Нужно сделать еще один звонок, пока в сознании. Это важнее всего прочего. До завтра не подождет.
Выбираю из списка контактов «Базаров личный», гудки идут довольно долго, спит, что ли?
— Андрей, ты спятил? Половина двенадцатого.
— Игорь Вячеславович, я не знаю, насколько удобно сейчас звонить Журавлеву, но я не смогу утром представлять его в суде. Я отправлю помощницу, она умненькая.
— Почему? Какую еще помощницу?! Что случилось? Андрей, ты в порядке?
— Тот нокаут… — сознание снова и снова уплывает, я силой воли удерживаю его на месте. — Нокаут Голубеву. Я вам говорил, что он его воспринял слишком эмоционально.
— А я говорил, что он нормальный мужик, я за него ручаюсь. На проигрыш на ринге обижаются только идиоты.
— Он только что с друзьями избил меня возле вашего клуба. Двое держали, он бил. Можете посмотреть камеры… — я срываюсь на кашель, затем снова выравниваю дыхание.
— Он тебя избил? Моего человека? Возле моего клуба?! Это бред какой-то.
— Вчетвером.
Он молчит.
— Если скажете не вызывать ментов, я не буду. Он ведь ваш друг, — как давно мне хотелось озвучить эти слова.
— Друг?! Какой он мне теперь друг?! Я пустил этого человека к себе в дом, к себе в клуб, учил его боксу не для того, чтобы он… в неравном бою… наносил удары исподтишка.
— На него завели дело, я полагаю, он считает, я каким-то образом к этому причастен.
— Да мне плевать! Даже если ты его бабу трахаешь — он поступил как чмо! Ты знаешь мою позицию по этому поводу! Хочешь разборок — вызови на честный поединок и покажи, кто главный на ринге. Толпой… возле моего клуба… Это уму непостижимо! Значит так, Андрей, постарайся обойтись без полиции, я с ним разберусь сам.
— Как скажете, Игорь Вячеславович.
— И попробуй все же успеть завтра на заседание, еще одной задержки Журавлев не переживет. Мы каждый день теряем бешеные деньги, Андрей.
— Вы меня знаете, если идти смогу — я приду.
Он вздыхает:
— Мой золотой человек! Чуть не потеряли бесценный кадр! Дорогого друга! Это моя вина, я приставил к тебе неадекватного алкоголика. Думал, он отомстит своей бабе и успокоится. Говоришь, на него завели какое-то дело?
— Воровал.
— Это правда?
— Правда.
— Понял. Я сейчас же отправлю к тебе людей, Андрей. Держись… там.
— С Божьей помощью.
Кое-как мне удается все же встать на ноги и даже сделать несколько шагов, прежде чем ко мне подбегает тренер, который еще не успел покинуть клуб. Помогает опереться на плечо и ведет обратно в помещение. Базаров приезжает через час, его личный врач — немного раньше. Меня осматривают, зашивают рану над бровью, проверяют, нет ли переломов. Олигарх в это время смотрит запись, я знаю, что весь клуб утыкан камерами ночного видения.
Базаров подходит ко мне, по очереди рассматривает тыльную сторону ладоней — костяшки не сбиты.
— Меня держали, — отвечаю. — И лупили как грушу.
— Вот мразь, — говорит он так, словно выносит приговор.
Я мрачно смотрю на олигарха, еле сдерживая улыбку. Больше у Голубева нет влиятельных друзей и их денег, скорее, наоборот — влиятельные люди его презирают. Руководство в его компании пойдет против него, чтобы уберечь себя. На него повесят все грехи, протащат по всем кругам ада, после чего он сядет очень надолго.
Ублюдок решил, что может причинить ей вред. Посмотрим, как он поведет себя, оказавшись на ее месте. В ситуации, когда люди вокруг — намного сильнее и пользуются этим.
Сплевываю на пол. Еще одно дело закончено.
Глава 39
Лидия
Я долго подбирала название тому, во что сейчас превратилась моя жизнь, и наконец определилась: постапокалипсис. Время, когда катастрофа осталась позади, надо бы радоваться, но внутри лишь одиночество и тоска. Он сказал, что я ему сердце выжгла. Снова и снова прокручиваю в голове его слова, вспоминаю взгляд, интонации, колючую искренность.
Кругом пепелище. Все, что могло дать трещину, — сломано. Все, кто не позаботился о себе, — ранены.
Владу наконец-то предъявили обвинение, он из кожи вон лезет, доказывая, что те деньги ему не принадлежали. Он их перезанимал, ему отдавали. Это деньги друзей. Друзья же, в свою очередь, от него отвернулись и рвутся давать показания против. Его руководство активно сотрудничает со следствием.
От Андрея никаких новостей. Вообще ничего. Ни нападок, ни угроз. Он ни в чем не участвует, его будто вовсе не существует больше.
Надо бы радоваться. Где только силы взять, чтобы чувствовать себя победительницей? Я думаю об этом, пока еду с телохранителем на такси в «Рувипшоп». Прошлой ночью выпало так много снега, что мы решили даже не пытаться откапывать машину. Сейчас он уже начал таять, покрываясь твердой коркой.
Новикова утверждает, что все идет по плану.
Богдан заверяет, что он начеку каждую секунду: если Голубев от отчаяния что-нибудь выкинет — тут же познакомится с травматическим пистолетом.
Родители празднуют: Жанна беременна и внезапно собирается замуж. Она всегда так делает — оглушает спонтанными решениями! Мы с сестрой две крайности — если я всегда все перепроверю десять раз, подстрахуюсь со всех сторон, она — отдается секундным порывам. Скоро в нашей семье появится ребенок, мы ошеломлены, но очень рады этому.
Абсолютно все вокруг меня утверждают, что черная полоса, наконец, закончилась, переживать мне совершенно не о чем. У меня куча новых контрактов, никаких обязательств и полная свобода действий. Я переиграла всех, даже тех, кто не играл вовсе.
***
Машина останавливается перед шлагбаумом, телохранитель помогает мне выйти, придерживает за локоть, потому что очень скользко: вчерашний снег успел подтаять и замерзнуть, превратившись в каток всюду, куда ни ступишь, сегодняшний же — все это опасное безобразие замаскировал рыхлой шапкой.
— Лидия Николаевна, доброе утро! — к нам спешит Виктор Панков. Заметив высокую фигуру издалека, я едва ли не вздрагиваю, настолько его силуэт напоминает мне другого человека. Костюм, пальто, начищенные туфли — стандарт представителя их профессии. Что-то во мне есть такое, притягивающее адвокатов, как валерьянка котов. Заставляющее их вести себя странно и навязчиво.
— Доброе, — отвечаю растерянно, крепче вцепляясь в плечо верного Богдана. Я робела перед Панковым еще до того, как узнала причину их конфликта с Осадчим. Теперь же мне хочется от него держаться как можно дальше. — Кажется, мы договорились, что я сама вам позвоню, если появится повод для встречи.
— У меня появился, — отвечает он с располагающей улыбкой. В следующий момент Виктор эффектно поскальзывается, его правая нога грациозно летит вверх, он начинает активно махать руками, пытаясь вернуть равновесие, а я, не в силах сдержаться, — смеюсь!
