В этой ситуации император отстранил от руководства войсками 5-миллионной армии великого князя Николая Николаевича (младшего), которого не любило русское воинство за грубость и переоценку своих полководческих качеств, и взял бразды управления в свои руки. Большевики характеризовали нового главкома как «слабовольный царь».
Что можно сказать: история часто видела монархов, становившихся во главе победоносных армий для легких лавров завершения победы, писал историк Антон Керсновский, но она еще никогда не встречала венценосца, берущего на себя крест возглавить безнадежно разбитую армию, заранее знавшего, что его могут венчать не лавры, а только тернии.
Да, армия в 1915 году при нем продолжала отступать. Главной задачей он ставил — сберечь солдат и выиграть время для развертывания военной промышленности, что удачнее сделает Сталин после тяжелых поражений лета 1941-го. В нумерологии от перестановки чисел — 1914 и 1941 — сумма не меняется, но результат разный. И все же, если сравнить 1916 год с 1914-м, то производство орудий выросло в 17 раз, снарядов — в 3,2, винтовок — в 9,7, пулеметов — в 13,8, патронов — в 4,4 раза…
1916 год ознаменовался серией наступательных операций: мощным брусиловским прорывом, в ходе которого австро-венгерские и германские войска потерпели тяжелейшее поражение. Русская армия заняла Буковину и Восточную Галицию. Император был настолько уверен в победе, что уже планировал парад на лето 1917 года. Но все перечеркнули Февральская революция, предательство приближенных и подлость союзников, особенно британцев, специалистов по созданию организованного хаоса, предка цветных революций. В заговоре против императора участвовали также и великие князья, во главе которых стоял Николай Михайлович. Кто-то из них хотел стать императором земли Русской, кто-то был недоволен приближением к двору и царской семье Распутина, а третьи являлись откровенными масонами, ненавидящими все русское. Впоследствии один из них — министр иностранных дел Временного правительства Милюков признался:
«…Престиж и обаяние царя в народе снова сделались бы настолько крепкими и живучими, что все наши усилия расшатать и свалить престол самодержца были бы тщетны. Вот почему пришлось прибегнуть к скорейшему революционному взрыву».
К заговорщикам присоединились и некоторые генералы: Алексеев, Брусилов, Крымов, Рузский, Теплов и другие, возлагавшие надежды на регентство брата императора, великого князя Михаила Александровича. Но он отказался от такой почести.
А что происходило в это время в Германии? Экономика задыхалась от отсутствия денег и рабочей силы. Показания в промышленности упали на 50 %. Страну охватила «брюквенная зима» 1916–1917 года, а точнее — голод, унесший более миллиона жизней из-за неурожая и блокады Германии на море со стороны Великобритании.
Таким образом, Февральская революция, продлившаяся всего неделю, перечеркнула все усилия армии. А потом были отречение императора Николая II от престола, арест царской семьи, Ипатьевский дом, позорный для России Брестский мир, кровавая сшибка Гражданской войны и Вторая мировая война как следствие Версальского договора.
Русский Нострадамус
О нем вспоминают нечасто. Да и, вспоминая, по большей части отдают ему должное как поэту и реформатору стихотворного языка. А вот о работах, где он заявил о себе как ученый, говорят лишь в узких кругах. Неудивительно, специалисты до сих пор не могут обосновать феномен Велимира Хлебникова. Этот человек предвидел то, о чем его современники и не догадывались.
Олег Николаев
1960-е годы. Москва. Пора любознательного студенчества с посещением театров, выставок и вечеров поэзии, на которых продавались альманахи «День поэзии» и сборники маститых поэтов. Молодые люди, приехавшие в столицу за знаниями в основном из глубинок огромной страны — СССР, наслаждались новизной. Колодцы культуры питали жадные умы тем, чего они не могли постичь на малых родинах. Поэтами молодежь тогда интересовалась так, что запавшие в душу звонкие строки стихов переписывались в блокноты и записные книжки.
Автор тоже был охвачен лихорадкой этих увлечений. Он даже записался в Ленинскую библиотеку и часами просиживал там в выходные дни, перечитывая произведения интересных российских стихотворцев начала XX века. Среди них был и Велимир Хлебников (1885–1922) с его словеснообразными экспериментами типа стихотворения «Заклятие смехом» — «Смейево, усмей, осмей, смешики, смеюнчики… О, рассмейтесь, смехачи! О, засмейтесь, смехачи!..» А его «времери», «облакиня», «игрец» (актер), «будетлянин» (человек из будущего), «поюны» (певцы) и многие другие оттенки словесного материала — неологизмы. Это был зрелый поэт-экспериментатор своего непростого времени.
Но каково было удивление, когда автор со временем узнал, что Хлебников обладал широким диапазоном предвидений. Так, в 1908 году в воззвании к славянским студентам предупреждал о начале Первой мировой войны: «В 1915 году люди пойдут войной и будут свидетелями крушения государства».
Ошибся он ненамного — всего на год. А через четыре года, в 1912 году, в своей брошюре «Учитель и ученик» он предсказал Великую Октябрьскую революцию 1917 года с непременной гибелью самодержавия и развалом Российской империи.
Весной 1916 года поэт, в то время рядовой одного из запасных полков, дислоцированных в окрестностях Царицына, в письме другу написал о неизбежности отречения царя Николая Второго от власти и начала Гражданской войны в России через полтора года: «Это только 1,5 года, пока внешняя война не перейдет в мертвую зыбь внутренней войны».
По признанию сестры поэта Веры Хлебниковой, он предсказал начало Второй мировой войны и ее результаты такими словами: «Падение Европы, кроме России».
В своем фундаментальном труде «Доски судьбы» он математически обосновал появление в скором будущем волновой теории света, а пять лет спустя объяснил волновую природу электрона. Еще только появившаяся теория относительности Эйнштейна не вызвала у него никаких сомнений, так как он самостоятельно подошел к четвертому измерению.
В 1914 году он опубликовал материалы личного прогноза на развитие в России железнодорожного транспорта, а в 1921 году он предсказал появление Интернета со знакомым нынешним пользователям термином — «паутина».
Поэт предсказал и катастрофу, случившуюся 11 сентября 2001 года, когда в Нью-Йорке рухнули башни-близнецы Всемирного торгового центра. В начале поэмы «Ладомир», вышедшей в 1920 году, он писал:
И замки мирового торга,
Где бедности сияют цепи,
С лицом злорадства и восторга,
Ты обратишь однажды в пепел.
Кто изнемог в старинных спорах
И чей застенок там на звездах,
Неси в руке гремучий порох —
Зови дворец взлететь на воздух…
Он видел в торгашеском капитализме звериный оскал тех, кто гонится за барышами, набивая собственные карманы прибылью, не считаясь с нищенским прозябанием простого народа.
