешь ли, есть некоторые потребности, — кривлюсь я, не сводя с неё взгляда. — Я просто назвался братом, чтобы в случае чего Вика ни о чем не узнала. Ей нельзя волноваться.
