Из ума Аттикуса я получала не только слова, но и дополнительные образы и детали. Незачем объяснять все это Илаю. Его будет волновать только тот факт, что пластины в теле сократят его карьеру в ударной группе.
«Мы сделаем два надреза на ноге Илая. Пластины можно удалить через один, но это вызвало бы дополнительное повреждение мышц. К тому же, мы хотим воспользоваться возможностью и удалить большую часть рубцовой ткани, оставшейся после первой поспешной операции».
Графические образы вновь заставили меня поморщиться.
– Илая не беспокоит вид его ноги.
«Дело не во внешнем виде. Такое количество рубцовой ткани может привести к физическим проблемам».
– Понимаю, – ответила я.
В данный момент это была абсолютная правда. Я разделяла профессиональные знания Аттикуса о состоянии Илая. Я осознавала, что четкое понимание пропадет после выхода из разума врача, но оставшегося должно хватить, чтобы объяснить Илаю необходимость этой операции.
«Даже при усиленном восстановительном лечении Илаю потребуется недельный отпуск. Пожалуйста, постарайся удержать его от тренировок в это время и убедись, что он следует всем инструкциям. Я не хочу на будущий год вновь удалять рубцовую ткань».
– Илай не рискнет делать ничего, способного привести к третьей операции.
«Еще вопросы?»
– Нет.
Я открыла глаза и уже собиралась выйти из мыслей Аттикуса, когда они внезапно загорелись красным от напряжения.
«…решили все профессиональные проблемы, значит, неважно, если сейчас меня отсюда выкинут».
– Я бы хотел задать тебе вопрос, – сказал он.
Я уже видела слова в его разуме, но понимала, что должна позволить другу произнести их вслух.
– Давай.
– Я слышал, ты состоишь в отношениях со своим командиром-тактиком. Вы счастливы вместе?
– Да. Мы с Лукасом исключительно счастливы.
«…знал, что она это скажет. Эмбер не осталась бы с ним, не приноси он ей радость. Она телепат и знает, что ее командир-тактик тоже счастлив».
«…не знаю, продолжает ли она читать мои мысли, но это неважно. Понятно, что это был не случайный вопрос. Сейчас надо найти вежливый предлог и уйти, прежде чем…»
– Я очень рад слышать, что ты счастлива. – Аттикус встал. – Приятно было снова встретиться, Эмбер, но у меня назначены другие встречи, так что…
Я вышла из разума Аттикуса и тоже встала.
– Надеюсь, ты сможешь задержаться еще на несколько минут. Здесь есть еще один человек, с которым тебе стоит увидеться.
Я достала инфовизор и настроила на голосовой звонок.
– Форж, это Эмбер. Ты можешь подойти ко мне в третью общинную комнату?
– Я как раз у себя в квартире, дальше по коридору, так что буду через тридцать секунд, – живо ответил тот.
Я убрала инфовизор и весело взглянула в потрясенное лицо Аттикуса.
– Форж в твоем отряде? – недоверчиво спросил он.
Я рассмеялась.
– Да. Он заместитель лидера ударников и глава бета-группы.
– Я понимаю, что Форж обладает подходящими качествами для ударной группы – никогда не забуду, какие проблемы он устроил, когда полез исследовать вентиляционную систему, – но он оказался в твоем отряде по стечению обстоятельств. Или ты это устроила?
Я покачала головой.
– Я ничего не знала, пока не обнаружила Форжа у Адики в списке кандидатов в ударную группу. А заместителем лидера ударников он стал благодаря уму и тяжелой работе.
В дверь постучали.
– Заходи, Форж, – позвала я.
Дверь открылась. Форж зашел и задохнулся, увидев моего гостя.
– Аттикус! Что ты тут делаешь?
Я широко улыбнулась.
– Аттикус – хирург Илая.
– В утиль! – Форж быстро шагнул вперед, обхватил Аттикуса за пояс и приподнял. – Так это ты угробил Илаю ногу?
– Побереги мои руки, большой мускулистый дурак. Я хирург!
– Форж, сейчас же опусти Аттикуса! – завопила я.
Отходя от этих двоих, я увидела, что в дверном проеме появилась еще одна фигура. Лукас смотрел на нас с потрясенным видом. Я быстро схватила его за руку и вытащила в коридор.
Стоявший снаружи Адика нахмурился.
– Что там происходит?
– Форж и Аттикус были лучшими друзьями на подростковом уровне, – объяснила я. – Поэтому они немного разволновались при встрече. Тревожиться не о чем. Форж прекрасно знает, что должен вести себя осторожно и не поранить Аттикуса. Уверена, они скоро успокоятся.
Я потянула Лукаса дальше по коридору в парк, а там остановилась, чтобы проверить его разум. Множественные мыслительные цепи приобрели темно-серый цвет и оборванные края, выдававшие потрясение. Лукас привык в разговоре со мной сокращать фразы, предоставляя мне добывать недостающие слова из его разума. Сейчас он свел все к одному слову:
– Запрос?
Я просмотрела его мыслительные уровни и забормотала в ответ:
– Да, это Аттикус, которого я знала на подростковом уровне. Да, мы сходили на пару свиданий. Да, он спрашивал о наших отношениях. Нет, я не бросилась в его объятия и не поклялась в вечной любви. Я сказала ему, что мы очень счастливы вместе.
Я с трепетом наблюдала, как разум Лукаса проанализировал мои слова и признал, что это правда. Увидела грустное согласие с тем фактом, что из-за личной истории мой любимый всегда ожидает отказа, и благодарность за то, что я никогда не смеялась над его ранимостью. А затем множество мыслительных уровней резко успокоилось и вернулось к обычному блеску.
У других такой эмоциональный переход мог занять часы, но Лукас справился меньше, чем за минуту. Потрясенное выражение сменилось смущением.
– Извинения. Страдал от шока.
Я рассмеялась.
– Представь, что почувствовала я, когда увидела, как Аттикус выходит из лифта.
– Крайне обескураживающее сходство.
– Какое сходство?
Лукас вновь заговорил полными предложениями.
– Аттикус очень похож на меня.
– О. – Мгновение я думала над этим. – Полагаю, вы немного похожи внешне. И в разумах есть легкое сходство. Во многих отношениях Аттикус – бледное отражение тебя.
– Хорошо, пока он отражение, а я – реальность.
Я улыбнулась и коснулась его губ своими.
– Ты определенно реальность. Почему ты вообще пришел? Я думала, ты на встрече тактиков.
– Встреча закончилась раньше, чем планировалось, поскольку командира-тактика Мортона, Саанви, вызвали по срочному делу, которое перевесило предполагавшиеся для обсуждения темы.
