— Ты меня увольняешь?
— Мне нужно подумать. Слишком много личного намешано в этом деле. Ты паникуешь, торопишься и ошибаешься. А еще, что самое плохое, снова и снова подставляешь меня. Это недопустимо!
Глава 15
Мало того что в двадцатых числах декабря юристы не спешат хвататься за новые дела, так еще и те немногие, которые со мной все же созвонились по наводке Тарасова, поджали хвосты при одном упоминании имени Осадчего!
— Повторите, пожалуйста, Лидия Николаевна, Осадчий защищает вашего мужа? Осадчий Андрей, я не ослышался?
— Да! Рок-звезда юриспруденции, великий и ужасный заклинатель Конституции и свода законов! — во время третьего разговора не удерживаюсь от ядовитого сарказма. Закатываю глаза изо всех своих сил, аж больно! Несмотря на все недостатки, одного у моего бывшего мужа не отнять — он зверь в подборе кадров. Все, кого он нанимал на работу, потом выросли в крутейших спецов. Акционеры обожают Голубева именно за ту самую интуицию, благодаря которой он имеет все шансы испортить мне жизнь! Знал, кого нанимать, подонок, подготовился. — Именно Осадчий указал на факт подлога дарственной. Мне нужна новая стратегия защиты. И мне нужно выиграть, понимаете?
В ответ — тишина. Я вздыхаю, потому что данный номер последний в списке, который мне скинул старый приятель. Я провела больше часа в телефонных разговорах, но ни на шаг не сдвинулась с мертвой точки.
— Может быть, вы кого-то порекомендуете? — спрашиваю, понимая, что мне сейчас снова откажут. А потом срываюсь: — У кого яйца покрепче, чем у Осадчего?! Есть такие вообще в Москве?!
Трубку ожидаемо бросают, а я стараюсь дышать медленно и глубоко. Определенно точно мне пора возвращаться к медитациям, которые здорово берегли мою психику последние два года.
Слухи продолжают ползти с бешеной скоростью, этому способствуют Влад с Андреем, которые посещают еще два закрытых мероприятия, на которые меня приглашают конкуренты для имитации дружеских отношений. Так принято. Якобы мы с другими магазинами не желаем друг другу поскорее загнуться, а поддерживаем теплые отношения, обмениваемся позитивным опытом.
Как Влад узнает о том, какие мероприятия я собираюсь посетить, а какие — проигнорировать, — остается загадкой. Подозреваю, кто-то из своих сливает ему информацию, иного объяснения нет. Это нервирует. Получается, среди любимых сотрудников — тех самых, с которыми я лично проводила собеседования, а потом обучала, поддерживала — завелся предатель, который подлизывается к новому руководству.
Что я им сделала? Почему они меня бросают?
Узнать бы кто! Я собиралась дать всем хорошую предновогоднюю премию, а сейчас рука не поднимается.
— Пока не поняла, Лидия, кто крот, — вкрадчивым голосом произносит Света, вжившись в роль суперагента. Пожимает плечами и нетерпеливо потирает ладони. Мы обсуждаем текущие дела за закрытыми дверями. — Но мои ушки на макушке. Все равно кто-то проболтается, и я прижму этого гада или гадину!
— Ощущение, что куда бы я ни пошла, Влад повсюду! Мало того, что я боюсь этого психа, так он еще и портит имидж «Рувипшопа»! Никто не знает, что с нами будет, — соответственно, относятся с осторожностью. А как вели себя вчера наши конкуренты? Жаль, тебя не было! Они его обхаживали теплее, чем меня! Лариса из «Лучшей моды» чуть на руки ему не запрыгнула, фотографируясь и так, и эдак. Выпила, конечно… но ведь не оправдание! Эти новогодние корпоративы меня доведут, — устало тру лоб, затем пропускаю волосы сквозь пальцы, слегка потягивая, стараясь тем самым себя расслабить.
— Влад тебе хамит? — сочувствует помощница.
— Как ни странно, пока нет. Будто пытается пойти на мировую, но я-то помню, на что он способен. Я слишком хорошо его знаю, чтобы поверить в благие намерения, — несколько раз сгибаю указательный и средний пальцы на обеих руках.
— Что-то же есть в нем хорошего. За что-то же ты его полюбила.
— Есть, конечно. И много. Ты бы знала, как красиво он за мной ухаживал! Я проходила летнюю практику на предприятии, где он работал руководителем соседнего отдела. Помогал, подсказывал. Два года мы просто общались, а когда я перешла на пятый курс — он предложил встречаться, — невольно улыбаюсь, но затем встряхиваю головой, прогоняя мираж. — Будто и не с нами это было. Знаешь, Свет, может, он и испытывал ко мне теплые чувства, может и сейчас испытывает, но я — давно нет, — невольно касаюсь татуировки, которую выбила на груди сразу после развода. После того, что он со мной сделал. — А еще эти постоянные нотации его матери! Мне до жути страшно, что я могла не вырваться из всего этого. А теперь он словно… пытается затащить меня обратно.
— Тебе больше не двадцать лет, а Владу поздно прикидываться мачо.
— Как же перехитрить его и его адвоката? Где взять идеи и силы?
***
— Коней на переправе не меняют, — сдаюсь я Оксане, на что та благодарит меня за второй (третий? четвертый?) шанс.
А что еще остается? Браться за заведомо провальное дело никому не хочется, а остаться совсем одной я не могу. Конечно, я продолжаю поиски юриста, но новогодние праздники не очень-то мне в этом помогают.
В итоге пока остается стойкая Оксана. Которая, к моему огромному сожалению, подтвердила, что юридически Осадчий теперь действительно может оставить меня в одних трусах. Тех самых кружевных стрингах, которые с безумной страстью стягивал с моих бедер, шепча на ухо, какая я красивая и во всем идеальная. И пахну вкусно, и на ощупь мягкая. И что он непременно сделает для меня все, что в человеческих силах.
Болтать он горазд, причем как на русском, так и на латинском.
По-прежнему при одном упоминании его имени первым делом я чувствую тепло. Жар растекается по телу, сладко щемит сердце, словно от предвкушения чего-то особенного и прекрасного. Словно самая заветная мечта вот-вот сбудется. Потом уже включается разум, грубо разгоняя фантазии, напоминая, что этот мужчина желает мне голодной смерти.
Ладно, допустим, не смерти, утрирую. Хочет раздеть, теперь, правда, в переносном смысле. В прямом — уже раздевал дважды. И, как выяснилось, для него это не значило ровным счетом ничего.
Что мы имеем на данный момент, если совсем простыми словами: если раньше Влад претендовал на половину «Рувипшопа», теперь он может подать заявление в полицию о подлоге. После блистательной речи Осадчего судья непременно впаяет мне такой штрафище, что придется продать вторую половину бизнеса, лишь бы расплатиться! Про арест даже думать не хочется.
Глава 16
Бывшая свекровь заявляется ко мне в кабинет как к себе домой — без приглашения. Это психологическая атака. Да-да, те самые пресловутые матросы на зебрах, ее уверенный взгляд и не по сезону легкое платье, которое она купила в моем же магазине с огромной скидкой.
— Лидия, привет! Забежала пригласить тебя на обед! — мы целуемся в щеки и некрепко обнимаемся.
