От Владислава впервые автор услышал имя Рудольфа Ресслера, информация о котором потом собиралась по крупицам для переосмысления того, что было известно раньше. Он был одним из таинственных и эффективных агентов советской разведки времен Великой Отечественной войны. По понятным причинам о Рудольфе Ресслере известно не так уж много. Хотя о другом советском разведчике Шандоре Радо, передававшем полученную от Ресслера информацию в СССР, написано гораздо больше книг.
Его малой родиной была Бавария, где он родился в семье чиновника лесного ведомства и получил образование в университетском городе Аугсбурге. Добровольцем ушел на фронт в Первую мировую войну, хотя считал себя пацифистом и не желал стрелять в людей. А потому якобы всегда шел в бой с незаряженной винтовкой. Там, в окопах сражений он обрел друзей, которые впоследствии заняли высокие посты в гитлеровском командовании, что позволило через них получить и выдать планы Гитлера противнику, остановив таким образом победное шествие вермахта по Европе.
С войны он вернулся в тоге человека «потерянного поколения». Работал репортером в Аугсбурге, а потом литературным критиком в Берлине и директором одного из крупных книгоиздательств. Антифашистские взгляды Рудольфа не позволили ему оставаться в Германии, и он с женой Ольгой Хофман оказался в нейтральной Швейцарии, в Люцерне, где установил связь со швейцарской, а потом и с британской и американской разведками.
Он открыл в Швейцарии небольшое книжное издательство «Вита-Нова», ориентированное на выход книг с тематикой, запрещенной в нацистской Германии.
С 1942 года он стал работать на советскую разведку под псевдонимом «Люци», да так активно, что нового агента руководители советской спецслужбы и сам Сталин поначалу считали «подставой». Но время рассудило объективно — он передавал через Ш. Радо особо важную информацию со столов с картами, над которыми работал генералитет вермахта.
Недаром, как признался на Нюрнбергском процессе генерал-полковник Альфред Йодль, сведения о военных операциях Германии появлялись в Москве раньше, чем у него на письменном столе.
Канал утечки секретной информации замечали многие бонзы Третьего рейха. Так он слил тактико-технические характеристики о толщине брони танка «Пантера», месте его производства — заводах-изготовителях, особенностях вооружения, проблемах в обеспечении по воздуху 2-й армии Паулюса под Сталинградом, данные об операции «Цитадель» перед битвой на Курской дуге и другие режимные сведения высочайшего уровня.
22 января 1943 года разведцентр на Лубянке радировал Шандору Радо, через которого получал сведения от Ресслера:
«Выразите «Люци» нашу благодарность за хорошую работу. Сведения вашей группы о центральном участке фронта весьма существенны».
За сдержанным текстом шифровки — непреложный факт: полученная от «Люци» информация способствовала нашим победам на фронтах. Своих источников информации он никогда ни перед кем не раскрывал, как и не раскрыл каналы быстро передаваемой информации из Берлина ему в Швейцарию. Думается, что он пользовался не только данными своих доверенных лиц из вермахта, но и сведениями разведок других стран, на которые он работал.
Со временем по этому поводу Шандор Радо так выскажется:
«Никакой курьер не мог обеспечить тех сроков, в которые Ресслер и его берлинские корреспонденты обменивались между собой вопросами и ответами. Чтобы сохранить уровень оперативности, свойственный Ресслеру и его товарищам, понадобилось бы несколько дипломатических курьеров, круглосуточно курсирующих из Берлина в Швейцарию и обратно. Безусловно, это было невозможно».
Эту тайну агент «Люци» унес с собой в могилу. Хотя бывший офицер отдела пропаганды Верховного командования вермахта, ставший после войны историком, Вильгельм фон Шрамм утверждал, что внешне «Люци» не подходил под созданный авторами шпионских романов и детективных фильмов стереотип разведчика. Скорее он был похож на витающего в облаках литератора, а не на холодного расчетливого агента. Он был и оставался для него самой большой психологической загадкой с вопросом, как он мог попасть в разведку? По его мнению, Рудольф Ресслер и его берлинские единомышленники пользовались для конспирации и быстроты передаваемой информации радиопередатчиком какого-то государственного учреждения, в котором служили или работали.
После войны Ресслера судили вместе с Шандором Радо и его женой Леной за проведение разведывательной деятельности на территории Швейцарской Конфедерации. Однако Ресслеру засчитали время, проведенное в тюрьме в ходе следствия, и его освободили. В период с 1947 по 1953 год он был связан с чехословацкой разведкой и вновь был разоблачен, арестован и судим. Получил год тюрьмы.
В одном из своих показаний на суде он говорил:
«Меня называют шпионом. Но, как известно, шпион — это такой человек, который, нарушая признанные нормы ведения войны, вводит в заблуждение противника, например, переодевшись в его форму, пробирается на территорию врага или же вообще путем обмана, а иногда и насилия получает важные секретные данные. Однако даже в обвинении не утверждается, что я проводил такую или же подобную деятельность…
Я с чистой совестью могу сказать, что не желал, чтобы возможные последствия моей деятельности нанесли ущерб внешним связям Швейцарии».
Скончался Рудольф Ресслер 11 декабря 1958 года в швейцарском городе Криенс. На надгробном камне лаконичная эпитафия: «Рудольф Ресслер. 1897–1958», а под камнем хранятся унесенные им с собой тайны, которые никогда и никому не удастся полностью раскрыть.
Граф советской разведки
В святцы советской разведки особым шрифтом вписаны имена «великих нелегалов» 1930-х годов, а среди них веселым блеском сияет имя Дмитрия Быстролетова. Этому много способствовал он сам…
Владимир Абаринов
Дмитрий Александрович Быстролетов (1901–1975) — советский разведчик-нелегал, переводчик, врач, писатель, художник, граф по происхождению и красавец по природе. Дело в том, что он был внебрачным сыном графа Александра Николаевича Толстого и, соответственно, племянником известного писателя Алексея Николаевича Толстого. Мать Дмитрия — Клавдия Дмитриевна Быстролетова. Он с детства носил ее фамилию. В трехлетнем возрасте родительница практически бросила его, отправив на воспитание в Петербург в семью знакомой Елизаветы Робертовны де Корваль, вдовы застрелившегося из-за карточного долга офицера. Митя в Северной столице ни в чем не нуждался, но тосковал без матери. Потом он напишет об этом периоде жизни:
«Годы пребывания в Петербурге мне теперь рисуются как розовая, сладкая тянучка, которая досадно вязнет к зубам, а свидания с Осой (Оса — прозвище матери. — Прим. авт.) вспоминаются как свист бича».
Он был, что называется, с младых ногтей ущемленной личностью и ощущал в детстве и юности свою неполноценность.
После окончания гимназии в Анапе он поступает и в 1917 году заканчивает Морской кадетский корпус в Севастополе. В 1918 году поступил добровольцем — вольноопределяющимся в Морские силы Добровольческой армии. Ходил на кораблях «Рион» и «Константин». Увлекся марксизмом. Доброжелательно принял революцию, поэтому в 1919 году дезертировал от белых, бежал в Турцию, работая грузчиком и матросом на судах разных пароходных компаний. Повздорив с капитаном судна, он вместе с другими матросами поднял бунт на парусно-моторной шхуне «Преподобный Сергий» и привел ее в Евпаторию. Там он был завербован местной ЧК. После того как 14 ноября 1920 года Крым был занят красными, шхуну переименовали в «Преподобный Троцкий».
