Уже встал со своего места, как Дёмин тут же засуетился.
— Подождите, — сказал он, нахмурившись. — Квота будет. Не нужно никуда идти.
Облокотился о спинку стула и заглянул в его глаза:
— Замечательно. Я так верил, и надеялся на это. Спасибо вам.
Потом выпрямился и бросил ему:
— Операция должна быть проведена уже завтра. О результатах отчитаетесь лично мне. Вот моя визитка, — вынул из внутреннего кармана пиджака карточку и протянул доктору пластик, который он не очень охотно взял. — Сегодня же Антонину Борисовну переведите в лучшую палату. Назначьте дополнительный уход, хорошее питание — всё это мы оплатим, включая курс реабилитации. Счёт пришлёте на моё имя в фирму. Адрес электронной почты для выставления счёта на оплату так же указан в визитке. Идём, Вера, — позвал я жену и она встала с дивана.
Быстрым шагом, провожаемый хмурым взглядом доктора, покинул кабинет. Вера шла следом.
— Иди, скажешь маме, что её завтра прооперируют и всё будет хорошо, — обратился к ней. — Я тебя подожду в машине.
По дороге домой уже успел остыть. Врач, конечно, гад тот ещё, но главное, что мы решили проблему со здоровьем мамы Веры. Больше никто не станет относиться к ней халатно. Жена и её мать, кажется, тоже успокоились, понимая, что скоро Антонине Борисовне будет оказана помощь, и она обязательно поправится.
На работу не поехал, решил остаться рядом с Верой. Всё равно была дёрганая и напуганная. Как бы на малыше не отразились эти переживания. Просить успокоиться тут глупо — как не переживать, когда с близким человеком беда. Тем более, у Веры больше никого и нет, кроме немолодой мамы. Ну и мы — её новая семья.
Когда мы сняли верхнюю одежду, взял её за руку и потянул на диван. Сел сам и посадил девушку к себе на колени.
— Успокойся, девочка моя, — сказал ей, целуя шею. — Мы всё уладили. Завтра твоей маме помогут. Она выздоровеет.
— Я стараюсь, — ответила она, доверчиво прижимаясь ко мне котёнком.
— А потом мы её отправим в пятизвёздный санаторий. Пусть восстанавливается. И скажи ей — мы будем следить за её здоровьем сами.
— Ты готов заботиться и о моей маме? — спросила она, заглядывая в глаза.
— Конечно. Ведь у неё нет мужа. Сейчас в нашей семье только двое мужчин — я и Богдан. Вся ответственность за моих женщин на мне. И я буду заботиться и о тебе, и о твоей маме, и о своей.
— Спасибо тебе, — сказала она тихо. — Я даже не знала, что ты…такой.
— Я тебя люблю. Этим всё сказано, — сказал внезапно даже для себя.
Она округлила глаза и замерла, не сводя взгляда с моего лица. Будто ждала, что я сейчас засмеюсь или опровергну собственное признание. Нет. Я сказал правду, то что чувствую на самом деле. Всегда тяжело давались такие слова, но сейчас всё получилось само собой. Мне просто стало жизненно необходимо их произнести вслух, и чтобы она, наконец, поняла, что значит для меня.
Вера ничего не отвечала, лишь продолжала недоверчиво смотреть на меня. Я и не ждал от неё слов любви в ответ. Я сделал ей достаточно, чтобы отвратить от себя. Прекрасно понимаю, что теперь, чтобы заслужить доверие и любовь этой нежной женщины, должно пройти время. Она должна принять мысль о моей любви к ней, и тогда, возможно, Вера ответит мне. Самое важное, что она перестала меня отталкивать. А значит, шанс есть.
— Поцелуй меня, — поспросил, не сводя глаз с её сухих от переживаний губ.
Она положила руки на моё лицо и коснулась губ своими. Тёплый, мягкий поцелуй сводил с ума. Такие нежные поцелуи я получал только от неё. Мог бы так всю ночь просидеть, пока она меня целует. Только бы не останавливалась…
Глава 64
Вера ещё долго не могла успокоиться, даже капли для сна ей не особенно помогли. Мы ещё долго говорили в спальне, в нашей с ней постели, а далеко за полночь уснули.
Под утро распахнул глаза от крика и какое-то время ничего не мог сообразить. Потом подскочил с кровати — кричала Вера.
Включил свет и увидел жену, согнувшуюся на кровати и держащую руки на животе. По щекам текли слёзы.
— Игорь…больно, — еле выдыхала она слова.
Подлетел к ней и взял за плечи:
— Где твои документы?
— Там, в сумке…она внизу.
Быстро оделся во что первое в руки попалось. Со вчерашнего для на стуле остались висеть брюки, из комода вынул чистый свитер. Веру просто завернул в плед и молча понёс вниз. Некогда её одевать и ждать "скорую", сейчас дорога каждая секунда.
По пути постучал в комнату прислуги, которая сегодня так удачно осталась с нами. Встревоженная и растрепанная со сна женщина выглянула к нам. Глаза её расширились от картины, которую она узрела.
— Что случилось?
— Мы едем в больницу. Позаботьтесь о Богдане.
— Да-да, конечно, — ответила она. — Не переживайте.
Больше не сказав ни слова пошёл вниз.
— Эта? — спросил, кивая головой на маленькую чёрную сумку на комоде прихожей.
— Да, — ответила она и снова всхлипнула.
Взял одной рукой сумку и зажал её подбородком.
— Терпи, милая, терпи, — говорил ей, неся к машине плачущую на моих руках девушку. — Дыши глубоко, не дай ему уйти от нас.
Бережно положил Веру на заднее сидение и сел за руль. Дал по газам и домчался за минуты до ближайшей больницы. Снова взял её на руки и понес в приёмный покой.
Увидев рыдающую девушку в одеяле, врачи тут же засуетились.
— Что случилось? — деловито спросила женщина в белом халате.
— Моя жена беременна, и очень переволновалась. Спасите ребёнка, — ответил ей.
— Так, — тут же она пошла вперёд. — Идите за мной. Отнесём её сразу в гинекологию.
Мы поднялись на лифте на третий этаж и прошли по коридору до кабинета осмотров.
— Анна Дмитриевна, тут у девушки угроза, посмотрите, — заглянула в кабинет доктор.
— Да, конечно, пусть заходит, — ответил ей тут же другой женский голос.
Доктор, что провожала нас, махнула рукой, чтобы я занёс Веру. Она дрожала и цеплялась за меня — боялась. Впрочем, я тоже. Но сейчас не время поддаваться эмоциям.
— Кладите на кушетку, — сказала девушка-доктор.
Такая молодая… Надеюсь, ей хватит опыта, чтобы сохранить нашего малыша.
Я опустил жену на кушетку и отошёл в сторону. Врач тут же стала заниматься ей.
— Медсестёр ко мне, — неожиданно властно и строго сказала молодая доктор. — А вы, мужчина, выйдете вон. Ждите в коридоре.
Несколько девушек, спешивших на помощь доктору, вытолкали меня и закрыли дверь. Начали бегать туда-сюда. Несли штатив для капельниц, какие-то лекарства, шприцы.
