А Влад между тем оставил мою грудь в покое, переместил огромные ладони на задницу и резко прижал к себе.
Я пискнула, упираясь руками в его грудь и отклоняясь от надутого пуза. Но ничего не могло сгладить впечатления упирающегося в мой живот эрегированного члена.
Он же не… Не станет насиловать меня здесь, в столовой Бергера?
— Я закричу! — выдохнула я в побагровевшую морду безопасника.
— Ну чего ты, Катюх… Я же только предлагаю… По взаимному согласию.
— Я не согласна! Пусти!
Еще две минуты грязных тисканий и я уже открыла рот, чтобы завизжать, как Влад резко отступил.
— Ты передумаешь, я дождусь. Я очень терпеливый и щедрый любовник. И настоящий. Подумай.
Он ушел, не настаивая на сопровождении, а я сползла по стене на пол и тихо завыла, обнимая себя дрожащими руками.
Могу ли я рассчитывать на его слово, и что он не выдаст меня Бергеру? Ладно, если Бергеру! Не выдаст ли Влад меня Стасу?!
* * *
Утро. Писк часов. Не будильник, а вызов. На часах без пятнадцати шесть.
Господи, неужели Бергер заставит меня бежать? Застонала, вспоминая, что трехдневный перерыв закончен.
Две минуты под контрастным душем, спортивное белье под трикотажный костюм и кепку на голову. Ладно, пока бегу, обдумаю ситуацию с шефом, мужем и Владом. Ведь он не отступится, и теперь отсидеться у Бергера не получится.
Еще Коля. Нужно напомнить Коле про информацию для Влада. Для шефа. Может, если я буду ценным информатором, Влад перестанет до мне докапываться?
Бергер ждал внизу. К моему удивлению в ушах у него не торчали наушники.
— Готов?
Кивнула. И мы побежали.
Сегодня шеф выбрал лёгкий бег, так что я за ним даже успевала. А ежедневная тренировка в тренажерном зале всю предыдущую неделю только дала мне преимущество: преодолев три километра, я даже не запыхалась. Это отметил и Бергер:
— Хорошо держишься.
— Спасибо, — засмущалась я.
— Тогда, если не против, побудь моими ушами…
— Что? — кажется, я споткнулась и чуть не навернулась носом на тропинку, но снова выручил шеф, легко подхватив меня и прижав к своему корпусу. — Я еще ничьими ушами не была, не знаю как…
Он отпустил меня, зачем-то разглаживая на моих бедрах вздернутый костюм.
— Лишь бы не стала чьим-то языком, — невнятно пробормотал он, усмехнулся и кивнул по направлению дорожки дальше.
Я послушно взяла темп, и только поравнявшись с шефом, поняла, что он на бегу собирается разговаривать! Вот это выправка. Мне бы с закрытым ртом не задохнуться, а он бежит, да еще ведет аргументированный монолог.
— Итак, мы знаем, что Кельмер скидывает акции по своим шахтам и лабораториям на бирже. Зачем?
Не успела я открыть рот, чтобы хоть что-то выдать, как Бергер продолжил:
— Скорее всего ему нужны инвестиции в новый проект. Продает акции, увеличивает свои активы и вкладывает. Куда? Это первый вопрос — узнать, во что Игорь вкладывается и попробовать влезть в дело.
Я кивнула, но Алексей не обращал на меня внимания:
— Эти акции должен был скупить я. Так проще подобраться к Игорю. Но их уводят у меня из-под носа. Кто?
— Это второй вопрос? — успела влезть в его монолог.
— Не совсем. Я знаю ответ: Разумовский.
Тут я споткнулась, но быстро выровнялась и догнала шефа.
— А ему зачем?
— Вот второй вопрос. Зачем нахрен Разумовскому акции Игоря? И тут сплывает его связь с Кельмером-младшим. Перефразируем вопрос: зачем Жене скупать акции брата?
— Ну-у… Чтобы помочь? Профинансировать?
— Тайно? Скупщик действует через посредника.
— Через Разумовского?
— Нет, — Бергер резко остановился. — Женя нанял Разумовского, а тот скупает акции еще через одну прослойку. Они не хотят, чтобы Игорь узнал, что в скупке замешан брат.
Я кивнула. Логично же.
— А значит, Женя готовит не помощь, а подставу Игорю. Тем более это в духе Разумовского.
— Что в духе? — не поняла я.
— Быть подлым.
Я выдохнула. Тут ведь не поспоришь.
— Скажи, он тебе угрожал? Запугивал?
Я сбилась с бега:
— Ч-что?
— Мне ты можешь сказать правду, именно на ней строится доверие. Он тебя принуждал?
Я не знала, как отреагировать. Стас меня пугал до смерти, угрожал. Вот только все его угрозы и запугивания никак не относились к бизнесу или к Коле. А только ко мне — забитой и зашоренной жене.
— Я… Не…
Мы остановились, и теперь Бергер стоял напротив меня, явно сдерживая дыхание.
— Мне можешь сказать.
Но я не могла! Я не настолько доверяла мужчинам, чтобы сбежав от одного, тут же отдать себя в руки другого.
— Да. Было. И я ушел, как только подвернулась такая возможность.
Алексей кивнул.
— Подвернулась моя вакансия?
— Да.
— Коля, скажи… Разумовский тебя насиловал?
Эти слова как удар в солнечное сплетение. У меня закружилась голова и перед глазами поплыли цветные пятна. Я с трудом проталкивала в легкие воздух, задыхаясь и теряя равновесие. Кажется, Бергер подхватил меня и усадил на подстриженной лужайке, насильно впихнув в руки баллончик с водой, поднеся ко рту.
— Спокойнее. Отдышись.
Не знаю, сколько прошло время, пока я не успокоилась настолько, чтобы заговорить.
— Да. Стас грубый. Но я больше не хочу вспоминать об этом и говорить не хочу.
Бергер молчал, сидел передо мной на коленях и всматривался в лицо. Потом легко встал и подал руку.
— Я вызову кар, доедешь до дома и займешься завтраком.
— Уши вам больше не нужны? — невесело усмехнулась я.
— Мне, возможно, понадобятся не только твои уши, — невнятно ответил он, тут же переключился на разговор по телефону, вызывая мне мини-машинку. — Не паникуй из-за Разумовского. Он близко к тебе не подойдет, пока я рядом.
— Правда?
Бергер не ответил, только стиснул зубы и заиграл желваками.
Как же я люблю этот его жест! Я верю ему, даже без прямого ответа.
Может так и рождается доверие?
Глава 11. Сбитая ориентация
Мысли злили. После пробежки я завернул в бассейн и еще с час нарезал там круги.
Каким подонком нужно быть, чтобы заловить доверчивого мальчишку и трахнуть его. Заставлять трахаться. Твою мать! Если бы Разумовский сейчас был в зоне моей досягаемости — удавил бы тварь собственными руками.
