— Доброе утро, — я поздоровалась с мумией.
— Здравствуйте, — отозвался Константин. — Артур Сергеевич распорядился, чтобы я оставил это у вас, — я перевела взгляд на пакет и предвосхищая мои вопросы, мужчина продолжил: — На сегодня у вас запланирован ужин. В пять подъедет стилист. До этого времени мы можем съездить в больницу к вашему сыну, — говорил он точно был не живым, а внутри у него стоял чип, а сам он был запрограммированным роботом. Ни одной лишней эмоции. Случись сейчас шторм или землетрясение, я была уверена, он бы с таким же каменным выражением на лице вытаскивал меня из комнаты и пытался спасти.
— Спасибо, — сдержанно поблагодарила я Костю и перевела взгляд на пакет с известной маркой одежды. Я понимала, что он просто выполнял свою работу.
Костя ушёл, а я поднялась на ноги и подошла к пакету, достала струящееся чёрное платье, расшитое стразами. У моей обновки была открытая спина и я таких красивых вещей ещё никогда не держала в руках. Мои заработки были копеечными по сравнению с оборотами Багрова, но тем не менее, я могла бы купить себе хоть единожды нечто подобное. Однако не покупала себе вещей от именитых дизайнеров просто потому что не видела в том необходимости.
Глава 25
Спустя час я поднималась на лифте в палату к сыну. Костя остался ждать меня на парковке в машине. Я проскользнула внутрь, и пока Егор ничего и никого не замечал, увлеченно читая книгу, я рассматривала его бледное лицо: он выглядел не таким грустным, каким я ожидала его застать, оставляя последние ночи одного. На лице моего мальчика застыла удовлетворенная улыбка и я перевела взгляд на обложку книги. Да, эту историю я когда-то тоже любила, и в юности перечитала не раз. «Президент каменного острова» не мог оставить равнодушным мальчика его возраста, а приключения сирот Гарика и Сороки в свое время оставили неизгладимый след и в моей душе. С того времени я не нашла более интересной и захватывающей истории.
— Мам, ты чего там стоишь, как тень? Думаешь, я тебя не вижу? — он прищурил глаза и в это мгновение очень походил лицом на Артура.
— Я думала, что ты спишь, — иногда Егор и вправду засыпал с книгой в руках.
— Нет, я ждал тебя. Спать не хочу, а вот поиграть и вместе пообедать хотелось бы, — бодро отозвался он. — А папа сегодня приедет?
Артур слишком быстро и довольно просто вошёл в нашу жизнь, будто всегда в ней был. В глубине души я боялась этого сближения, и что со временем отец станет необходим Егору не меньше моего… Глупый страх, но с учётом того договора и настроя Артура меня растоптать — весьма обоснованный.
— Скорее всего, нет, сынок, у нас сегодня запланирован ужин. Я останусь с тобой до вечера.
— Ты ведь живёшь теперь в его доме? Я бы очень хотел на него посмотреть… — Егор лёг поудобнее и мечтательно вздохнул.
В такие моменты, когда он о чем-то задумывался и мечтал, а его взгляд светлел, горечь, что его детские годы эта проклятая болезнь безвозвратно сжирала, становилась сильнее. Что я делала в его годы? Так сразу и не вспомнить, но точно не мечтала о том, чтобы прожить хотя бы ещё день…
— Конечно. Ты обязательно посмотришь. Может быть, врач отпустит тебя… — я и в самом деле не исключала такой возможности, но сама лично не взяла бы такую ответственность на себя.
— Да, это было бы здорово, — все с таким же мечтательным видом проговорил он, отложив книгу в сторону.
Я не знала, что рассказывал ему Артур о наших отношениях, но из всех наводящих вопросов сына, понимала, что не сильно много и ничего лишнего. Информацию о том, что ради его спасения мне нужно родить ещё одного ребёнка, я держала от Егора в строжайшем секрете. Не знаю почему. Так подсказывала интуиция. Мне и так очень сложно давались все решения в последнее время. И я понимала, что меня ждало два развития событий: либо быть всегда при Артуре безликой любовницей, либо он, пресытившись утехами и сексом со мной, выставит меня за дверь… Одну и без детей. А в моем сердце было столько нерастраченной нежности и любви, что хватило бы и на Катюшу, и ещё на нескольких детишек. Но если он так поступит со мной… я не видела тогда больше смысла в этой жизни…
— Завтра я приеду на весь день, — заверила Егора, чтобы он не сильно грустил, что сегодня я пробуду с ним всего несколько часов. — И останусь на всю ночь.
— Хорошо, — печально улыбнулся Егор. — Я уже здесь привык. Но мне приятно, когда приходит папа.
— Я надеюсь, он будет бывать часто, — улыбка получилась натянутой и вымученной.
— А вы теперь поженитесь? И всегда будете жить вместе? — вдруг спросил он.
— Не знаю, Егор… — обнадеживать его я не собиралась. Но с учетом того в кого превратился Артур положительного исхода из нашей ситуации я не ждала.
— Это было бы хорошо, я бы тогда за тебя не переживал. Он вроде неплохой человек… Да, мам?
— Егор, — я погладила его по голове и поцеловала. — Какой ты у меня выдумщик!
— Нет, правда, если так случится, что меня не смогут вылечить, а я, как Толик из соседней палаты, умру, я бы хотел знать, что ты и папа снова вместе…
Как можно было испытывать боль и радость одновременно, не знаю, но именно их я и испытывала в данный момент. Я чувствовала свою вину перед сыном и Артуром, ненавидела себя, что допустила столько ошибок в молодости и теперь за все это приходилось расплачиваться. Смахнула слезы с щек и обняла его. Все что угодно готова сделать, прогнуться под любые ситуации и пережить все сложности лишь бы больше не слышать этих ужасных слов от сына, что его может не стать. Это так неправильно, когда родители дают жизнь своему ребенку и видят, как она ускользает от него, и ты ни-че-го не можешь сделать.
Время с Егором пролетело незаметно, я взглянула на часы и засобиралась домой. Вышла на улицу и потянулась в сумку за телефоном, услышав звук входящего сообщения. Мне пришло оповещение из банка по выпискам со счетов. Еще два дня назад я заехала в главный офис и запросила данные за последние года по всем счетам матери и своим в том числе. Решила, что проверить слова Артура не будет лишним. Проведу свое независимое мини-расследование.
Забралась в машину и попросила Костю заехать в банк, в котором обслуживалась, чтобы забрать документы. Что я надеялась в тех увидеть, не знаю. Но думать о том, что мать за моей спиной договорилась или подстраховалась с отцом Артура, чтобы их дети никогда не были вместе, мне не хотелось. Это будет сильный удар для меня, который окончательно лишит меня всяких иллюзий и надежд.
Машина притормозила на парковке, я надеялась, что данная процедура не займёт много времени: быстро получу документы на руки, и я полистаю выписки, пока будем ехать до дома Артура. Поправив костюм и захватив сумочку, я вышла на улицу и направилась в банк. Мной завладело сильное волнение, когда я забрала бумаги у операциониста, словно я тянула выигрышный билет в азартной игре. Поблагодарила девушку и вернулась в машину. На все про все у меня ушло не более двадцати минут. Но на переосмысление того, что я увидела в бумагах теперь уйдет очень много времени, возможно даже, что и не один день. Каждый год, в апреле, в том самом месяце, когда мы расстались несколько лет назад с Артуром, на счёт матери поступала внушительная денежная сумма. Первая, большая в районе семисот тысяч рублей — по тем временам сумасшедшие деньги. И затем ежегодно по двести тысяч. Вплоть до этого года. Общей суммой под два миллиона. Два миллиона… именно такой ценник был у моей любви, о котором постоянно говорил Артур и спрашивал не продешевила ли я. Мама умело воспользовалась всеми благами от Багрова-старшего. Теперь я, конечно, понимала, что никакой квартиры-однушки где-то там под Рязанью никто нам не оставлял, и ничего мать не получала ни в наследство, ни от продажи этого вымышленного наследства… А Артур… Артур был прав и все именно так и выглядело со стороны: я продала и предала нашу любовь. Только не я, а наши родители… Но ведь мама знала, как я его любила! И часто, тем не менее, говорила, что он мне не пара, что его семья не для меня, а все мужчины их семьи опасные люди. Даже после рождения Егора ещё рьянее вдалбливала мне это в голову и убеждала не говорить ничего Артуру о ребёнке. Пугала, что его отберут у нас, и как оказалось, она меня не пугала, а предостерегала… Именно это сейчас и собирался сделать Артур? Неужели он осмелится отнять у детей мать?
