Если Бергер понимает, если ему не наплевать на мои чувства, он передумает.
И он снова уловил мои эмоции.
— Тогда уходим.
Я с облегчением вздохнула, крепче сжав его руку. Да, домой. Там не будет Стаса, не будет страха, что кто-то вмешается, опошлит мои чувства к Бергеру. И главное, там будет время, пусть немного, но моё! Моё и Алексея.
Наш отход к парковке напоминал бегство. Мы даже не попрощались с Кристэн и Евгением, просто быстро вышли в холл, из него буквально выбежали к парадному и там Бергер прижал меня к себе, поглаживая по спине и успокаивая. А ведь я даже не заметила, как меня бьет крупная дрожь от волнения.
Чего я боюсь? Уж точно не признания! И не реакции Бергера на него. Во мне есть уверенность, что Алексей поймет и не станет сильно вымещать на мне злость.
Скорее всего, меня трясет не от страха, что было бы привычно, а от нервного возбуждения, от нетерпения грядущих событий.
Дорога до дома прошла как в тумане, Бергер не выпускал меня из рук ни на минуту, что-то шептал неразборчивое на ухо, целовал висок и постоянно приговаривал, что все будет хорошо. Уже на подъездной аллее я решила больше не тянуть.
— Только не злись, моя ложь вынужденная.
Как тяжело дались первые слова! Но он не убил меня тут же на месте, а легко кивнул, не перебивая.
— Мне очень нужна была работа, а времени искать подходящую просто не было. И… в общем, я знала что подойду тебе…
— Знала?
— Д-да… Алексей, мне пришлось немного видоизмениться, чтобы пройти собеседование.
— Немного?
Боже, мне так трудно дается признание, а он, кажется, еще и насмехается надо мной!
— Стрижка, новая одежда… Не перебивай! — прервала я еще одну попытку вмешаться в мое признание. — В общем, мне пришлось кардинально приврать про свой пол, чтобы проникнуть к тебе на собеседование.
Я зажмурилась, ожидая его реакции, но Бергер как ни странно, молчал, что пришлось приоткрыть глаз, чтобы увидеть его реакцию.
— Наконец-то.
Его ответ был скорее похож на выдох. Зато в следующую секунду губы накрыли мои, язык уверенно скользнул между ними, и я почувствовала, как предательская слабость разливается по телу, когда Бергер берет его под свой контроль, обхватывает меня руками, проникает языком в рот, прижимает к своему сильному напряженному телу.
И ни грамма злости, раздражения или даже гнева… Это так не похоже на него…
То есть… Он знал?!
Глава 17. Слияние
Он не дал мысли сформироваться в вопрос, с напором набрасываясь на меня, как изголодавшийся зверь. А ведь только сегодня утром я дважды довела его до разрядки. Под настойчивыми поцелуями Бергера я сама не поняла, как оказалась усаженной на его колени, широко раскрыв собственные бедра.
Его губы, жесткие, горячие, терзали мои, опускались ниже, заставляя меня бесстыдно откидывать голову и подставлять шею. И сегодня с ним мне было совершенно безразлично, что на коже останутся засосы и синяки. Я хотела, чтобы на мне остались следы его страсти.
Руки лихорадочно шарили по телу, выдергивая рубашку из штанов, ослабляя бинты на груди.
— Твою мать…
Я ловила губами его ругательства и тихо смеялась, чувствуя двойное удовольствие от его нетерпеливых ласк и освобождение перетянутой груди из плена. Вздрогнула, когда посыпались пуговицы от рубашки: Бергеру не хватило терпения расстегивать по одной пуговице и он просто рванул за полы. Охнула, когда его губы накрыли сосок и Алексей со стоном втянул его в рот.
Я вцепилась в его волосы, чтобы он продолжал это. Ласка похожая на пытку, слишком сладкую пытку, чтобы сдержать рвущийся из груди стон. И Бергер тут же переключается на другую грудь, а я кричу, чувствуя, как он пальцами сдавливает облизанный сосок и играет языком с другим.
Что ты делаешь?.. Делай ещё, не останавливайся…
Наверное, ненормально рыдать от того, что мне хорошо, настолько хорошо, что я не могу не рыдать. Наверное, нормально скулить от боли, но сейчас мне не больно, а я издаю нечленораздельные звуки, потому что не могу оформить их в слова.
Я только сильнее сжимаю бедрами его, привстаю и опускаюсь, чувствуя, как он задевает меня между ног напряженным и стиснутым брюками членом. Бергер ворчит при каждом моем движении, но не отрывается от груди, вылизывая, обсасывая, играя сосками. Руками прижимаю его голову к себе и откидываюсь, выгибаюсь в его руках, чтобы взять всё, что он может дать.
И как холодный душ, остановка автомобиля и деликатный стук водителя в окно салона.
— Приехали, шеф.
— Свободен, — хрипит Бергер и снова притягивает меня к себе, для поцелуя, сползая с кресла, чтобы избавиться от штанов.
— Подожди, — шепчу я.
— Ещё?! — ворчит он и быстро снимает с меня ремень, расстегивает ширинку и скользит рукой между ног.
Я задыхаюсь, цепляясь за его плечи, и вскрикиваю, чувствуя ребро ладони, прошедшее по клитору через насквозь мокрые трусы.
— Ну уж нет, я ждать не в состоянии… Как и ты.
Но в тесном салоне машины мы запутываемся в штанах, Бергер выходит из себя и шипит, пытаясь стянуть свои брюки, пока не сдается.
— Быстро в мою спальню. Только очень быстро — где догоню, там и трахну.
И он не шутит. Я, придерживая одной рукой сползающие брюки, другой распахивающуюся рубашку, бегу от него в дом, нервно хихикая, потому что при других обстоятельствах, я бы сдерживала рыдания и боялась, что меня нагонят. А теперь хочу этого.
Черт, убегаю, желая, чтобы меня догнали и исполнили то, что пообещали в машине! И я резко останавливаюсь. На лестнице, между первым и вторым этажом.
— Чуть-чуть не добежала, — усмехается Бергер, подхватывает меня на руки под мой визг и в два прыжка оказывается перед дверью в свою комнату.
Расстояние от двери до кровати оказалось очень длинным. Марафон с потерей одежды и слюнообменом между участниками. Но когда мы достигли постели и он опрокинул меня на покрывало, Бергер моментально взял первое место и приз.
Я закусила руку, чтобы не закричать. Настолько привыкла, что вторжение всегда сопровождается болью, а размеры у шефа внушительнее, чем у мужа, и я приготовилась терпеть. Но, несмотря на резкость Бергера, из-за собственного возбуждения, ахнула от наполненности и острого удовольствия.
Бергер замер надо мной, сильно сжав веки и челюсть. Я протянула руку, чтобы наконец-то коснуться его лица, погладить напряженные скулы и такие привлекающие меня с первых дней желваки.
Лицо под моими пальцами расслабилось, он открыл глаза, выдохнул и наклонился, чтобы заполнить мой рот такими же трепетными ощущениями. Но момент, когда Бергер начал двигаться во мне, я пропустить не могла.
