— Молчишь? Что же ты еще мне не рассказал, Николай?
— Я не… Почти всё.
— Не ври. Ненавижу враньё. Сидеть! Мне было любопытно узнать, что оказывается Разумовский тебя разыскивает. Вот как? Разве вы не разошлись давным-давно? Разве ваши отношения не в прошлом?
— Да, — прошелестела я, чувствуя, что вот-вот упаду от головокружения.
— Тогда. С какого. Хрена. Он. Тебя. Ищет?
Бергер навис надо мной и тут лампочка в голове выключилась…
Я почти тут же пришла в себя, наверное, подсознательное просигналило, что в присутствии Бергера лучше все держать под контролем, а то всё тщательно скрываемое станет явным.
— Вода, — он выглядел взволнованным, протягивая мне стакан с водой.
— Спасибо.
Я медленно пила из стакана, поверх края разглядывая мечущегося Бергера. Сейчас он закатал рукава рубашки, мне хорошо были видны его загорелые, немного волосатые руки, сильные жилистые пальцы, которые он то и дело стискивал в кулак. Без галстука, с расстегнутым воротом рубашки, с поблескивающим медальоном на груди. Тоже волосатой, но в меру. У Стаса голая грудь и смотреть на тело другого мужчины как-то слишком интимно. Словно вторгаться в его личное пространство, касаться его груди, зарываясь пальцами в щекочущие волоски, чувствовать жар его кожи…
— Пришел в себя?
— А?
Вот куда заводят неправильные мысли! Как я могу думать о совершенно постороннем мужчине в таком ключе? Я же знаю, что близость всегда приводит к подчинению и насилию. Неужели мне мало ран от Стаса?
Никогда. Никаких больше отношений, близости и секса. Я хочу прожить свою жизнь без боли. Пусть даже прячась в штанах!
— Ладно, я понял главную проблему.
Я испуганно вскинула на него взгляд. Мой спектакль раскрыт?
— У тебя слишком много свободного времени.
На последнем слове я выдохнула с облегчением.
— Зря радуешься, Коля. Я вдруг подумал, что растрачивать тебя только на ведение хозяйства глупо. Поэтому буду вводить в отдельные проекты, а ты взамен искать и делиться частной информацией.
— Я не смогу!
— До этого у тебя отлично получалось.
— Я правда не смогу. Мне гораздо комфортнее следить именно за хозяйством и даже за вашими привычками. Запоминать ваши вкусы и разные сплетни на приемах. Но бизнес-аналитика и проекты — это совершенно точно не моё. Я запутываюсь в этой информации.
— То есть, весь великосветский мусор ты запоминаешь и фильтруешь оттуда полезные сведения, как например то, что подкинула мне на переговоры, а элементарные данные с фондового рынка проанализировать не можешь?
Я замотала головой, надеясь, что Бергер откажется от бредовой идеи вовлечь меня еще и в рабочие вопросы.
— Странно. Я думал, ты поступил ко мне как раз для повышения квалификации, чтобы я заметил твои навыки, оценил и повысил. Но вот я предлагаю тебе повышение, а ты, поджав хвост, ныряешь в кусты.
Вот черт!
— Я пока не готов. Хочу, но не готов.
— Ты прав, пока мы не разберемся с твоими любовниками, бывшими и настоящими, я не смогу доверять тебе. Еще один вопрос.
Мы с минуту молчали, не отводя взглядов, потом Бергер проговорил:
— Почему ты шарахаешься от прикосновений?
— Я?
Он резко приблизился и протянул руку, а я интуитивно отклонилась, прижавшись к спинке дивана.
— Я об этом.
— Простите.
— Что именно? У тебя фобия, или ты сомневаешься в моей чистоплотности?
— Вашей… что?
— Я всегда мою руки, чтобы ты знал. Еще я изучил твою медицинскую карту. Ни гепатита, ни ВИЧ, ни сифилиса — ты не боишься заразить. Тогда что?
Я затравлено смотрела на него, продолжая вжиматься в спинку дивана. Последняя тема, которую хотела бы поднимать — это насилие. Да, снова всплывет имя Стаса, снова возникнет ряд неудобных вопросов, а во мне опять поднимется боль и страх, так старательно втоптанные на самое дно.
— Ладно, оставим. Я сам не люблю лишних поползновений. Что там с любовницей?
— Пять. Будут к пяти, — прошептала я, чувствуя, как дерёт пересохшее горло. — Чая хотите?
Бергер стоял спиной ко мне, засветленный силуэт на фоне окна. Я не видела его лица, не понимала эмоций, зато чувствовала повисшее в кабинете напряжение.
— Да, давай. Принеси сюда, и можешь быть свободен.
* * *
Не знаю, почему меня задели его слова о доверии. Ничего подобного я не желала, но подсознательно ждала. Ведь когда человек пускает тебя в свою жизнь, в свой дом, на свою кухню, логично, что он доверяет тебе. А из слов Бергера выходило, что жить бок о бок еще не повод доверять. Для него деловое партнерство интимнее, чем бытовое.
Это открытие искушало покопаться внутри себя. С одной стороны, он явно передергивал понятия, ведь впустить другого человека в дом, в свою жизнь все равно, что стать уязвимым. Мне ли не знать? Я пять лет терпела мужа, подстраивалась, перестраивалась, но так и не смогла заслужить доверие. А выстроить границы, отгородиться от него при совместной жизни просто невозможно. Моя личная жизнь растворилась в его, перестала принадлежать мне.
Ни подруг, ни хобби, ни шагу из дома без сопровождения. Только светские приемы, встречи, выезды. И бесконечная тоска в четырех стенах. Мне кажется, я слишком часто посещала спа-салоны и бутики, временно сбегая из своей темницы. Пусть под конвоем, но все же.
А ведь раньше, в детдоме, мы вместе с друзьями мечтали о путешествиях, что объездим весь мир, будем всегда вместе, поддерживать друг друга. Но вот прошло пять лет, а рядом остался только Колька, и если бы не он…
Я покосилась на пищащие часы. Кажется, кто-то вызывал меня к выходу. Ну конечно! Время выбирать любовницу.
Все же у Бергера странное понятие интимного, иначе он никогда не позвал бы меня на отбор.
Я провела пятерых холёных девиц в гостиную, каждой вручила по фужеру с шампанским, как предписывал регламент отбора, и оставила их одних. Тоже по регламенту. Минут пятнадцать они будут предоставлены сами себе, а мы с Бергером будем изучать их через скрытые камеры.
