— Сразу, как на той, не получится. Мне надо проверить, как твоя кожа реагирует на веревки. И как быстро наступает онемение конечностей. Начну изучать твое тело.
— О, я не против, чтобы ты изучил мое тело.
Такой лисьей улыбки у козы я еще не видел! Но сам карт-бланш стал для меня еще бóльшим подарком.
— Ложись, я принесу веревки. И… сними свои. Хочу иметь беспрепятственный доступ в твое тело.
* * *
Всю ночь любить принадлежащую тебе нижнюю — безграничное удовольствие. Она раскрывалась, растекалась в моих руках, когда в её теле оставалась только одна скованность, навязанная мной.
Я трахал мою девочку, а сознание плыло, отказываясь контролировать сессию. Мне было хорошо, Лине, судя по стонам и вскрикам, очень хорошо, но я чувствовал, как связанные за спиной руки начинают холодеть.
Отстранился, начиная освобождать её от веревок под сопротивляющиеся всхлипы.
— Оставь. Пожалуйста, оставь.
— Я перетянул тебе кисти.
— Ну и пусть. Продолжай, мастер.
Внутри опять что-то предательски трунькнуло. Я зацепился за узел, понимая, что мне тоже безумно хочется продолжить.
— Давай я ослаблю узел. Но если начнет колоть пальцы, или ты перестанешь чувствовать руки, то сразу остановишь меня.
— Да, мастер.
Я сдержанно вздохнул, чувствуя новый прилив. Я еще не Мастер. Но стану им. Для нее.
Ослабив узел на связанных кистях, я стащил полуголую Лину с кровати, поставил на колени перед ней и закрепил руки к подвесу. Теперь она лежала грудью на постели, а коленями стояла на полу, давая мне возможность впечатываться в нее жестче за счет прочности кровати, к которой оказались прижаты её бёдра.
Физические ощущения перекрывали эмоциональный фон.
По-прежнему не растянутая, тесная, но такая влажная и возбужденная, она напрочь перекрывала мои инстинкты доминирования. Я входил в нее и готов был с каждым ударом благодарить за то, что выбрала меня, что мне не пришлось отбивать ее и чувствовать неуверенность от выбора другого, от посягательств на нее другого.
Осознавал ли я, что получил в руки дар? О, да.
Незаслуженный подарок, который еще придется заслужить. И я сделаю все от меня зависящее, чтобы она не ушла.
Не ушла…
Не отпущу.
Черт побери, Дом я или тряпка? Если потребуется, привяжу к кровати и буду доказывать, что со мной ей будет лучше.
Я чувствовал, как безостановочно содрогается подо мной её тело, как срывается голос, как она бьется от очередной волны экстаза, после каждого моего толчка. И перед глазами темнеет, всё интенсивнее вспыхивают искры, всё ярче чувствую нетерпение, собирающееся на кончике члена…
И мой взрыв не похож на её. Я взрываюсь вулканом, сжигая всё на своем пути, а она накатывает цунами, слизывая любое препятствие своими волнами. И мы шипим, встречаясь друг с другом. Спорим. Отвоёвываем территорию и снова любим друг друга на границе моря и суши.
Она лижет меня влажным язычком, я обжигаю её горячим дыханием. И древние желания снова начинают пробуждаться, чтобы столкнуть нас в поединке.
Я впервые не хочу доминировать. Впервые хочу разделить своё удовольствие с той, которая дарит мне это счастье.
— Моя, давай я сниму веревки, и мы продолжим.
— Правда? Еще? Может, немного поспим?
— Не хнычь. До пяти осталось два часа, дома отоспишься.
— А что теперь? Хочешь минет?
— Хочешь, удивлю?
— М?
— Покажу тебе секс в классической позе.
— Это еще зачем? Я видела. Мне не понравилось.
— Видела?!
— Гуглила…
— А. Ну конечно. И все же покажу тебе на практике, как это бывает. К тому же у тебя остается стоп-слово.
— А, да. Всегда про него забываю.
— И кое-что еще. У тебя будет занят рот, поэтому сказать ты его не сможешь.
— Кляп?!
— Нет, мой язык. Мне понравилось с тобой сосаться, козявка. Так что, захочешь это остановить, можешь заменить слово жестом. Вот так.
Я показал жест с опущенным большим пальцем вниз. Она повторила и засмеялась.
— Можешь связать мне руки, мне этот жест не понадобится. Я потерплю миссионерскую позу, потому что, представляешь, мне тоже нравится с тобой «сосаться».
Больше до пяти утра мы с ней не разговаривали.
Так и не сомкнув до утра глаз, я повёз Полину к родителям, обещая в следующую субботу умыкнуть её снова.
— Теперь квартира тебя не страшит?
— Хм… Теперь меня страшишь ты!
Сердце ёкнуло. Да, я хотел показать ей монстра… Но когда это было?!
— Чем? — как ни старался скрыть, голос подвел.
— Любовью к классическому сексу! Господи, так только старики трахаются.
— Да неужели?
И несмотря на то, что мы стояли в кустах недалеко от её дома, что я трындец как затрахался за ночь и сомневался, что хватит сил доехать назад, я вытащил козу из машины и напоследок трахнул на капоте.
— Прости-прости, — стонала она подо мной, — можешь трахать, как хочешь, мастер.
На ответ у меня сил уже не хватило, но кончил снова быстро и охрененно. Может, чаще трахать её на капоте?
Отдышавшись, глянул на часы и мысленно застонал, сорок минут мы всё же провозились.
— Давай аккуратно. Если поднимется шум, звони, приду выручать.
— Прям хочется самой поднять шум, но я так устала… Лучше в другой раз.
Получила от меня шлепок, подставила губы и послушно поковыляла к дому. Я отъехал недалеко, с дороги свернул на грунтовую к лесу и там припарковался. Минут пятнадцать честно ждал звонка, потом вырубился.
* * *
Неделя выдалась раздолбайской. Я должен был закончить и сдать проект, но шальные мысли выносили мозг, я не мог сосредоточиться, невпопад отвечал, не к месту улыбался и просто витал где-то над городом, в районе Костиного офиса.
Так что самое разумное, на что я созрел за неделю, это попросить Таню перенести сроки с заказчиком.
— На неделю?
— Нет, Танюш, давай до конца месяца.
— Но… Ты уверен, что он не откажется от проекта?
— Хм… Может, откажется.
— Почему ты при этом улыбаешься? Это солидный клиент! Ты заманивал его с прошлого года!
— Да. Слушай… Я всё равно не смогу сосредоточиться. Часть заданий делегирую сотрудникам, если он согласится перенести сроки, но утвердить основное и провести переговоры не смогу. Не контролирую свое состояние. Со мной такое впервые…
