Теперь же Хамуул не мог разобрать вообще ничего! Шепот не имел ритма, из него не получалось вычленить отдельные фразы. Верховный друид все слушал и слушал, а шепот все продолжался и продолжался, как если бы…
– Что это ты делаешь, Хамуул Рунический Тотем? – раздался вдруг голос Фэндрала.
Скрывая испуг, таурен развернулся. Он даже не почувствовал приближения лидера друидов, и это многое говорило о его состоянии. Будучи тауреном, Хамуул гордился тем, что только представители его народа могли передвигаться почти беззвучно и обмануть даже ночных эльфов. И вот его самого застали врасплох.
Хамуул решил не отпираться. Из всех друидов именно Фэндралу стоило рассказать о происходящем. Но как бы это объяснить?
– Боюсь… Верховный друид Фэндрал, поверь, это важно. Подойди, прислушайся к Тельдрассилу. Боюсь, все еще хуже, чем мы думали! Когда я приложил руку к стволу…
Не дослушав, ночной эльф приблизился и положил руку на ствол древа. После этого он закрыл глаза, сосредоточился, а через несколько мгновений снова взглянул на таурена.
– Я не почувствовал ничего нового. Болезнь еще не отступила, но Тельдрассилу уже лучше.
– Лучше? – не сдержался Хамуул. – Верховный друид, я ощутил…
На лице Фэндрала отразилось неподдельное сочувствие.
– Хамуул, ты устал, да и я был к тебе несправедлив. Ты всего лишь остался верен другу, который, боюсь, понесет наказание за свое безрассудство. Тем не менее, я не должен был демонстрировать свое явное разочарование в тебе. Ты не виноват в его проступках.
– Я…
Фэндрал вскинул руку:
– Прошу, выслушай, добрый Хамуул! Я узнал кое-что ценное. То, что поможет нам предпринять очередную, еще более мощную попытку исцелить Тельдрассил от хвори. Твой дух силен, и твоя помощь будет неоценима! Но прежде стоит восстановить силы. Если ты опасаешься, что состояние Мирового Древа хуже, чем мы думали, то эта новость должна тебя успокоить.
– Как скажешь, верховный друид, – ответил Хамуул, склонив голову.
– Вот и прекрасно! А теперь идем, я введу тебя в курс дела. Придется нелегко. Возможно, чтобы восстановиться после новой попытки, потребуется нечто большее, чем день, проведенный в медитациях.
Фэндрал сдвинулся с места, и Хамуулу поневоле пришлось пойти следом. Однако, слушая объяснения ночного эльфа, он то и дело вспоминал о том, что произошло, стоило ему коснуться ствола Мирового Древа. Хамуул в самом деле слышал бессвязный шепот. При этом голос был ему знаком и, без сомнения, принадлежал Мировому Древу. Если бы не вмешательство лидера друидов и его успокаивающие слова, таурен испытывал бы сейчас еще большую тревогу. И все же даже теперь он продолжал обдумывать случившееся со все возрастающим волнением.
Хамуул Рунический Тотем прекрасно понимал, что означал тот шепот.
Тельдрассил сходил с ума.
В портал они вошли далеко не сразу. Сперва Эраникус и Алекстраза использовали свою магию, проникнув за изумрудную завесу, чтобы выяснить, не поджидают ли путников ловушки Летона и Эмерисс. Только убедившись, что проход чист, драконы решили отправляться в путь.
– Ну наконец-то, – пробормотал Бролл.
Тиранда согласно кивнула. Обоим ночным эльфам не терпелось приступить к поискам Малфуриона. Вот только их беспокоила пропажа Лукана Фоксблада и известия о загадочном орке. Скорее всего, речь шла о случайном столкновении, но все же…
– Вы так и не поняли, какую угрозу представляет Кошмар, – с горечью проговорил Эраникус. – Не стоит торопиться! Мы пройдем через портал, но сперва тщательно подготовимся.
– На счету каждая секунда! – возразил Бролл.
Алекстраза склонила голову, соглашаясь.
– Так и есть, Бролл Медвежья Шкура, но, если мои предположения верны, и вас направляет сам Малфурион Ярость Бури, то он наверняка захотел бы сперва все предусмотреть, – она невесело усмехнулась. – Именно это мы и сделали только что.
– Я готов, – заявил Эраникус.
– Уверен? – уточнила Алекстраза.
Голос Эраникуса звучал особенно горько:
– Да. Я в долгу перед Изерой.
Хранительница Жизни склонила голову. Призванное ею сияние окутало всех троих путников. Ночные эльфы заулыбались и даже Эраникус, похоже, был благодарен за оказанную милость.
– Да пребудет с вами мое благословение! Пусть оно оградит вас от опасности и приведет к успеху, – торжественно провозгласила Алекстраза.
– Это большая честь для нас, спасибо, – ответила Тиранда.
Эраникус вдохнул и расправил крылья.
– Я пойду вперед и разберусь с возможными опасностями.
Он приблизился к порталу, и энергии внутри заволновались. К своей чести, зеленый дракон без колебаний шагнул в этот вихрь и исчез.
Бролл с Тирандой тоже подошли к порталу.
– Лучше тебе остаться, – сказал Бролл.
– Ну уж нет, слишком долго я жила в разлуке с Малфурионом! – возразила Тиранда.
Прежде чем друид успел привести очередной аргумент, она скрылась в портале.
Бролл сердито фыркнул и отправился следом.
Физический переход в другой мир больше всего напоминает состояние, в котором находишься перед тем, как уснуть. В прошлый раз, когда на них напал Летон, Бролл не обратил на это внимания, но теперь сразу распознал знакомые ощущения. Прежде в Изумрудный Сон попадал лишь его дух. Чтобы добиться этого, Броллу приходилось сбросить вес смертного тела и освободиться от мирских забот.
Теперь все было иначе. Бролл отчетливо понимал, какую опасность таит в себе Кошмар, пусть пока из всех его признаков можно было различить только плотный туман впереди. Зло и не думало отступать.
– Так у нас ничего не выйдет, – заявил Эраникус.
Он парил над ночными эльфами, медленно взмахивая огромными крыльями, и, казалось, видел там, вдалеке, за стремительной рекой что-то, чего Бролл, увлекшийся битвой, не заметил в прошлый раз. Тиранда, судя по всему, знала не больше него.
Дракон выгнул спину и дохнул в сторону тумана. Изумрудный свет, вырвавшийся из его пасти, рассеялся в воздухе.
– Защити нас Элуна! – удивленно выдохнула верховная жрица, как только путь расчистился.
Бролл же в этот момент подумал, что им не помешала бы помощь божества или хотя бы полубога. Сил одного дракона едва ли хватит, чтобы побороть зло.
Прежде Изумрудный Сон являл собой образ девственной природы Азерота, куда не ступала нога ни человека, ни ночного эльфа. Даже холмы и горы, нетронутые эрозией, имели здесь идеальную форму. На равнинах и возвышенностях росла высокая трава и прекрасные деревья. Животные ничего не боялись и жили в мире. Изумрудный Сон казался друидам раем.
Но чудовищный пейзаж, раскинувшийся перед путниками, можно было назвать лишь одним словом, тем самым, которое предпочитал использовать Эраникус – Кошмар.
