Глава 45
Чужая страна, языка которой я не знала, первое время причиняла мне сильный дискомфорт. Но зато вопрос чем заняться в свободное время отпал сам собой. Я изучала язык, попутно занималась детьми и ездила в клинику на анализы. Артур снова улетел в командировку, но уже в Россию и мне казалось его переезды туда-сюда не закончатся в ближайшие год или два. Не понимаю, как ему удавалось все совмещать, но чем ближе подходил срок родов, тем сильнее я переживала за их исход и подойдут ли дети в доноры Егору. А ещё очень хотела, чтобы Артур в этот момент находился рядом с нами.
Егора по-прежнему не отпускали домой, его иммунная система была очень уязвима. От перелёта он отходил очень долго и я почти неделю провела с ним в палате, не покидая её все это время, молясь, чтобы сыночку стало лучше. Катя эти дни находилась с Валентиной Андреевной. Прогнозов нам никто не давал, и лишь моя вера и надежда, что этот кошмар когда-нибудь закончится помогали мне каждый день вставать по утрам и не опускать рук.
Плановое кесарево было назначено в клинике, где Егор проходил лечение. Там же я наблюдалась у гинеколога. И с приближением назначенной даты операции волновалась только сильнее. Родить сама я бы и не смогла, малыши легли поперёк и никто из них не хотел и, кажется, не собирался, менять своего положения.
— Вика, ты такая большая! — Катя по утрам гладила мой живот и спрашивала у братиков, как они поживают.
Наш режим дня практически нисколько не изменился после перелёта в Германию за исключением первых двух недель. Утренние часы я проводила вместе с Катей, а вторую половину дня с Егором. Он болезненно переживал все перемены и мне приходилось много и долго с ним разговаривать, внушать, что все наши труды не напрасны и будут иметь толк. Я брала на себя огромную ответственность, и если что-то пойдёт не по плану доверие ко мне и жизнь моего ребенка окажутся под большим вопросом.
— Вот это передай сегодня Егору и скажи, что я буду ждать ответа, — Катя протянула мне белый лист, сложенный пополам. — Ба! — громко крикнула она, малыши растормошились в животе и принялись делить пространство. — Сегодня напишем ещё одно письмо Егору?
Катя начинала понемногу читать по слогам. В этом была большая заслуга Глаши и Валентины Андреевны. Эту переписку с Егором, которую они начали в шутку еще в России пустила глубокие корни и стала своего рода их маленькой традицией. Мне нравилась эта игра и я всячески поддерживала общение между братом и сестрой.
— Я, наверное, сегодня буду поздно или вообще останусь ночевать у Егора, — я щёлкнула пальцем непоседе по носику. Такая она была красивая и умненькая, невозможно взглянуть без улыбки. Катя обняла меня и поцеловала в ответ.
Через два дня мне предстояло лечь в больницу, поэтому я решила уделить Егору больше внимания. Перед возможной операцией по пересадке кровяных клеток с помощью химиотерапии ему подавляли иммунную систему, чтобы не случилось отторжения донорских клеток и он плохо себя чувствовал.
Никаких сумок в роддом собирать мне не пришлось, в клинике мне обещали выдать все необходимые вещи. Срок родов, который прогнозировали мне еще в московской клинике уже перевалил тридцати семи недельный рубеж. Однако я чувствовала, что больше тридцати восьми недель не прохожу. Мне было тяжело и я не могла угнездится ни в одном положении, чтобы не испытывать дискомфорта. Дети давили на все органы и я с трудом уже дышала.
— Ну ничего страшного. Я пока с бабулей наведу порядок в детской, а папа соберёт кроватки.
Я грустно улыбнулась, наверное, если бы не такая сильная ответственность перед часом «Х» я была бы самой счастливой женщиной на свете. Большой дом, дети, добрая и ласковая свекровь и любимый мужчина рядом… Пусть это счастье было выстраданным и путь к нему тернист, я бы прожила и пережила все моменты из прошлого снова, не раздумывая ни секунды.
— Конечно, — согласилась я.
Погладила Катю по голове и поднялась с дивана. Внезапно тёплая жидкость полилась по моим ногам.
— Вика? — Валентина Андреевна, заметив, что я застыла на месте, как вкопанная, и смотрю на свои серые штаны с мокрым пятном между ног, подбежала ко мне.
— Я вызываю скорую и звоню Артуру. У тебя отошли воды!
От неожиданности и потрясения, что время появления мальчишек на свет пришло, я не могла произнести ни единого слова. Так и стояла на месте оглушенная собственным пульсом и хаотичным потоком мыслей. Голоса Валентины Андреевны и Кати перемешались у меня в голове, пока я думала только об одном, чтобы дети подошли Егору в доноры. Потому что если этого не случится… Нет перед таким важным и ответственным моментом я не могла об этом даже думать!
— Артур сказал, что подъедет сразу в клинику, навряд ли он успеет добраться до дома за час, потому как находится в пригороде Мюнхена… — произнесла Валентина Андреевна.
Пока мы ждали автомобиль из клиники я поднялась наверх и сменила одежду. Воды подтекали, а низ живота стало периодически тянуть. Я глубоко дышала и пыталась успокоиться, не переставая думать за исход родов и судьбу моего старшего мальчика. Вся процедура забора пуповинной крови будет абсолютно безболезненна для меня с детьми и рисков никаких не нести, но вот только как пережить эти длительные часы ожидания проверки подойдёт ли эта кровь для Егора и примет ли его организм потом эти донорские клетки?
Я как в тумане ходила по комнате и собирала документы в больницу и вещи первой необходимости. Дети родятся немного недоношенными и я предполагала, что мне навряд ли позволят их даже приложить к груди. Но надежда умирает последней… Все же для близнецов тридцать седьмая неделя не такой уж и маленький срок, — успокаивала я себя.
Клиника находилась в получасе езды от нашего дома, но это время мне показалось целой вечностью. У меня тряслись руки. И я боялась операции, еще никогда я не ложилась под нож. Я боялась за детей и переживала за Егора. Казалось, единственное чувство, какое я испытывала последние полтора часа от момента, когда по моим ногам потекла тёплая жидкость до вот этих ярких лампочек на потолке, которые я рассматривала, когда меня везли в операционную — это безумный страх. Никогда в жизни мне еще не было так страшно.
Артур появился в самый последний момент и я думала, что он уже не успеет. В операционную его не пустили попросили переодеться в стерильный комплект прежде чем присутствовать в момент появления наших детей вместе со мной. Я поймала его встревоженный взгляд, черты его лица были резкими и я видела, что он сильно переживал. Но и мои эмоции были на пределе.
Он сжал мою руку, опустился на корточки передо мной и запечатлел на губах лёгкий поцелуй.
— Все получится, Вика, вот увидишь, — сказал он твердым голосом. — Я скоро приду, только переоденусь.
Мне не хотелось его отпускать, не хотелось оставаться одной. Я не понимала чужого языка, хотя последние два месяца исправно изучала его и сидела по насколько часов в день над учебниками и с Егором пыталась заниматься. Но сейчас в моей голове все плыло и я не могла ухватиться ни за одну мысль. В операционной меня попросили лечь на бок и последнее, что я отчётливо ощутила — это укол в спину, который мне сделал анестезиолог. Потом я лишь слышала свое грохочущее сердце и представляла здорового Егора в своих мечтах.
