— Вот не нужно мне сейчас ничего говорить! Столько лет молчали и начинать уже поздно. За Аллу я рада, но что-то в счастье ее мне не верится. Так все воздушно и розово… В мечтах оно может и так, только в жизни иначе!
Разделась под аккомпанемент черствых взглядов и прошла в свою комнату. Взяла полотенце с халатом и направилась в ванную комнату, пока ее не заняла Алла. Я совершала все действия на автомате и уже спустя пятнадцать минут лежала в постели и прокручивала в голове события последних дней и этого вечера. Впервые за все время я задумалась о том, любила ли Алла своего мужа? Ну разве возможно просчитать свои чувства наперед? А была ли беременна в первый раз или это все была фикция, чтобы заарканить состоятельного мужчину в свои сети, поймать его на крючок и держаться за него до последнего, довольствуясь красивой и обеспеченной жизнью? Оказывается, я ничего не знала о близких мне людях, с которыми жила всю сознательную жизнь. Они как-будто существовали все это время в другой параллельности, погрязнув в иллюзии благополучия… Вот только я одним своим заявлением о Марке могла разбить эти грезы и мечты, посеяв тем самым полный хаос в их головах. Меня ошибочно считали слабым звеном в семье, но это было совершенно не так. Моя сила заключалась в другом: спустя столько времени я по-прежнему оставалась верной себе и своим убеждениям, что счастье купить нельзя. Собственно, как и любовь, у которой Аллы не было ни грамма ни к одному из нас, кроме себя единственной.
Глава 15
Ульяна
Время шло и мне уже было необходимо на что-то решаться: улетать обратно в Америку или оставаться в России. Хотя… мысленно я уже сидела в самолёте и летела куда подальше от всех своих страхов и переживаний, какие только обострились за эти дни пребывания в родительском доме. С Дженни и Марком я созванивалась каждый день. Сын рассказывал о своих буднях и как соскучился по мне. Я же за эти дни успела пройти три собеседования и теперь ждала их результатов. И четко определилась с тем, что попрошу у Деда Мороза в этом году — решимости и… совести. Кажется, обоих этих качеств мне как раз и не хватало в моей жизни.
Я сидела перед ноутбуком и просматривала доступные вакансии. Всегда поражалась тому, как люди без связей находили хорошую работу. Еще будучи в Америке, я отправила свои резюме в несколько компаний, чтобы не терять даром время, поэтому будет вдвойне обидно, если мой заготовленный заранее плацдарм по итогу окажется пустой тратой времени.
Телефон, лежащий на столе завибрировал и я увидела входящий от Дженни.
— Ну привет! — произнесла подруга своим звонким и жизнерадостным голосом. — Ты там еще не оставила своих тщетных попыток найти работу? А то может быть вернешься, а? Мы тебя ждем. Майкл давно припрятал кольцо в кармане своих брюк и ждет удобного момента дать тебе свою фамилию. Жду не дождусь, когда мы породнимся… — рассмеялась она и я вместе с ней.
Майкл — двоюродный брат Дженни. Он и в самом деле что-то зачастил к нам в гости в последнее время. Только я всех мужчин держала на расстоянии вытянутой руки. Обожглась когда-то на молоке, а до сих пор дула на воду.
— Я очень соскучилась по вам, — тихо отозвалась я. — И особенно по Марку.
Реплику Дженни о Майкле я оставила без внимания. Это больше походило на нашу дежурную шутку и никто из нас всерьез не рассматривал такой вариант родства.
Дома никого не было, мама и папа ушли на работу, Алла укатила на очередной шоппинг, потому я могла не бояться говорить о сыне. Но при этом чувствовать себя преступницей в собственном доме все равно не переставала.
— О, ma chérie, он тоже скучает, — понимающе проговорила Дженни. — Еще немного, я покидаю наши с ним вещи в чемодан и мы прилетим к тебе. Как идея? Заслуживает получить жизнь? Или сразу все вместе полетим во Францию, как и мечтали?
Дженни единственная кто знала всю правду с самого начала. Она первая узнала о моей беременности, именно она была всегда рядом, помогала мне с работой, документами, продлением визы. Я не знаю как бы справилась без ее помощи. Но самое главное, что она всегда меня поддерживала и не давила на меня своим влиянием. А она его, определенно, на меня имела.
— Я буду только рада, — вяло отозвалась я, не зная, что мне делать.
— Что с собеседованиями? Уже кто-нибудь перезвонил?
— Пока нет, — я тяжело вздохнула и взяла в руки карандаш, принимаясь рисовать им на листке бумаги какие-то заковыристые линии и спирали.
— Ну ничего страшного, — подбодрила Дженни. — Кто-то просто еще не рассмотрел твои алмазные грани. Слепцы! Так… Марк! — на том конце связи послышались шуршание и треск. — Сначала я поговорю с мамой, — я улыбнулась, представив лицо Марка и как он тянется маленькой ладошкой за телефоном.
— Дай ему трубку, — попросила я вымученным голосом, ощущая, как сдавило все внутренности от тоски.
— Мам, привет! — раздался детский и звонкий голос Марка. — Как дела? Я хочу к тебе, — быстро тараторил сын, словно боялся, что Дженни отберет у него сейчас телефон. — Я ем исправно по утрам кашу, пью какую-то зеленую бурду… Да, я в курсе, что это шпинат, но все равно это невкусно, Дженни, — тихо возмутился Марк. — Мам, и спать я ложусь вовремя. Ты когда приедешь?
Мое сердце разрывалось в клочья, как я по нему соскучилась. Марк немного знал русский язык, и я хотела отдать его по прошествии времени в русскую школу, но в итоге выбор все же решила оставить за ним. В воспитании я больше придерживалась золотой середины и учитывала в первую очередь желания и интересы сына, а не свои.
— Скоро, мой родной. Мне нужно немного времени…
— Ладно, — выдохнул он. — Я буду ждать. Рассказать тебе, как я провел вчерашний день?
— Давай, — я снова улыбнулась, представив его синие, бездонные глаза и озорную улыбку.
Пока я слушала сбивчивый рассказ сына, меня вдруг осенило: а почему бы мне не привезти Марка в Россию на какое-то время, чтобы дать ему возможность самому решить, где он хочет остаться? Что, если этот климат ему не подойдет, или он соскучится по друзьям из садика? Я всегда тяжело принимала решения, и в данной ситуации по-прежнему не чувствовала ни грамма уверенности. Напротив, такой потерянной и запутавшейся я еще никогда себя не ощущала. Да, я скрыла факт рождения собственного ребенка, но ведь я же не собиралась прятать его от своей семьи всю жизнь. Как и не собиралась перекладывать ответственность за принятое когда-то решение на плечи ребенка, полагаться только на свои интересы. Я осилила большой путь в одиночку. Но смогу ли его продолжать — это большой вопрос. Сжечь мосты и порвать с Америкой я всегда успею, как и здесь наворотить кучу всего о чем бы потом наверняка сожалела. А если Марк прилетит с Дженни всего лишь на каникулы, которые мы проведем все вместе в Москве? Так ведь будет лучше для всех нас? Да и дома я уже «загостилась»… Совсем отвыкла жить с родителями, это факт.
— Дженни… — обратилась я к подруге. — Ты ведь мечтала об отпуске? — начала я издалека.
