Я не спешу, мне приятно происходящее. Мое белье давно мокрое, моя грудь и низ живота ноют, свободной рукой я сжимаю свой сосок, усиливая ощущения. Я увлекаюсь процессом, самой себе кажусь самой красивой и сексуальной на свете, он так смотрит на меня, что даже сомнений никаких нет — для него я идеальная.
Я здесь, чтобы расслабить своего мужчину. Это именно то, чего мне сейчас хочется больше всего.
— Малышка, я скоро, — предупреждает он тихо. — Ты уверена?
Вместо ответа я ускоряю движения. А когда он с тихим стоном кончает мне в рот, чувствую себя абсолютно довольной и удовлетворенной. Замедляю движения, чтобы не раздражать его нежную кожу, целую и, наконец, отрываюсь. Он часто дышит, а я обнимаю его за талию и прижимаюсь лицом к животу. Бегло целую, вожу пальцами по широкой дорожке волос. Он мне весь нравится, каждой клеточкой. Для меня он тоже идеален. Андрей обнимает меня в ответ, поглаживает, восстанавливая дыхание.
Потом подтягивает к себе и укладывает на диван, нависает сверху:
— Понравилось? — спрашиваю. Мое лицо горит, он так гладит меня, так смотрит, что я то и дело срываюсь на дрожь. Прижимается губами к шее.
— Очень, — шепчет. — Сделаешь так когда-нибудь еще?
— Хоть каждый день, — улыбаюсь.
— Тогда выходи за меня, — отвечает, как всегда, без раздумий.
— Как легко тебя подкупить.
— Ты себе даже не представляешь, — его пальцы поглаживают меня через тонкую ткань белья, от наслаждения я не могу сдержать стонов. Откидываю голову, закрываю глаза и он целует мою шею, пробегает по горлу к ключицам, мягко прикусывает соски. В то время как пальцами… он уже под бельем, он внутри меня. То гладит клитор, то проникает глубже. Часто дышит, снова возбуждаясь. Крылья его носа раздуваются.
Я обнимаю его ногами, открываясь, он совершает буквально несколько движений, приближая меня к пику.
Он снова хочет меня, мы оба горим. Я не могу поверить, что два настолько расчетливых человека могут так потерять головы. Понимаю, что скорее всего он снова возьмет меня без защиты, и мне этого хочется. Хочется быть его. Чтобы любил меня кожа к коже, чтобы кончил в меня. Хочу родить от него детей. Хочу быть с ним всю свою жизнь. Кожа к коже. Душа к душе.
Он рукой подводит меня к грани. Я уже сжимаю его коленями, мои пальцы напрягаются, я даже вскрикиваю.
— Я люблю тебя, — он отрывается от моего тела буквально на мгновение, чтобы направить рукой член. Входит в меня одним толчком. Никогда так не хотела мужчину, не думала, не знала, что можно так отдаваться. Так гореть, быть настолько податливой. Мокрая, бесстыдно открытая.
Он толкается в меня и глухо стонет сам. Следующий его толчок резкий и сильный. Я цепляюсь за его лопатки, не сдерживая криков. Отвечаю на движения, от моей страсти мы оба там влажные. Со следующим толчком он едва ли не рычит. А дальше движения ускоряются. Он теряет контроль, теряет голову. Впервые со мной он полностью отпускает себя. Мы трахаемся как сумасшедшие, беря так много друг от друга. Давая то, что сейчас жизненно необходимо.
Оргазм парализует все тело, я не могу дышать, не могу кричать. Я замираю и чувствую. Каждой своей клеткой его чувствую, пока пульсирую там. Сжимаю его там. Пока он осыпает мое лицо поцелуями, пока ведет языком, поддаваясь животным инстинктам. Пока дышит.
— Еще, — шепчу я.
— Да-а, — отзывается он, медленно, но сильно двигаясь. Вытягиваю руки над головой, он приподнимается и снова толкается в меня.
Неожиданный звонок в дверь сбивает ритм. Мы оба замираем, смотрим друг на друга.
— Я никого не жду, — говорит он, стирая пот со лба. — Забей, — и возвращается к моему телу.
Я бы рада, но трель не прекращается. Незваный гость делает паузу, которую тут же заполняет стуком. Андрей беззвучно ругается.
— Может, что-то важное, — я нежно обнимаю его и целую в висок. — Потом продолжим, я никуда не уйду.
— Останешься у меня? — спрашивает.
— Конечно.
Звонок в дверь сбивает настрой, возвращает в реальный мир. Перспективы совместного будущего пьянят. Я не знала, что секс бывает таким. Я думаю, каким он еще может быть, и мое сердце сжимается от волнения.
— Я не могу оторваться, — признается он.
— Не сдерживай себя, — улыбаюсь я.
Он совершает несколько быстрых движений, выходит из меня и кончает на живот. Склоняет голову, трет лоб. Наконец-то дрожит снова. Ему очень хорошо, он мягко и расслабленно улыбается.
— Пока два один, — говорит он. — С меня штрафной.
— Два — два, — отвечаю я, приподнимаясь.
— Разве?
— Я бы не стала тебя перехваливать, — усмехаюсь, присаживаясь.
Перед тем, как скрыться в ванной, я открываю настежь окно, чтобы проветрить гостиную.
Этот кто-то, видимо, прибыл издалека, потому что уходить он не собирается. Андрей быстро приводит себя в порядок в ванной, умывается холодной водой, я закрываюсь за ним и забираюсь под душ, надеясь, что он быстро решит дела и мы снова останемся вдвоем.
После душа невольно любуюсь своим отражением: щеки покрыты густым румянцем, глаза блестят, и сама я выгляжу счастливой. Главный его стресс — я и моя безопасность. В моих силах избавить его от стресса.
Давно пора принять, наконец, тот факт, что не все мужики такие, как мой бывший. Иногда нужно просто полюбить и довериться, не ждать подлянки, не готовить пути к отступлению. А просто позволить себе быть счастливой.
Не бросаться в чувства с головой, но и не отгораживаться от них.
Это победа. Маленькая, но важная победа над самой собой — я выбрала своего любимого мужчину.
Приведя себя в порядок, я выхожу в коридор и встречаюсь глазами с незнакомой женщиной лет пятидесяти на вид. Невысокой, полненькой и красивой. С ухоженным лицом, безукоризненной прической.
— Лидия, знакомься, — говорит Андрей. — Это моя мама — Виктория Геннадьевна. Мам, это Лидия, моя девушка. И нет, у меня точно нет романа с Тонькой, — дополняет устало. — Я же предупреждал, что это видео — фейк.
— Очень приятно познакомиться, — улыбаюсь я, протягивая руку. Женщина смотрит на меня во все глаза. — Это точно, у него бурный роман со мной, — а потом зачем-то добавляю: — Извините.
Глава 42
Пока я знакомлюсь с будущей свекровью, варю ей кофе и делаю вид, что не впервые орудую на этой кухне, Андрей упаковывает себя в толстовку с капюшоном и длинным рукавом. Он не хочет, чтобы она узнала о синяках, и я не собираюсь сдавать его.
— И все же, что у тебя с лицом? — спрашивает она, когда мы втроем, наконец, садимся за стол. Андрей тут же делает себе толстый бутерброд с сыром и ветчиной в несколько слоев, жадно в него вгрызается и с аппетитом жует. Я тоже ощущаю дикий голод и не отстаю от него. Виктория Геннадьевна же держит руки на коленях, не притрагивается к своей чашке, но зато внимательно за нами наблюдает. Лицо непроницаемо, осанка идеальная. Да, действительно, у кого еще мог родиться такой педант, как Андрей?
