– Дело не в неосторожности, – проворчала Паула. – Ты был без сознания.
Я нахмурилась.
– В тот вечер Брюс навещал Эллиота в его квартире, – сказал Деклан. – Они спорили о результатах каких-то соревнований, и Эллиот решил достать с верхней полки свой кубок, чтобы посмотреть, кто из них прав.
– Я тянулся за ним, стоя на коробке, когда на инфовизор пришло срочное сообщение, – пояснил Эллиот. – Я вытащил из кармана прибор и ответил на вызов. И как-то соскользнул с коробки.
Эллиот явно был так же помешан на работе, как Лукас, который реагировал на инфовизор практически в любой ситуации. Я видела, как мой командир-тактик отвечал на звонки во время плавания или на бегу по коридорам, и могла представить его в такой же ситуации, как описывал Эллиот.
– Падая, Эллиот ударился головой о край полки и вырубился, – проговорила Шарлотта. – Брюс провел счастливые пятнадцать минут, уткнувшись носом в сообщения на инфовизоре Эллиота, и лишь затем позвонил в аварийные службы.
– Я бы не удивилась, если бы Брюс намеренно столкнул Эллиота с коробки, – с горечью прибавила Франциска.
– Брат мог умереть, лежа там и дожидаясь, пока Брюс вызовет помощь, – сказала Паула. – К счастью, Эллиот полностью поправился, и мы все поверили Брюсу, когда тот сказал, что сразу обратился за помощью. Даже поблагодарили его за своевременные действия.
– Итак, вступив в команду, – вновь заговорила Михаэла, – я еще верила, что носачи – истинные телепаты, но Брюс знал правду. Он всегда со смехом просил у моих братьев и сестер небольшие одолжения – так подростки навещают свои семьи и возвращаются на пятидесятый уровень с кусками пирогов в кармане. Он никогда не требовал чего-то значительного, поскольку не хотел, чтобы носачи обнаружили в нем излишнюю жадность, но сейчас был волен брать все, что пожелает.
Она помолчала.
– Брюсу нравились визиты на первый уровень и дружба с важными сотрудниками политики улья, но я была младшей в семье. Брюс понял, что когда я покину подростковый уровень, его тесная связь с нашей семьей прервется, а походы на первый уровень, вероятно, закончатся. Он предложил план решения этой проблемы, но для этого Эллиоту требовалось воспользоваться своим положением и оказать тренеру большую услугу. Брюс знал, что убедить такого этичного человека, как мой брат, будет проблематично, но видел, как я общаюсь с Эллиотом, и верил, что я могу уговорить его на что угодно.
Я поразилась, увидев, как покраснел глава политики улья.
– Одна из причин, по которой лотерея дала Михаэле пост старшего посла в том, что она невероятно убедительна, – сказал он.
– Эллиот особенно податлив, когда Михаэла использует против него тактику крошки-сестрички, – заметила Паула. – Он просто рассыпается и сдается. Я понимаю, почему именно ее Брюс решил использовать в качестве оружия против Эллиота.
– Брюс около шести месяцев меня обхаживал, чтобы убедиться, что я на его стороне, – продолжала Михаэла. – Это ему не очень помогло. Брюс чересчур старался, поэтому его комплименты выглядели неестественными и вынужденными. Со временем, он объяснил мне свой грандиозный план. Брюс хотел, чтобы Эллиот дал ему новую должность, связанную с персональными тренировками серфингистов на пляже первого уровня. Таким образом, Брюс регулярно встречался бы с нами во время наших заплывов в выходные и смог подружиться с другими жителями первого уровня.
Она пожала плечами.
– Я отказалась помогать. Это выглядело не такой ерундой, как уговорить Эллиота дать мне попользоваться его книгарней час или два. Брата только что назначили главой политики улья. И просить о подобном значило поставить его в ужасно неловкое положение.
– Да, – подтвердил Эллиот. – Любой тренер по серфингу был бы рад престижному посту на пляже первого уровня. И отдав его другу с низкого уровня, я бы страшно злоупотребил властью.
– Брюс все просил меня помочь, а я продолжала говорить «нет», – рассказывала Михаэла. – В итоге, он повел себя гадко и пригрозил выбросить меня из команды, если я не сделаю того, что ему хочется.
Она вздохнула.
– Квартира наших родителей находится на первом уровне вблизи центра Синей зоны, но они уехали в долгую командировку в главный торговый центр Европы, так что Эллиот каждую неделю устраивал семейные встречи в своих апартаментах в Оранжевой зоне. На следующих нескольких встречах я пыталась рассказать братьям и сестрам о проблемах с Брюсом, но не смогла.
– Он и сам приходил на пару этих встреч, – объяснил Эллиот. – А когда его не было, любое упоминание о тренере вызывало у нас счастливые воспоминания о нем и команде.
– Я решила использовать простейший выход из этой ситуации, – сказала Михаэла. – Сказала Брюсу, что его поведение лишило меня удовольствия от серфинга и я покидаю команду.
– Тогда Брюс извинился, – договорил за нее Лукас. – Пообещал, что больше не станет на вас давить, и казался таким расстроенным, что вы почувствовали себя обязанной дать ему второй шанс.
Михаэла с удивлением взглянула на командира-тактика.
– Откуда вы знаете?
– Мне уже приходилось заниматься такими токсичными людьми, и я узнаю схему поведения, – объяснил Лукас. – Брюс должен был оставить вас в команде, иначе ваш уход разорвал бы его тесную связь с вашей семьей. Лотерея дала ему импринтинг тренера за талант манипулировать людскими эмоциями. При правильном использовании эта способность – хорошая штука. Она позволяет Брюсу вдохновлять своих спортсменов на лучшие результаты и внушать им любовь ко времени, проведенному в команде.
Лукас скривился.
– Брюс годами верил, что носачи наблюдают за его мыслями. Он использовал свои способности во благо, поэтому у пятерых братьев и сестер остались великолепные воспоминания о серфинге на пляже подросткового уровня. Теперь Брюс знал правду о телепатах и был счастлив злоупотребить своей властью, чтобы оказать на вас эмоциональное давление.
– На несколько дней Брюс оставил меня в покое, – подтвердила Михаэла. – Но на следующей семейной встрече я обнаружила, что он рассказал моим братьям и сестрам искаженную версию правды. Выходило, будто я чересчур сильно отреагировала на мягкую критику и из-за детских капризов угрожала уйти из команды.
– Брюс боялся, что вы сообщите им о произошедшем, – сказал Лукас. – Поэтому рассказал свою версию первым. Уверен, он был крайне убедителен и в конце попросил их ничего вам не говорить, так как же вы все узнали?
– Брюс был совершенно убедителен, – согласилась Паула. – Он сказал, что мы не должны упоминать об этом при Михаэле, иначе вызовем новый приступ капризов, но мы верили: дипломатичный разговор спасет ситуацию. Мягко напомнили Михаэле, что работа тренера – говорить членам команды об ошибках, чтобы они могли все исправить.
– Мне следовало рассказать братьям и сестрам, что случилось на самом деле, но я вышла из себя, наговорила грубостей и ушла, – сказала Михаэла.
