Арина решала все зависящие от неё вопросы молниеносно, однако постоянно получала шишки от руководства и пинки от программистов за те проблемы, на которые никак не могла повлиять. Ведь зачастую именно начальство создаёт проблемы своим подчинённым, но в глазах подчинённых виноват в этих проблемах оказывается ни кто иной, как ни в чём неповинный хозяйственник. Деля кабинет с Ариной, Стелла за столь короткий срок уже поняла, как тяжко той приходится. Совсем недавно руководству жирной-прежирной конторы ни с того, ни с сего вдруг пришло в голову сэкономить на уборке и нанять каких-нибудь таджичек вместо профессионалок из клининговой компании, которые вылизывают каждый сантиметр офисного пространства. И как на чистоту помещений в результате может повлиять начальница хозяйственного отдела? Никак! Экономия копеечная, зато возмущение персонала в полный рост. И кто во всём виноват? Или вот ежегодная проверка бизнес-центра пожарной инспекцией. Директор строго-настрого велел Арине всё подготовить так, чтоб никакой пожарный комар со своим носом никуда не залез и ничего такого не наковырял. Повелел и убрался к себе в московский офис. Исполнительная и дисциплинированная Арина заранее убрала от аварийных выходов разные пуфики и диваны, на которых так любят всхрапнуть рудокопы, оторвавшись от своих кодов, и убрала кофемашины из тех мест, где, по мнению пожарников, их быть не должно. Великолепный Эдуард к действиям Арины отнёсся с пониманием, программисты поворчали, но притихли, зато шквал грома и молний на голову Арины обрушил разъярённый Машутин. Видимо решил продемонстрировать подчинённым свою о них нежную заботу. И никакие разъяснения о том, что данные меры временные, на возглавляемую Бородатой женщиной публику воздействия не возымели. Публика припёрла диваны на место, тут же, разумеется, явилась инспекция и выкатила директору жирной-прежирной конторы штраф. Кто виноват? Кого надо лишить квартальной премии? Ну, не Машутина же!
Стелла вернулась в их с Ариной общий кабинет, села и уставилась в компьютер. Вопрос, зачем её взяли на работу в жирную-прежирную контору, где руководство странным образом во все тяжкие занимается невиданным крохоборством и упорно не хочет выстраивать управленческий учёт, прямо таки материализовался перед её мысленным взором. Он нагло извивался червяком и буквально хохотал ей в лицо. Вспомнился прокурор, который этот вопрос и поставил. Надо сказать, очень вовремя поставил. Но прокурор – точно последний человек, с которым она будет по этому поводу советоваться!
Вечером она прямо с работы поехала на дачу. Так и вывалилась из машины при всём своём блеске успешного финансиста прямо в объятия радостного Батона. Батон в силу своей природной собачьей чувствительности понял, что финансист успешен только с виду, поэтому решил душевно поддержать этого расстроенного финансиста изо всех своих собачьих сил. Как хорошо всё-таки, что Батон всего лишь корги, а не собака покрупнее, иначе от блеска Стеллы остались бы одни лохмотья, а так всего лишь драные чулки, царапины на ногах и обслюнявленная юбка.
На веранде родительского дома она обнаружила тёплую компанию. Прокурор вместе с Платоном и родителями резались в карты. По всему участку струился аромат чего-то очень и очень вкусного. Стелла поняла, что безумно хочет есть, и сейчас съест всё-всё, а потом закусит прокурором.
– Всем привет, – сказала она. – А что это вы тут делаете?
Платон выскочил из-за стола и повис на материнской шее. Батон воспринял это как сигнал к продолжению собачьих танцев вокруг ног и юбки Стеллы и присоединился к старшему товарищу. В процессе всех этих лобызаний Стелла думала, что же такое катавасия на самом деле? Такая хорошая вещь должна называться собакобатония или скорее собакоплатония, а то и вовсе платонобатония!
– О! Какие люди! – воскликнул прокурор. – Эх, Батон, Батон! Видел бы ты, на кого она нас променяла, так бы не радовался. Платоша, не отвлекайся, лошадью ходи!
– Ой, ребёнка моя! Прямо к ужину подоспела. – Мама вскочила и умчалась на кухню.
– Мы с Максом плов нынче учинили. С бараниной и барбарисом, – сообщил отец.
– Пойду, переоденусь. – Стелла ушла к себе в комнату, скинула костюм, натянула старые джинсы и футболку. Когда она вернулась, стол уже был накрыт, в центре стояло огромное блюдо с пловом. От запаха сразу потекли слюни. Она плюхнулась на стол рядом с отцом и сунула в рот огурец с ближайшей тарелки.
– Вот это другое дело, – сказал прокурор, одобрительно разглядывая Стеллу. Разглядывал внимательно и беззастенчиво, так, что Стелла даже смутилась и слегка покраснела. – А то в этих костюмах женщину не видно, видно начальника.
– Не скажи, – заметил отец. – Настоящую женщину даже в скафандр не спрячешь. А чего это ты там намекал насчёт того, что она нас на кого-то променяла?
– Да, Макс, расскажи уже, не томи, – попросила мама, накладывая Стелле плов.
Стелла отметила, что родители явно уже держат прокурора за своего. Макс он, видите ли! Ишь, втёрся и освоился, проходимец.
– Адвокатишко, – сообщил прокурор. – Сам лысый, но с бородёнкой.
– Как интересно! – Мама всплеснула руками. – Большая борода? Или аккуратная, шкиперская? Мне шкиперские очень нравятся. Или как у Чехова, у Антон Палыча, сейчас опять в моде.
– Мочало. Во, досюда. – Прокурор провёл ребром ладони по груди. – Он её для красоты в косицу заплетает или в манерное кольцо такое запихивает. Ещё бы колокольцев навесил. Козёл!
– Ну почему сразу козёл? Вот у Бори Гребенщикова тоже борода большая и он её тоже, того, типа иногда заплетает, – заметил отец.
Стелла поняла, что отец это сказал из духа противоречия, чтоб поспорить, но сам-то точно такого подозрительного типа рядом со своей дочерью никогда не одобрит.
– Сравнили тоже! Гребень – матёрый буддист и хиппарь. Ему можно, – с возмущением заметил прокурор.
– Тут не поспоришь, – согласился отец.
– И что этот адвокат? Успешный? – продолжала допытываться мама.
Стелла слушала всю эту галиматью вполуха, потому что была занята поглощением плова. Плов получился просто изумительный. Эх, цены б не было этому прокурору, если б он не был прокурором. И с родителями общий язык нашёл, и Платоша, вон, от него не отходит, ещё и готовить сам умеет. Рядом с таким точно никакая рука голода на плечо не ляжет.
– Сейчас в адвокатах неуспешным может быть только самое чмо. Востребованная профессия. Но этот точно не дурак, приходится признать! Но дрищ и маменькин сынок. Из богатеньких, да и пороху не нюхал.
– Можно подумать, ты нюхал? – не удержалась Стелла.
– Я-то как раз нюхал, а вот Дениска твой, если и нюхал, то точно не порох, – огрызнулся прокурор.
Стелла чуть не подавилась от неожиданности. Кто б мог подумать, что он может так на неё злобно рычать.
– Упаси Господи. – Мама перекрестилась. – Неужели наркоман?
– Да, нет, он не нарик, вы не волнуйтесь. – Попытался успокоить её прокурор. – Слишком себя любит. Это я так, от злости. Злюсь, когда на ситуацию повлиять не могу.
