— Проходи, — указал он на кресло напротив себя. — Или будешь кричать оттуда?
Отлепилась от двери и прошла по мягкому паласу на шпильках, которые обула обратно перед походом сюда. Не знала, как идти ещё. Босиком? В розовых тапках с зайчиками? Да он бы меня засмеял!
Присела в кресло, положила нога на ногу. Мне так удобнее сидеть. Но, видимо, зря я выбрала именно эту позу, Игорь тут же, изогнув бровь, уставился на моё бедро в разрезе юбки. Лишь вздёрнула вверх подбородок и оставила позу как есть — хочет полюбоваться? Мне не жалко, лишь бы не трогал.
Он молча отпил ещё виски, продолжая разглядывать мои ноги. Судя по всему, вопросов от него не дождаться, и я решила начать диалог сама:
— Я хотела поговорить насчёт Богдана.
Игорь поднял глаза на моё лицо, посмотрел куда более серьёзно.
— Слушаю.
— Игорь, ты его балуешь. Мы жили раньше иначе. Игрушек у ребёнка было достаточно. Хорошие и дорогие я покупала на Новый Год и День рождения. Сейчас ты его просто завалил подарками. Тебе не кажется, что это перебор?
Он пожал плечами:
— Что плохого в том, что я хочу порадовать сына, и у меня такая возможность есть?
— Плохого — ничего. Пойми меня правильно. Я ценю, то что ты делаешь для Богдана. Мы не берём в счёт наши личные отношение, но как к ребёнку ты относишься, я вижу. Но ты ведь его избалуешь, всего должно быть в меру. Классные подарки только по большим праздникам, как во всех семьях. Элементарно: если ты каждый день ему будешь скупать все детские магазины, то скоро Богдан пресытиться, перестанет ждать Нового Года, перестанет писать письма Деду Морозу — зачем, если есть папа, он купит! Он перестанет верить в чудо, мечтать о чём-то, пусть даже это игрушка. Проводи с ним время, не нужно его задабривать подарками. Ему любовь нужна, а не игрушки. Так баловать тоже неправильно. Всему есть грань.
Игорь помолчал, барабаня пальцами по столу.
— Впервые я с тобой согласен, Вера.
— Я думаю, ты должен обговаривать со мной какие подарки ему дарить. Я подскажу. Ведь мы оба с тобой несём ответственность за ребёнка. Нельзя допускать, чтобы один родитель баловал и всё позволял, а второй как будто только ругал. Какой-то плохой и хороший полицейские получаются. Балуя Богдана, ты подрываешь мой авторитет. Он не слушается потом меня. Так нельзя. Воспитывать вместе — значит, сообща. Я думаю, ты как человек бизнеса, понимаешь, что если команда будет действовать каждый в свою сторону, будет провал.
Было видно, что ему не очень нравятся мои слова, но он не возмущался и не спорил именно потому, что понимал — я права.
— Хорошо, я буду обговаривать с тобой эти вопросы, — довольно резко ответил Тихомиров. Он не любит ни перед кем отчёты нести. — Планеты, которые просил малыш, мы оставляем? У Деда Мороза.
Игорь довольно нежно произнёс «малыш» в сторону Богдаши, и я снова невольно улыбнулась. Какой же он разный! Сколько всего намешано в этом человеке, с ума сойти можно…
— Планеты оставь. Ты уже пообещал ему. Но пока достаточно.
— Я тебя услышал, — снова уставился он на меня не очень добро.
Я чувствовала, что в эти моменты Игорь ломает себя ради Богдана. Это удивительное ощущение. Всё же существует тот, кто растопит сердце Снежного Барса Игоря — наш сын.
— Спасибо. За понимание. Я ценю, правда.
— Не стоит благодарности. Ты права. Воспитывать, значит — вместе.
— Следующий вопрос…
— И сколько их на повестке нашего вечера? — перебил меня Тихомиров.
— Три. А что?
— Ничего. Хочу подготовиться морально, так сказать. Продолжай.
Я поправила выбившуюся прядь из прически, собранной заколкой наверху, и заговорила снова:
— Вопрос номер два: когда ты сможешь забрать Богдашу из садика? Он очень ждёт, что за ним приедет папа.
Игорь подпёр подбородок большой ладонью и задумался.
— Не могу сейчас сказать, скорее всего, уже после Праги. Я выделю для этого хотя бы один вечер в неделю.
— Что ж, отлично. Богдану будет достаточно, он будет очень рад.
— Какой третий вопрос? — спросил мужчина, откинувшись на спинку кожаного кресла.
— Третий касается меня.
Игорь изогнул бровь, в ожидании оглядывая меня.
— Я согласна работать на тебя.
Тихомиров победно улыбнулся. Он знал, что вынудит меня на это.
— Ты же не хотела вчера?
— А сегодня хочу. Ну что ты меня тут запер, как принцессу в башне? Я не могу ничем не заниматься. Если тебе нужна домашняя клуша, то найди себе другую мадам для этих целей.
— Да нет, мне не нужна клуша. Мне нужна Вера Прибрежная.
Замялась даже:
— В каком смысле?
— В прямом. Ты ведь мама Богдана, а значит, в этом доме будешь жить именно ты.
Ааа…вот он о чём… Уже почти испугалась.
— Ну да… — задумчиво отозвалась я, вставая на ноги. — Вопросы кончились. Я пойду.
— Подожди, — услышала я властный голос в спину и как по приказу остановилась.
Что ещё-то? Я всё сказала. Услышала шаги по ковру позади себя, обернулась и попала в объятия Игоря. Он меня…обнимает? Зачем?
Уставилась на него огромными глазами. Только хотела задать вопрос, к чему это, но не успела. Мой рот заняли тёплые мужские губы. Пару секунд стояла в растерянности, чувствую на себе горячие руки и губы, которые изучали контур моих, постепенно набирая темп.
Попыталась оттолкнуть его, но у Игоря явно на меня другие планы сегодня… В ответ сильнее сжал меня руками. Мне не выбраться так просто. С ума сошёл, что ли? Что он творит? Я не хочу его поцелуев!
Глава 26
Игорь потянул меня к столу. Взял за талию и усадил прямо на столешницу, отодвинув рукой все, что было сзади. Я попыталась снова уйти, упёрлась руками в мужскую грудь:
— Что ты делаешь? Отпусти, — возмутилась я, но как будто со стеной говорила.
Он меня просто не слушал. Целовал мою шею, за ухом, и я невольно вздрагивала от его касаний. Да что за..?
— Игорь, не надо, — уже более испуганно попросила я.
Мужчина намерен получить от меня то, чего давно хочет и не скрывает с первой встречи. Но я не желаю ему этого давать. Я не обязана. Даже если ему очень хочется.
В ответ он снова поцеловал меня, заткнув этим рот, чтобы не могла болтать. Моё невнятное мычание ни о чём ему больше не сказало, а толкающие его руки он будто не замечал вовсе. Пальцы легли на замок юбки сзади и расстегнули его. Вынули из юбки полы блузки, потом начали нетерпеливо расстёгивать пуговицы. Меня охватила паника, вцепилась в его руки, пытаясь убрать их от себя. Он прервал поцелуй и холодно сказал:
