– Разве мы должны запускать книгарню с конца, а не с начала? – спросил за спиной веселый голос Лукаса.
Я повернулась, увидела, как он установил на один из столиков поднос с едой и напитками и снова рассмеялся.
– Книгарня, с начала!
Я забыла, что книгарня включена в режиме случайного выбора. Она окутала Лукаса в голографический красно-черный костюм ангела тьмы и начала с новой случайной точки. Сейчас она показывала более ранний момент шествия, мы стояли лицом друг к другу, изготовив мечи к бою.
– Когда-то мы были любовниками. Присоединяйся ко мне во тьме.
Голос темного ангела быстро сменился собственным голосом и словами Лукаса:
– О, нет. Книгарня, хватит.
Голографический фон парка и наши костюмы пропали.
– Я не хочу, чтобы мы играли роли темного и светлого ангелов, – резко проговорил Лукас. – Выбор навсегда разделил их. Не хочу, чтобы наши отношения закончились так же. А ты?
Слова звучали как обвинение, но его лицо выражало подавленность; я подошла и взяла его за руки.
– Я вообще не хочу, чтобы наши отношения закончились. Ты должен это знать.
– Да, должен. И знаю. – Лукас покачал головой. – Я предупреждал тебя, что разваливаюсь в это время года и слишком сильно реагирую на самые глупые вещи. Я только надеюсь, что ничем не испорчу твои новогодние праздники с семьей.
– Сейчас, когда ты объяснил ситуацию моей маме, проблем возникнуть не должно.
– Она была очень добра, – сказал Лукас.
Я вспомнила одну странность.
– Меня кое-что смутило в твоих объяснениях 145a05. Ты сказал маме, что был обязательным ребенком. При этих словах твой голос звучал странно. Как будто ты не просто говорил, что тебя родили из чувства долга перед ульем, а использовал термин с определенным значением.
– Ты права, «обязательный ребенок» – это термин. – Лукас вздохнул. – Мне не стоило использовать его при твоей матери. Эти слова лишены смысла для человека с двадцать седьмого уровня, но я испытывал слишком сильные эмоции, чтобы мыслить разумно.
– Так что такое «обязательный ребенок?
Лукас поколебался.
– Помнишь, мы говорили о размерах семьи? Я объяснял, что стандартная семья на большинстве уровней улья включает двоих детей, но улей поощряет людей на верхних десяти создавать более крупные семьи, предоставляя им большие апартаменты.
Я кивнула.
– Я считал, что ты должна обсудить тему с Меган. Вероятно, ты этого не сделала, поскольку она рассказала бы тебе об обязательных детях.
Я скорчила виноватую гримасу.
– Не люблю говорить с Меган на личные темы.
Лукас выпустил мои руки и пробежался пальцами по волосам.
– Пожалуй, сейчас неподходящее время, чтобы Меган рассказывала тебе об обязательных детях. Я бы предпочел направить тебя к Базз, но она выросла на тридцать шестом уровне и пока сама незнакома с темой. Мне кажется, Базз – гораздо более способный пограничный телепат, чем большинство ее коллег, так что, возможно, ее и выбрали, но она недостаточно взрослая, чтобы получить официальное приглашение.
Он охнул.
– Ладно, я все тебе объясню, но пожалуйста, не читай мой разум во время этого разговора. Тебе не захочется разбираться с моими эмоциями вдобавок к своим собственным.
Теперь я почувствовала тревогу.
– Может быть, нам лучше обо всем забыть.
– Нет. Лучше, чтобы кто-нибудь нормально тебе все объяснил, пока ты случайно не наткнулась на эту информацию. – Он подошел к дивану. – Давай присядем.
Мы удобно устроились на диване, Лукас глубоко вздохнул и заговорил:
– Когда мы впервые встретились, я немного рассказал тебе о том, как люди поселились в ульях, чтобы избежать загрязнения, погодных аномалий, преступлений и других опасностей.
Я удивленно взглянула на Лукаса. Как история цивилизации в ульях связана с детством моего любимого?
– Я говорил, что в какой-то период улей не позволял людям, определенным как преступники или социально опасные лица, рожать детей, – продолжал Лукас. – Хоть это и привело, в целом, к появлению более послушного населения в улье, но, вдобавок, вызвало крупные проблемы, включая резкое падение числа населения и случайное удаление из набора генов некоторых нужных характеристик.
Он отчаянно охнул.
– Большинство ульев совершили одинаковую ошибку. Многие, особенно входящие в генетическую группу, например, улей Генекс, только усугубили свои проблемы, искусственным образом позволив избранным, генетически ценным гражданам произвести на свет сотни детей.
Я нахмурилась при упоминании улья, пытавшегося меня похитить.
– Не понимаю, как человек может иметь сотни детей.
– Это я объясню через минуту, – ответил Лукас. – Одним из худших эффектов такой политики стало широко распространенное ослабление иммунитета, что привело в некоторых ульях к разрушительным эпидемиям. Нашему улью пришлось просто принять обратно население из дочернего. Другие, чтобы выжить, оказались вынуждены скрестить население с людьми из одного или более совершенно чужих ульев.
Я скривилась.
– Я не понимала, что ситуация была настолько плоха.
– В наших школах детей учат, что произошло уменьшение населения в мире, поэтому большинство родительских ульев вновь поглотило отделившиеся города-потомки, – продолжал Лукас. – Наш улей считает, что полная информация о массовых смертях и уничтоженном населении, которое пришлось эвакуировать в чужие ульи, окажется слишком пугающей для большинства взрослых, не говоря уже о детях. Эти данные включаются лишь в некоторые избранные импринтинги, например, командира-тактика.
Мне не нравится политика нашего улья по запрету информации, но сейчас пришлось согласиться, что эти факты и правда очень пугают. Я бы и сама предпочла их не знать, но теперь возражать было слишком поздно.
– На пике кризиса, – говорил Лукас, – Организация объединенных ульев провозгласила своей обязанностью обеспечить выживание человеческой расы и ввела чрезвычайные меры управления. Она установила новые правила, призванные предотвратить дальнейшее сужение генетического разнообразия, и тяжелые наказания для ульев-нарушителей.
Лукас помолчал.
– Со временем, немного измененную версию этих правил добавили в основной межульевый договор, и его подписали оставшиеся сто семь ульев. Эта измененная версия включает право каждого улья проводить строго ограниченную программу обязательных детей.
– Значит, термин «обязательные дети» используется в межульевом договоре?
– Да, – ответил Лукас. – Я начал издалека, чтобы ты поняла, почему правила насчет детей так строги. Межульевый договор утверждает, что всем гражданам должно быть позволено иметь, по крайней мере, двоих детей, если они пожелают, и улью разрешено оказывать им так называемую стандартную помощь. Именно поэтому служба поддержки рождаемости помогает Меган произвести на свет близнецов от ее мужа. Но кроме этого, по договору, ульи могут выбрать одного из тысячи самых ценных граждан для участия в программе обязательных детей.
