— Ооууу… Что это?
— Не спрашивай, просто чувствуй.
Следующий кубик я растер по икрам и немного намочил ступни, под отчетливые вздохи Лины. Очередной кубик я взял зубами, проводя по задней стороне бедер, под сильно задранной юбкой, одновременно скользя по коже холодом и губами.
— Ох, — вырвался первый стон, и я собрал мурашки кончиком языка.
Значит, «ох»? Неплохо.
Следующим заходом я стал смелее, чередовал губы со льдом. Холод с жаром. А температура во мне подросла. Сам не ожидал, что наивный разводняк Лины так развезёт меня.
Я приложил лед к щиколотке, подержал, и тут же слизал влагу языком, провел льдом выше по икре, и присосался сам сильнее. Мне хотелось, чтобы она осознала, где в следующий раз окажутся мои губы.
И она поняла, но не прекратила игру.
Я немного поиграл под коленом, прежде чем резко прогуляться кубиком льда до самого паха и там под визг Лины остановиться, вжимая лед в горячую плоть.
Девчонка выгнула спину, потом начала извиваться, но я быстро успокоил её, надавив на поясницу и заставив замереть.
Вот тут донесся протяжный стон и под ладонью я почувствовал вибрацию. Тело тут же отозвалось, пустив потоки разгоряченной крови в пах, в висках застучало, руки задрожали, и я успокаивающе зашипел.
Кого я хотел успокоить: её или себя?
Кусок льда быстро уменьшался в руках, по внутренней стороне бедра Лины катились капли талой воды, а мне до одури хотелось впиться губами там, где только что был лёд. Ноздри трепетали, улавливая женский особый запах желания.
Я не мог, просто не мог сейчас дотронуться до неё там, потому что потом не смогу остановиться. Где же твой хваленый контроль, Саня? Самое время ему включиться.
И вопреки желанию я провожу языком по бедру, собирая капли, жмурюсь от нежного аромата женской кожи, от близости другого, более притягательного запаха, который еще больше хочется вобрать в рот и исступленно сосать, собирая её влагу.
С тихими вздохами Лина поддается вперед, раскрывая ноги шире и давая мне возможность дальше залезть ей под юбку. И я терзаю её бедра губами, несдержанно всасываю кожу, оставляя провокационные засосы, трусь подбородком, щеками, свожу нежную кожу отросшей за день щетиной, и вою где-то глубоко внутри себя, вторя ее стонам.
Я прекрасно разбираюсь в этой музыке возбужденной женщины. Её протяжные вздохи и тихие стоны дергают меня за внутренние струны, натягивают их, подталкивая к более откровенным ласкам.
Игра всегда заканчивается сексом и этот инстинкт одним только принятым решением не перебить.
Я хочу её, потому что чувствую, как она хочет меня.
— Ещё, пожалуйста… Ещё…
Лина пыхтит, пытается развернуться, чтобы раскрыться мне полностью, и я перехожу к следующему этапу. Шлёпаю её по попе, млея от упругости, пружинистости ягодицы.
— Молчи. Запрещаю разговаривать.
— Боо-о-оже…
Стоном отвечает развратница на мой шлепок и сразу же получает второй. Я задираю юбку, ставлю Лину ровнее, сдвигая расползающиеся колени, и снова шлёпаю ладонью.
Знаю, что не больно, сейчас нет цели причинить ей боль, чтобы потом зализать и компенсировать. Сейчас это развлечение, громкие шлепки широкой ладонью, обжигающие ягодицы, когда кожа еще острее чувствует перепад температуры: холод ото льда и жар от моих губ, языка.
Я впиваюсь в ягодицы зубами, уговаривая себя, что к сексу это не имеет никакого отношения, только к раскрытию чувственности, только к её полному раскрепощению.
Сейчас Лине все равно, кто стоит над ней, кто бессовестно трогает её тело, кто впивается поцелуями в кожу и трется возбужденным членом о голые бёдра. Она тонет в собственных ощущениях, задыхается от эмоций и отдаётся мне полностью.
И тут я засекаю, как козявка тянет руку к лону и скользит пальчиками под трусики.
Я перехватываю её запястья и разворачиваю девчонку на спину, заводя руки за голову, удерживая и связывая. Лина извивается и сжимает бёдра, дергаясь каждый раз от увеличивающегося напряжения. Приходиться сесть между ног, мешая сводить их и получить преждевременную разрядку. Мы еще не закончили. Если это будет её первый оргазм, хочу чтобы её разметало на атомы от него.
Почему-то думал, до стадии связывания мы не дойдем, но сейчас, перехватывая широкими лентами тонкие запястья, почти урчу от удовольствия, а потом чертыхаюсь про себя — сессия без секса. Десерта не будет.
Сессия становится сложным испытанием для нас обоих. Я развожу ноги лентами, привязывая их к противоположным столбикам кровати. Глажу, скольжу ладонями по разгоряченной коже вверх. Лина поддает бёдра выше, к моим рукам, к губам, и я еле перевожу дыхание, глаза закатываются от непереносимого желания взять ее, подмять под себя и ворваться в распятое на кровати тело, вбиваться, пока не разорвёт к чертям от удовольствия.
Открываю глаза и пытаюсь сфокусироваться на всхлипывающей Лине. Её глаза закрыты повязкой, руки связаны над головой, ноги раскинуты, давая мне доступ к пульсирующей и текущей плоти. Она возбуждена до предела, я вижу это по резкому дыханию и часто вздымающейся и опускающейся груди все еще стиснутой зажимами. Вижу и чувствую её сокровенную влагу, намочившую ткань трусишек. Ощущаю волны мелкой дрожи руками, когда её мурашки впиваются в мои ладони маленькими злыми колючками.
— Ты не забыла стоп-слово?
— Н-е-е-т… — бессознательно мотает она головой из стороны в сторону.
— Не хочешь остановить меня?
— Не-е-е-ет! — уже кричит она и поддает бедрами вверх, откровенно демонстрируя, чего она от меня сейчас хочет.
А я коварно снимаю повязку с глаз.
Не знаю почему, но я хочу, чтобы она запомнила, кто подарил ей первый оргазм…
Пока она моргает и щурится, вытаскиваю футболку из-под юбки, оголяю живот и судорожно сглатываю от нетерпения поиграться пирсингом языком. И пока козявка не пришла в себя и не вспомнила чертово стоп-слово, я наклоняюсь и со вздохом облегчения погружаю язык в пупочную ямку, практически одним эти доводя себя до грани.
Штырит от всего: её дрожащего тела, её запаха, холодной бусинки, стучащейся о зубы, нежной коже на твердом прессе, которая легко прикусывается и тут же запускает внутреннее сокращение мышц.
Лина подо мной шипит и теснее жмется промежностью к моему телу. Трется, извивается, давит. Глаза то умоляюще вглядываются в меня, то от изнеможения закатываются. Рот приоткрыт и из него вырывается тяжелое свистящее дыхание.
Я приподнимаю голову, нависая над Линой, выдерживаю паузу, чтобы она снова распахнула глаза и нашла меня взглядом и только после этого делаю движение бедрами, жестко впечатываясь напряженным членом, тесно зажатым штанами, ей между ног.
Раз, другой и Лина в крике выгибается дугой, содрогаясь в первых оргазмических схваток. Дергает ногами и руками, пытается свернуться в позу зародыша, но связка мешает. Каждая её судорога раскрывает новую волну эмоций на лице, а мне до одури хочется достать член и вставить в текущую щель, вбиваться и рядом с ней кончать. Хочу сдохнуть от удовольствия.
