— Посещения только в часы режима.
Вот заладила. Как тюрьма прямо.
— Хорошо. Вещи ей передать можно?
— Давайте. Передадим.
Я протянула ей пакет, который она тут же убрала под стойку и снова выпрямилась.
— С лечащим врачом как переговорить? Или у них тоже часы приёма строгие?
— С врачом можно поговорить. У вас кто?
— Дёмин. Имя не запомнила.
— Николай Петрович, — напомнила мне девушка. — Пройдёмте.
Она провела меня почти до конца длинного больничного коридора и остановилась возле ординаторской.
— Николай Петрович, — позвала она в приоткрытую дверь. — По поводу Прибрежной приехали. Вы проконсультируете?
— Да, конечно, — ответил зычный мужской голос. — Пусть войдёт сюда.
Медсестра отступила в сторону, пропуская меня.
— Проходите.
Когда я вошла внутрь, дверь за мной закрылась. Седовласый доктор с небольшим брюшком сидел на одном из диванов ординаторской.
— Присаживайтесь, — указал он рукой на кресло напротив и встал.
Мужчина подошёл к столу и принялся искать среди карт ту, что принадлежит моей маме. Я села на предложенное место, в ожидании глядя на доктора.
— Вы кто Прибрежной?
— Дочь.
— Понятно.
Николай Петрович вернулся к дивану и развернул карту. Просмотрел пару страниц и поднял глаза на меня.
— Что же вы за мамой не следите? Вы знаете какая у неё стадия язвы уже?
— Язвы? — переспросила я.
— Язвы, язвы. Вчера у Антонины Борисовны открылось кровотечение. Она вовремя вызвала бригаду медиков.
— Она…говорила, что лечится.
— Значит, ваша мама вас обманула. Если бы лечилась — до такого бы не дошло. Всё очень серьёзно.
— И что это значит?
— Что требуется оперативное вмешательство. Как можно скорее.
Маме нужна операция. Дотянула. Не слушала меня и не лечила свой желудок. А теперь она неизвестно сколько стоит… Скорее всего, потому её и не торопятся оперировать — ждут денег.
— Платно?
Доктор взял в руки прайс-лист, и выписав оттуда с десяток позиций, стал складывать цены медицинских манипуляций на калькуляторе.
— Вот, пожалуйста. С курсом реабилитации. Препараты покупаете отдельно.
Он протянул мне калькулятор, глянув на экран которого, я чуть не упала в обморок. Двести семьдесят четыре тысячи рублей с копейками. Да у меня в жизни таких денег не было! Либо кредит, либо…Игорь. Больше мне помочь никто не сможет. Ни у кого просто не будет такой суммы из моего окружения. Просить не умею и не люблю, но сейчас здоровье мамы важнее.
— Понятно, — ответила я, когда смогла взять себя в руки. — Когда нужно привезти деньги?
— Чем быстрее, тем лучше. Вашей маме больно. Как только вы оплачиваете, мы сразу начинаем подготовку к операции.
— Хорошо, я привезу деньги.
— Тогда как приедете, в регистратуре уточните, где касса, и с чеком ко мне поднимайтесь сразу.
— Я поняла.
— И ещё, — сказал доктор, протягивая мне лист, на котором написал несколько строчек, пока мы говорили, подкрепив своей печатью. — Вот рецепт лекарств. Тоже как можно скорее привезите. Они снимут боль и спазм.
— Прямо сейчас можно будет подвезти лекарства?
— Конечно. На пост отдадите, медсестра выдаст их вашей маме.
— Тогда я поеду за лекарствами? — сказала я, поднимаясь с дивана и нервно сжимая листок в ледяных пальцах.
— Да-да, езжайте. Всего доброго.
— До свидания, — ответила я и вышла в коридор.
Смоталась в ближайшую аптеку и обалдела ещё раз за этот день — от цен на препараты. Пять позиций равнялись почти половине моей зарплаты, которая лежала на карте. Расплатилась и вернулась в больницу, попросив сестру передать маме лекарства побыстрее и напомнить ей зарядить телефон. Девушка пообещала всё передать, чтобы я не беспокоилась, и я уехала обратно. До часов посещений ещё слишком много времени, вернусь сюда вечером.
Дома, когда я оказалась в полной тишине сама с собой, ничем не занятая, до меня окончательно дошло, что произошло. Слёзы сами собой лились от переживаний за маму. Из головы не шла фраза доктора «Вашей маме больно». Кровотечение — это ведь уже очень серьёзно. Её могли и не спасти. Даже не поблагодарила врачей, что они спасли жизнь мамы… Обязательно сделаю это, когда привезу деньги.
Кстати, о деньгах. У меня их нет. Но очень нужно эту сумму найти, и срочно. Решительно взяла в руки смартфон, и борясь с абсолютно ненужным сейчас чувством стыда и неловкости, набрала номер Игоря.
— Да, Вер, — ответил мужской голос. — Говори быстро, мне некогда.
— Игорь, ты когда дома будешь?
— Не знаю, нескоро. Дел много. А что такое?
— Мне очень нужно с тобой…поговорить, — глотала я слёзы на словах.
— Ты там плачешь, что ли? — спросил муж. — Вер, что случилось?
— Случилось. Не по телефону.
— Ясно, — ответил он через паузу. — Так, я сейчас попробую дела передать заму, и приеду через час. Жди. Ничего не предпринимай сама. Дождись меня.
Диалог оборвался — Игорь повесил трубку.
Глава 63
Игорь.
Услышал слёзы в её голосе, и мне стало просто плевать на дела, на бизнес. Не развалится он без меня за деньь, а у мой девочки что-то случилось. Или с сыном. Или с ребёнком не рождённым. Каждое из этих предположений леденило кровь в венах, и я выжимал из машины всё, что мог позволить себе не на трассе. Проскакивал светофоры, нарушал скоростной режим, чтобы быстрее оказаться дома, рядом с ней, и узнать, чем я могу помочь.
В дом влетел тайфуном, и обнаружил Веру на диване. Она подняла заплаканное лицо мне на встречу.
— Ты приехал, — сказала она тихо.
Сел рядом и взял её за руки. Больно смотреть на её слёзы.
— Что случилось? С детьми что-то? — спросил её сразу без обиняков.
— Нет, — затрясла она головой. — С ними всё нормально. Богдан в саду.
Ну одной бедой меньше, но легче всё равно не стало. Не просто же так Вера позвала меня и теперь плачет.
— Что тогда? — спросил её, продолжая удерживать её ладони в своих.
Она вдруг замялась и спрятала огромные глаза, полные печали, за ресницами. Будто ей сложно сказать, то, что необходимо.
— Вера, — поторопил её. — Я теряю терпение.
— Игорь… — посмотрела она мне в лицо. — Мне очень нужны деньги. Мне неудобно просить, но…
