Следует заметить, что не все генералы и офицеры были подражателями ельцинского министра обороны. Сыновья многих патриотов России стояли в одном строю с Олегом. Примером может быть служение Отчизне, ввергнутой «случайностью в политике» Ельциным в гражданскую бойню, командарма генерал-лейтенанта Константина Пуликовского, Он и ему подобные генералы, офицеры и солдаты непосредственно участвовали в боях. Старший сын Пуликовского Алексей — офицер ВС РФ погиб в бою 14 декабря 1995 года в населенном пункте Шатой при деблокировании окруженного боевиками 245-го мотострелкового полка.
После контузии, стрессов и разочарований сын автора Олег вернулся с войны, чтобы внезапно умереть — остановилось сердце…
«Совок»
Смутное время опасно неопределенностью, порождающей безверие и нигилизм.
Игорь Гарин
Начало лихих 1990-х. Поезд «Москва — Ковель», стоящий на перроне Киевского вокзала столицы, чуть тронулся, а затем стал плавно набирать скорость. Автор ехал на Украину навестить могилы родителей и встретиться с братом и сестрой.
Купе было заполнено. За полчаса мы все перезнакомились: знали, кого как зовут и кто куда едет. Так случилось, что среди говорливой четверки были два россиянина украинского происхождения — автор и Виктор Иванович, и двое украинцев, выходцев из России, — Василий Герасимович и Орест Александрович.
Первый был полковник в отставке, коллега по службе, а второй «самостийщик» преподавал в школе физику.
Оба приезжали в Россию, на малую родину — в Саратов и Пермь, увидеться с родственниками.
Виктор Иванович блистал молодостью и статностью, возраст — не более тридцати. Чувствовалось, он был на приличном градусном взводе. Как выяснилось, молодой человек трудился на тяжелой ниве предпринимательства — держал фирму по продаже продуктов детского питания, закупаемого за границей. Ехал в Киев для переговоров с партнерами. Далее он разоткровенничался и рассказал, что утвердиться ему помогли родственники из окружения большого начальника.
— Без связей я бы не получил ни денег, ни площадей под товар, ни защиты, — пояснил он. — Удачное время нам выпало в начале девяностых!
— Не всем, — заметил автор. — Гайдаровско-чубайсовские эксперименты в экономике вывернули у народа карманы и отправили большинство населения по дороге прозябания. А потом произошло самое страшное — обесчеловечивание человека…
Говорили о погоде, о непростой нынешней смутной жизни простого народа, об экономических «загогулинах», о напряженности между двумя братскими народами.
Василий Герасимович рассказал о своей службе. Он оказался «особистом» и помотался по воинским гарнизонам Дальнего Востока и Средней Азии. Прошел пекло Афганистана. Последнее место службы — Луцк. Сейчас живет в Киеве.
— Распались мы по воле амбициозных политиков, возжелавших иметь свои троны, — заметил он в конце небольшого монолога о своем жизненном пути. — А ведь у меня были планы осесть после службы в России где-нибудь у речки. Построить домик и доживать на природе. Но я понял смысл выражения «Если хочешь рассмешить Бога, расскажи Ему о своих планах».
— Весь наш трагический опыт показывает, что получается, когда из обилия мудрости выбирают некий примитив и возвеличивают его в нечто идеальное и перспективное — даешь капитализм во всем мире! — подключился вдруг долго молчавший Орест Александрович. — Все мудрецы предостерегали об опасности Всеобщей Идеи. Нет ничего более опасного, чем сам человек в попытках утвердить на планете лучшую жизнь навеки и его склонность прибегать к разнообразным формам насилия с этой целью. Вы смотрите, даже в постсоветских странах полицейскомилицейские силы скоро будут больше армейских по масштабам. Если бы было все нормально в этой системе на Западе, никогда не возникли бы социальные ножницы. Кстати, и не возник бы на этой почве все ширящийся антиглобализм, готовый со временем перерасти в революционный океан всеобщего недовольства.
С жестокостью вандалов мы топчемся по могилам прошлого, поднимаем на всеобщий смех ошибки предков и стараемся забыть все то полезное, что имелось в прошлом. А было немало того, что не грех повторить и нынешнему поколению, зараженному вещизмом. Сегодня же мы не желаем остановиться и подумать о значении человеческой жизни. Живем одним днем или зазеркальными представлениями, смирившись с насилием, невежеством и моральным хаосом. Особенности нашей истории, особенно в политике, — вечное запаздывание добрых людей, отчего-то опережаемых недобрыми. А кто же мы — векторы в Никуда…
Эти слова педагога задели за живое каждого из пассажиров. Сам Орест Александрович, покрасневший и вспотевший, тяжело задышал и замолк.
— Ну почему же? Сегодня Россия становится главным поставщиком углеводородного сырья, так нужного Западу, — горячо возразил Виктор Иванович. — Мы будем монополистами в этом деле.
— Пока Запад и ОПЕК искусственно не снизят цены на газ и нефть до критического для России уровня, как это было с СССР, — перебил его Василий Герасимович, — или не появится что-то альтернативное в виде топлива или двигателей. Тогда нам всем хоть вешайся, ведь многое, очень многое покупаем за границей. От продовольствия до промышленных товаров. К этому нас приучают заграничные дельцы и доморощенные неофиты. Скоро своего гвоздя не способны будем изготовить, а сверла продаем гнущиеся, изготовленные воровским способом в подвалах.
Слушая их, автор подумал, а ведь правда — мы по-прежнему не хотим заглянуть внутрь себя и спросить: где же истина, кто мы, почему так бесславно погибла держава, откуда пришла напасть предательства? И кажется многим, особенно молодым современникам, что люди даже из недалекого прошлого — это не люди, а какие-то пришельцы, носившие дурные одежды, слушавшие немодную музыку, ездившие на неудобных машинах…
Понятно, что в том Союзном обществе, как и в новой России, было полно «дубовых» руководителей, обиженных умников, ограбленных работяг, прославленных негодяев и забытых героев. Люди меняются медленно. Но удивляет другое — то поколение через вихри революционных потрясений, гражданской и мировых войн, через холод и голод сделало из страны Сверхдержаву, а это даже не поколение, а перекрасившееся в либералов партийное чиновничество — развалило Империю и толкает в Никуда ее огромный осколок под названием РФ, еще держащийся каким-то образом на плаву в мутных водах эсэнговщины.
Нет продуманной идеологии, четко сформулированной национальной идеи, планов развития промышленности и сельского хозяйства, а кругом возникают социальные мины, словно злыми волшебниками расставленные. Страна сокращается по миллиону в год. Зашкаливает уже уровень детской беспризорности. Растут бедность и обнищание простого люда. Бушует безнравственность, пропагандируемая в СМИ, особенно на ТВ, и, наконец, самое страшное — у народа упал порог болевого восприятия. Создается впечатление, что люди смирились со своей участью. Но долго держать непотушенную сигарету на живом теле общества вороватое чиновничество не сможет. Закон физики — пружина после сжатия норовит принять первоначальное положение.
