Обычно я так не делаю — я долго целую ее везде, готовлю. Что-нибудь шепчу, расслабляя, силой воли заставляя себя терпеть. Сейчас же я на десятой секунде прелюдии уже трогаю ее влажное белье, а она лишь поощряет. Отводит ножку в сторону, раскрываясь. Ее сексуальность выкидывает меня из реальности, эта женщина рушит все мои храмы — суд, офис… Возводя собственный. Где бы я ни оказался, причем по работе, отныне и всегда я буду думать о ней. Хоть даже мельком, припомнив некоторые эпизоды, ощущая мимолетную… хм, приподнятость настроения. А сразу после — вспоминать, что она будет ждать меня дома, и самодовольно улыбаться.
А сейчас… я хаотично ее трогаю, все еще целуя, переплетая наши языки. Я… просто не могу остановиться. Она обхватывает мое лицо ладонями, не позволяя даже подумать о паузе, требуя, чтобы продолжал. Она хочет еще и еще. Она явно кайфует. Тягуче стонет мне в рот, отчего волоски на моем теле дыбом встают, а член в штанах дергается. Она такая влажная, ее аромат отдается болью в паху. Сейчас. Мне надо. Ее надо.
Я не понимаю, почему она все еще не моя жена. Я думаю о том, зачем так много работал эти дни, хотя мог бы приезжать раньше и любить ее.
Я… беру ее за затылок, отрываю от себя и смотрю в глаза. Ее губы припухли, щеки горят, взгляд голодный. Голодный до моего тела. Смотрит серьезно и выжидающе. Я облизываю губы, она делает то же. Часто дышит. Мы смотрим друг на друга ровно мгновение, я не буду спрашивать, готова ли она. Мы вместе несколько недель, и лишь сегодня я так сильно форсирую, не спрашиваю, все ли нормально, не против ли напора и выбранной мною позы.
Она выбила на груди авокадо.
Поднимаюсь и толкаю ее к столу. Она быстрым движением отодвигает бумаги, некоторые из которых падают на пол — доверитель, прости… не до тебя.
Я давлю на ее поясницу, заставляя прогнуться. Лидия прижимается грудью к поверхности стола и послушно оттопыривает сексуальную попку, которую я тут же жадно глажу и сминаю. Она терпеливо ждет, пока я рывком стягиваю с нее белье, пока расстегиваю свои брюки.
Направляю себя и толкаюсь в нее. Она охотно принимает меня полностью и лишь подается навстречу, когда начинаю двигаться. Фиксирую ее. Мне жарко и я стягиваю галстук, расстегиваю верхнюю пуговицу.
Вижу, как она напрягает пальцы, хватаясь за гладкую поверхность стола, оставляя на нем влажные следы — тоже вспотела, малышка. Сейчас… Еще немного, и будет хорошо. Еще лучше…
Я толкаюсь в нее, любуясь шикарным видом сзади, двигаюсь быстро и сильно. Это длится не меньше минуты, она стонет. Но мне этого мало. Резко выхожу, разворачиваю ее к себе, приподнимаю за бедра и сажаю на стол. Снова вхожу, когда она охотно обнимает меня ножками, ведет пальцами по лопаткам, откидывая голову, подставляя шею. Когда она будет кончать, я хочу прижимать ее к себе. Я хочу, чтобы она хваталась за меня. Я знаю, что после пика удовольствия она любит, чтобы я на некоторое время замер, находясь глубоко внутри, и нежно целовал ее в губы, едва касаясь языком. Если я так делаю, она дрожит. Она дрожит от удовольствия, и я дрожу вместе с ней.
Я так сильно ее люблю. Я так сильно ее люблю, что мое сердце разрывается, когда я с ней. Что бы со мной ни произошло — это будет малая плата за такое счастье.
Эпилог
Изменился ли Андрей Осадчий за те три года, что мы женаты?
Немножко.
Он научился нормировать свой график работы, что для нашей семьи имеет решающее значение. Наш сын видит папу практически каждый день. Бывают, конечно, периоды, когда Александра Андреевича купаю и одеваю в пижаму перед сном я, но, к счастью, они редки. У нас режимный ребенок (интересно, в кого бы?), и Андрей старается соблюдать привычные ритуалы. Он обожает своего сына и ставит его детские интересы выше требований клиентов.
Наша жизнь состоит из моментов, а из каких именно — мы сами выбираем каждый день. Деловые встречи, головокружительные победы и завидные гонорары — все это у Андрея уже было, есть и будет. Его сын так сильно на него похож… И цветом волос, и мимикой, и даже смехом. Саша учит нас делегировать рабочие задачи, сдвигать приоритеты. И мы с радостью меняемся каждый день, чтобы он был счастлив. Ребенка ведь так просто обрадовать… нужно всего лишь быть рядом и безумно любить его.
Оказывается, мы оба были к этому готовы! Много лет мы с Андреем, с виду холодные и расчетливые люди, копили внутри тепло и любовь, которые не решались никому доверить. Мы словно ждали именно друг друга.
Но… это нужно просто видеть! Как наш двухлетний сын бросает все дела при щелчке замка входной двери и несется встречать папу! Тянет вверх ручки, настойчиво требуя, чтобы его взяли на руки немедленно, у него и мысли не мелькает, что могут не взять. Что Андрей не улыбнется ему, не обнимет и не затискает позже! Потому что он знает — папа его обожает. И никогда не подведет. А я знаю, что мой Президент никогда не подведет меня. Нас обоих.
Признаться честно, в нас не сильно-то верили. Его партнеры долгое время относились скептически к нашему союзу, мои же друзья и знакомые очень сомневались, что адвокат Осадчий в принципе способен на чувства. И я не могу их винить, Андрей по-прежнему циничен, категоричен и неподкупен.
— Как ты с ним живешь?!
— О, просто прекрасно! Мы понимаем друг друга с полуслова.
Другого мне не надо. С другим я просто не смогла бы…
Нам с Андреем давным-давно нет дела ни до чьего мнения. Ему нужна именно я, он же тот единственный мужчина, который покорил меня своими поступками и заботой. Это чудо, что любовь такой силы оказалась взаимной.
***
Мы поженились в марте, практически сразу после сокрушительного поражения Панкова и отставки Богдана. Было жаль прощаться с телохранителем — Андрей, кстати, предложил закрепить за Богдашей пожизненную должность моего охранника, — но в итоге мы пришли к выводу, что это слишком.
Взамен мне пришлось принять от него баснословно дорогой подарок — нежно-голубую «Вольво». Зная, сколько стоит эта машина, в первую минуту я не знала, что и сказать.
— Так а почему не мерс? — наконец промолвила, хлопая ресницами. Андрей иронии не понял, начал тут же оправдываться:
— «S60» — самая безопасная машина в мире, Яблочки. Тебе не нравится? Угадай, какая фирма первой начала устанавливать ремни безопасности в своих тачках в обязательном порядке? Дать подсказку?
— Полагаю, «Вольво», — вытирая пальцами уголки глаз.
— С тобой никогда ничего не случится, но если вдруг не дай Бог что… эта железная коробка тебя спасет. Тебе совсем не нравится? Возможно, ты попытаешься привыкнуть?
— Мне очень нравится, Андрей. Просто… прости, я никак не ожидала. И не знаю, что подарить в ответ… ты так сильно задрал планку на самом старте отношений. Что дальше? Самолеты, корабли?
— Просто согласись — это для меня будет лучшим подарком. Уступи мне в вопросе безопасности, я ведь… ну ты же все знаешь. Сделай мне скидку. Позволь мне о тебе заботиться так, как я считаю нужным, — он свел брови вместе.
