— Практически всё. Не зная правил Темы, ты вляпалась бы в доминанта, который, предположим, некоторое время терпел твои капризы и ограничивал себя в желаниях, но потом не ты бы от него ушла — он бы тебя вышвырнул. И вот ты снова одна. Что дальше?
— Найду себе нового господина, — самоуверенно заявила Полина, и я уверен, не был бы задран ее подбородок ошейником, она сама бы его задрала.
— С ним произойдет тоже самое, потому что каждый доминант требует подчинения и послушания.
— Вы хотите сказать, что…
— Что?
— Господи, я не знаю! Вы так говорите, что я никогда в жизни не найду нормального господина, у меня они меняться будут как перчатки, — вот теперь я слушал в ее голосе возмущение и в этот момент она яростно откидывала с лица волосы, заправляя непослушные прядки за ухо.
Вот еще один привычный жест, выдающий негодование. И он теперь тоже в справочнике.
— Скорее всего так и будет. Ты должна знать, что в нашей среде обмен и разовые партнеры по сессиям — это норма. Вот прочные состоявшиеся пары — скорее исключение.
Потрясение — широко раскрытые глаза и чуть приоткрытый рот, как будто она хочет что-то сказать, но слов нет, не находятся.
— И у вас?
— Что у меня?
— Каждый раз разные девушки?
Я кивнул, не уточняя, что это скорее сформировавшийся круг девушек, который пополняется, только если из него выбывают.
— Охренеть! Значит, мама права, вы прожженный бабник!
Немного царапнуло выпадение из сессии при напоминании о Марине, Косте и кем мне приходится Полина. Мог ли я сдержать подколку?
— А как тебя назовет мама, если ты бойфрендов будешь менять каждые два месяца, потом каждую неделю, а потом каждую сессию?
— Пф! — фыркнула Лина, но отвернуться не смогла из-за ошейника, а отпрянуть не дал я, натянув цепь.
И снова покрасневшие скулы и шея — смущение.
Узнавать её было мазохистским удовольствием. Нельзя, не надо, но чертовски приятно! Узнавать, предугадывать и провоцировать эмоции. Это моя игра, моя территория. И я чувствовал себя как паук поймавший добычу.
— Жаль, что ты опускаешь очевидное во всей этой логической цепочке.
— Что?
— Цель — зачем создается пара в Теме, и инструмент, кроме контракта, который помогает контролировать сессии.
Полина покачала головой, поджимая губы так, что уголки грустно опускались вниз. Еще одно проявление? Какое?
— Ладно, я сдаюсь. Вы мне скажете?
Ага! Это признание поражения, смирение, принятие решения Мастера.
— Обязательно скажу. Ты права в том, что нельзя всё предусмотреть в контракте заранее, как и переписывать его после каждой сессии. Поэтому существует стоп-слово.
— А! Черт! Я же знала!
— Знала, но забыла. А это одно из важных условий в отношениях. Игра может завести далеко, в попытках разбудить чувства, никто другой не знает твоих пределов, если ты сама не остановишь его. Запомнила?
— Да. Сейчас у нас сессия? Я же могу обозначить стоп-слово?
Я кивнул.
— Тогда «чучело».
— Пусть.
— И не спросите почему?
— Это твой выбор. Мне все равно, что оно значит для тебя, а для меня оно означает, что я должен остановиться.
— Ого. Ну, ладно…
— Больше ничего не уточнишь?
— Так вроде всё? Стоп-слово назвала. Что еще?
— Цель.
— А! Цель. И что с ней не так?
— Цель — это основное. Самое главное, Лина. Это не просто поймать острые эмоции, не только найти себе бойфренда, который будет тебе их устраивать. Цель — это получить удовольствие.
— Это и так понятно.
Я хмыкнул, сильнее натягивая поводок, делая сидение на коленях неудобным и напряженным, а вмешательство в мою речь — невозможным.
— Получить сексуальное удовольствие от игры. Никто не порет просто ради порки, никто не связывает партнера ради ограничения, никто не покупает уйму аксессуаров для игр, чтобы всего лишь поиграть с партнером.
Я видел, как до нее доходит информация и меняется выражение лица. Целый спектр эмоций, из которых я уловил потрясение, смущение и возмущение.
Ослабил поводок, давая ей отдышаться и прийти в себя, заканчивая речь:
— Цель — сексуальное удовлетворение. Оргазм на обоюдных пороках. Кто-то заводится от садизма, а кто-то способен кончать только от боли. Ты знала, что центры удовольствия и боли находятся слишком близко друг к другу? Это практически один участок головного мозга и бывает, что человек путает боль с удовольствием.
— Нет, не знала…
— А теперь скажи мне, ты действительно настолько порочна, что тебе нужна Тема? Или мы остановим сессию? Ты готова произнести стоп-слово?
Полина неуверенно покачала головой.
— Я… немного не понимаю. У меня куча вопросов в голове.
— Задавай.
— Дядя Саш, вы в Теме, потому что нормально кончить не можете, что ли?
— Уважение к Дому — обязательное правило. За неуважительный вопрос будешь наказана.
— Я думала у нас обоюдный разговор.
— Обоюдный, а не хамский. Или ты готова мне рассказать, как кончаешь ты и что заводит тебя? — я злился, злился на нее и не мог остановиться.
— Я не кончаю, — выкрикнула она, — в том-то и проблема! Не кончаю. Ни разу. Значит, я порочная? Меня заводит, когда кто-то берет все решения на себя, а я становлюсь безвольной, вынуждена подчиняться. Это заводит. Но я никогда не доходила до конца.
— Ты мастурбируешь?
Полина осеклась и сникла. Потом неохотно кивнула, еле-еле, насколько позволял ошейник.
— И?
— Что «и»?
— Не огрызайся. Ты кончала от мастурбации?
— Нет.
В последний раз я так удивлялся, наверное, лет десять назад.
— Но ты не девственница? Опыт у тебя есть?
— Есть, — кисло подтвердила она, совершенно расклеиваясь.
— Ладно. Если тебе будет легче, то да, я в Теме, потому что меня заводит только игра в подчинение. Тоже легкое, скажем так, отклонение. Обожаю трахать подчиненных не только в офисе, но и в личной жизни.
— Ну, по вам заметно.
— Не дерзи. Что же тогда будем делать? Ты не устала?
— Смотря что делать заставите. Полы мыть точно не хочу.
Я усмехнулся, про рабынь она не знает, да и рановато пока затрагивать эту тему, с текущими бы разобраться.
— Тогда продолжим легкую сессию и посмотрим на твою реакцию. Я, если честно, планировал только разговор, но раз речь зашла о столь личных проблемах, можем немного удлинить игру.
