— Я не хочу попадать в руки врага ни живым, ни мертвым. После моей смерти труп мой надо сжечь, чтобы он исчез навсегда!..
Когда заговорили о том, как лучше уйти из жизни, Гитлер грустно заметил:
— Лучше всего стрелять в рот. Тогда разрывается череп, и вообще ничего не замечаешь. Смерть наступает мгновенно.
— Я хочу быть красивым трупом, — сказала Ева Браун, — я отравлюсь.
26 апреля Ева отправляет свои вещи — платья, костюмы и драгоценности в Мюнхен и пишет прощальное письмо. Секретарша Юнге осмелела и задала Гитлеру, ведущему уже какое-то призрачное существование, вопрос: «Мой фюрер, не думаете ли вы, что немецкий народ ждет, что вы погибнете во главе своих войск в бою?»
Усталый ответ прозвучал так: «Я физически больше не в состоянии бороться. Мои дрожащие руки вряд ли смогут держать пистолет. Если меня ранят, я не найду никого из моих людей, кто меня застрелит. А я не хочу попасть в руки русских». После этого Траудль Юнге по приказу, а скорее по просьбе Гитлера пишет его политическое завещание.
30 апреля возникает трудность в обращении к Еве Браун. Она с улыбкой говорит адъютантам и ординарцам:
— Называйте меня фрау Гитлер!
После этого она пригласила Юнге в свою комнату. Там висела красивая шуба из чернобурки.
«Фрау Юнге, я хочу подарить вам эту шубу на прощанье, — сказала она. — Я так любила, когда вокруг меня были хорошо одетые дамы, пусть теперь она радует вас». Последний обед с Гитлером и Евой, которая была одета в любимое черное платье с розами на декольте. После чего она пошла с Гитлером в его комнату — на смерть…
Потом — два полуприсыпанных землей трупа. Бензин и костер сделали свое дело. Остальное — до сих пор лишь версии!
«Рукопашный бой» собак
История боевого применения животных насчитывает много веков — от слонов Ганнибала до летучих мышей с зажигательными бомбами, которых испытывали в США. Один из самых выдающихся подвигов четвероногие бойцы совершили летом 1941 года, сдержав наступление немцев к югу от Киева в районе села Легидзино.
Тимур Сагдиев
Историю о «рукопашном бое» пограничных собак рассказывал автору в далекие 1980-е годы сотрудник журнала «Пограничник», где ему довелось печататься, донской поэт старший лейтенант Дмитрий Васильевич Алентьев. Сегодня он в высоком звании полковника продолжает творчески работать.
Этот рассказ почти что выветрило время. Изредка, когда на телеэкранах показывали подвиги четвероногих друзей, наплывали воспоминания о той «собачьей повести». И вот неожиданно довелось встретить в Интернете на сайте «Русская семерка» подробности этого боя с привязкой к конкретным месту и времени. Написал статью кемеровчанин Тимур Сагдиев. После ее прочтения в памяти ожил рассказ пограничника Д. В. Алентьева…
Как известно, летом 1941 года войска Юго-Западного фронта (ЮЗФ) под командованием Героя Советского Союза генерал-полковника М. П. Кирпоноса, мужественно сопротивляясь, отступали под натиском врага. Вместе с воинами 5-й, 6-й и 21-й армий двигались на восток и немногие пограничники НКВД, оставшиеся в живых после ожесточенных боев на границе. Среди них были и бойцы отдельной Коломыйской пограничной комендатуры, которые до начала войны охраняли государственную границу в Станиславской (сегодня Ивано-Франковская. — Прим. авт.) области, и Львовской пограншколы служебного собаководства.
В конце июля пограничники и их служебные собаки оказались в селе Легедзино под Уманью Черкасской области, где шли упорные бои с неприятелем. В селе находились штабы 8-го стрелкового корпуса генерал-майора Михаила Снегова и 16-й танковой дивизии.
Противник силой бригады «Лейбштандарт Адольф Гитлер» решил атаковать село Легедзино и взять в кольцо наших воинов. Среди защитников штабов был и отдельный батальон особого назначения под командованием майора Филиппова. Он был сформирован из личного состава школы служебного собаководства погранвойск НКВД УССР, базировавшейся в Коломые, а также из остатков пограничных застав.
Военное командование не возлагало особых надежд на использование этого подразделения, особенно в решающий момент боестолкновения. Тем более что командира — начальника окружной школы служебного собаководства капитана Козлова отозвали в штаб ЮЗФ. На «хозяйстве» остался старший лейтенант Ермаков.
Утром 31 июля в направлении Легедзино были брошены два пехотных батальона фашистов. На протяжении многочасового боя, когда день заканчивался и стало темнеть, сидевшие в роще собаки, не получавшие пищи, несмотря на канонаду, вели себя тихо — не подавали голоса.
Когда силы защитников штаба почти иссякли, закончились боеприпасы и немцы оказались на расстоянии нескольких десятков метров, командир батальона Филиппов срочно вызвал к себе исполнявшего обязанности командира школы:
— Товарищ Ермаков, выпустите собак…
— Есть, товарищ майор.
Мгновение, и 150 голодных четвероногих бойцов ринулись в атаку на немецких пехотинцев. Они буквально по-волчьи яростно бросались на чужестранцев, сбивали их с ног и добирались до шей. Испуганные «собачьей атакой» и обессиленные долгим боем фашисты дрогнули и побежали, оставив завоеванные позиции. Иногда они отбивались ножами и прикладами. Вести прицельную стрельбу по собакам в сумерках они не могли. Запросили минометную подмогу, которая не сильно помогла.
Вот так на фашистскую злость овчарки ответили собачьей злостью.
За несколько минут оперативная обстановка на поле боя изменилась в лучшую сторону — подошло подкрепление. В это время было уничтожено 17 танков противника. Через некоторое время, как писал Тимур Сагдиев, наши войска все же отступили, однако среди жителей Легедзино еще долго сохранялась память о битве, и местные мальчишки даже во время оккупации с гордостью носили зеленые фуражки погибших пограничников.
Между тем собаки Коломыйской комендатуры в окрестностях села постепенно одичали. Однако своры овчарок еще долго отличали «своих» от «чужаков».
«Бывало, идешь или едешь в нашей солдатской одежде — ничего, но стоит им заметить человека в немецкой одежде, будут преследовать до тех пор, пока не загрызут», — вспоминал один из местных жителей.
В бою, а скорее в кровопролитном сражении погибло несколько сот пограничников — 500 человек. Было также много погибших и раненых собак. Значительная часть четвероногих в суматохе разбежалась по окрестным лесам. Потом их, уцелевших героев боя, в ходе «охоты» немецкие солдаты расстреливали в окрестностях села. Местные жители захоронили в братской могиле погибших пограничников и их героических собак. В 1955 году останки пограничников и собак были перезахоронены возле сельской школы, где сегодня находится братская могила. На окраине села возле трассы Золотоноша — Умань, где произошел этот бой, 9 Мая 2003 года был открыт памятник героям пограничникам и их служебным собакам. Памятник возведен на средства участников Великой Отечественной войны из Звенигородки и нескольких сел Талыновского района.
