— Все реагируют, — бросил я, — желание крайне сложная штука.
И необъяснимо для себя резко перехватил Колю за локоть и притянул к себе, на мгновение прижав к голому телу и зарывшись носом во влажную макушку, удерживая ладонью затылок. Он напрягся в моих руках, но не вырывался и не кричал. Просто замер, как пойманный заяц.
— Иногда гипотетически правильный мужчина может сбиться с пути, — прошептал я ему на ухо и не удержался, скользнул губами по кромке ушной раковины, до мочки, и захватил ее зубами, чуть прикусывая.
Вот тут зайчик взвился в руках, оттолкнул меня, и бешено вращая глазами, зашипел:
— Никогда! Никогда не думайте обо мне так! Я не гей. Я не буду спать с вами! Никогда!
Николай развернулся и засверкал босыми пятками в сторону выхода, а я выругался. Если можно было что-то еще испортить между нами, то я воспользовался всеми возможностями. Не удивлюсь, если завтра Коля захочет расторгнуть наш контракт.
* * *
Утром еле продрал глаза и удивился, что помощник ждет меня на беговой дорожке. Еще сильнее удивился, когда за время пробежки Коля выдал мне итоги Нью-Йоркской биржи, отметив поведение акций тех компаний, по которым я собираю аналитику и инвестирую.
— А что Кельмер?
— Игорь? Шахты драгоценных камней и сеть ювелирных лабораторий?
— Да, по нему.
— Он приостановил выпуск акций.
— Совсем?
— Наверное, тоже заинтересовался таинственным скупщиком.
— Логично. На его месте я бы следующую партию акций выставил на аукцион.
— Я прослежу.
Мы бежали дальше, и я ощутил подъем от того, что Коля, кажется, не собирается сбегать после ночного инцидента у бассейна.
— После завтрака позвони водителю, я доеду до Влада, проверю его.
— Угу.
— Не будет проблем между вами, когда он вернется? — уточнил я. — Внушение я ему сделаю, будь уверен.
Коля пожал плечами, пытаясь выровнять бег и дыхание.
— Если с его стороны будут наезды — сообщи мне сразу же. Я уволю его. Держу не столько из-за ценности, сколько из-за дружбы. Взял к себе по старой дружбе. Но некоторые вещи непростительны даже другу.
И снова я ловлю косой запуганный взгляд Коли-зайца, но никакой ремарки в ответ. Значит, он принял мою позицию. Отлично. Надеюсь, больше недоразумений с поползновениями Влада к Коле не будет.
После завтрака я довольно быстро добрался до частной клиники, где Влада приводили в порядок после моих увесистых вставлений. Меня проводили в палату, заверив, что пять минут беседы пациенту не навредят. Но я знал, зачем шел. Мне важно убедиться, что Влад больше пальцем не тронет Колю.
С порога вывалив на него свое раздражения и поняв, что Влад просто не способен адекватно оправдаться, сдался. Будет еще время проговорить с ним случившееся, а пока надо тщательнее следить за помощником, чтобы не влип в половые неприятности с другим мужчиной, возжелавшим его.
— Я только одного не понимаю, знаю тебя херову тучу лет, и вдруг Коля? Ты полез на пацана?
Влад хрюкнул прооперированным носом и отвернулся.
— Фсё не то, фто ты думаеф.
— Влад, я видел тебя на Коле! Тут нехер думать!
— Это не Коля. Это Рафумофкова фэна.
— Что?
Я наверняка ослышался… или не разобрал его ответ?
— Это Катя Рафумофкая.
* * *
Я пожалел, что не взял вертолет. Сейчас не стоял бы в пробке, а приземлился на площадке у дома, нашел чертову Колю и затрахал бы до смерти! До утра бы трахал!
Какая нахалка! Влезла в мой дом, в мое сердце, вертела перед носом своей соблазнительной попкой и ни разу, сука, ни разу не призналась, что скрывается от мужа за моей спиной.
Твою мать!
Меня душило тысяча чувств одновременно. Злость, желание, бешенство, досада, жалость и снова злость. Я не мог простить себе, что ему… ей удавалось так долго обводить меня вокруг пальца! Как? Как можно быть таким слепым и тупым, чтобы не сопоставить очевидное и не сделать выводы?! Какого хера?
Просветления ждать не стоило — я хотел только одного, добраться до нее и трахнуть. Все объяснения, разбирательства потом. Потом, когда я наконец-то смогу соображать. А сейчас — нет. У меня вообще ни одной связной мысли, кроме как доехать и трахнуть чертового Колю!
Катя. Катерина. Екатерина… Катенька. Катюша… Ка-тя. Как легко решался этот ребус, так какого хрена я так мучился?
— Приехали, шеф. Я еще нужен?..
Я вылетел из авто, плевав на вежливость и не отвечая водителю. На ходу срывая галстук и убирая в карман запонки. И Коля-Катя словно ждала меня, выбежала навстречу, слишком возбужденная, чтобы уловить мое настроение.
На мгновение мир замер, давая мне возможность разглядеть её в новом свете, увидеть то, что не мог раньше, почувствовать себя еще большим дураком, чем минуту назад.
В Кате всё пронизано женственностью и изяществом. Ничего мужского, грубого, резкого. Только плавность и грация. И сносящая крышу сексапильность.
Точёная фигурка с приятными полными формами, которые она прячет под мешковатой одеждой, аккуратная прическа, всегда волосок к волоску, словно по привычке по нескольку раз смотрится в зеркало, мягкий взгляд, который заранее прощает всё, что я готов с ней сделать, изящные скулы, ямочка на щеке, пухлые, такие желанные губы, которые первыми погасят мое нетерпение…
— Алексей! Кельмер скинул акции на аукцион! Я не мог до вас дозвониться. Быстрее!
— Ч-что?
Не скажу, что скинуть с себя наваждение было легко. Я несколько раз тряхнул головой, чтобы прийти в себя и не разложить Катю тут же в холле, наплевав на акции.
— За них уже идут торги. Причем фирма Стаса там тоже участвует. Ну же!
Назойливый тревожный звоночек переключил потоки крови в обратном направлении. Напряжение спало, голова заработала.
Акции Кельмера! Черт, сейчас я смогу урвать свой кусок, чтобы вступить в игру и отодвинуть Разумовского. Я выхватил планшет и смотрел на торги за акции, вполуха слушая Катю.
— Обыкновенные акции по фиксированной цене были обезличенные и небольшого номинала. Но аукционные он выставил на предъявителя. Имя покупателя станет известно Кельмеру.
— Да, — я видел и не мог решить, брать акции или отдать фирме Разумовского.
С одной стороны, название фирмы ничего не даст Игорю Кельмеру, она подставная и через посредника. С другой, я снова мог потерять пакет акций и не факт, что будет возможность купить новый. А мне нужны акции Кельмера, чтобы выйти на него.
— Берем, — выдохнул я. — Повышай цену на два шага, пока твой Стас не отвалится.
