— Я не успею!
— Верю в тебя. И если не хочешь последовать за мной в ссылку на Мадагаскар, то успеешь.
Я отрубил телефон и вошел в неприметный дом, который использовали для решения сомнительных делишек. После Разумовского придется менять явку.
— Ну что, Влад? Прогресс есть?
— Хлипко чо-то. Пошли выйдем.
Я оглядел побитого Стаса, висящего привязанным к стулу, и кивнул Владу на выход.
— Что?
— Да хреново всё, шеф. У нас на него ничего нет, он просто исполнитель. Зато у него теперь к нам претензии. Неохота мне его отпускать.
— Предлагаешь оставить? — хмыкнул я, понимая, что альтернатива освободить Разумовского и огрести проблемы с законом, — лучше устранить его и чтобы закон ничего об этом не пронюхал.
Влад словно читал мои мысли, жестом чиркнув по горлу. Я покачал головой:
— Я повязан сейчас с ним слишком тесно. Только что выкупил все активы, он слил меня на бирже. Пусть через посредника, но если Евгений захочет закопать меня с рудниками — он это сделает, найдет все ниточки. Ну и Катя…
Катя…
Каждое воспоминание тут же отдавалось судорогой в груди. Как же больно, черт.
— Тогда что с ним делать? Держать здесь?
Я снова покачал головой. Ну не везти же мне его на остров? И я реально не знаю, как решить проблему не навешав на себя еще больше.
Принял входящий. Коля.
— Алексей Валентинович…
Опять? Дно пробито?
— Что еще?
— Тут такое дело… Разумовский успел обнулить счета и активы своих фирм. Полностью. Как бы, я могу дать вам доступ к счетам, но там только картотека висит. Смысл?
— Что? Когда? Как? Я же выкупил его фирмы!
— А он по доверенности провернул финансовые операции.
— После совершенной сделки? — моментально ухватился я за повод.
— После.
— Отлично!
Я отключился и развернулся к Владу:
— Сегодня улетаю с Кельмером. С Игорем. Ты звонишь адвокату и подаете на Разумовского заявление по краже в особо крупных и иск в суд. Его самого держи в подвале. Корми, мой из шланга, но не выпускай сучонка, пока дело не дойдет до поимки. А там дёргай свои связи и сажай ублюдка по экономической статье. Понял?
— Ну, за это немного дадут, — протянул Влад. — Лет пять! Может трупаков на него навешать? Это я смогу.
— Нет, сначала лет на пять отложим проблему. Потом посмотрим.
За этот срок, возможно, я поднимусь с колен.
Про Катю я старался больше не думать.
Глава 21. Утро без рассвета
— Не трогай его. Оставь. Ему просто нужно время, — Кельмер старался говорить тихо, чтобы я не слышал его разговор с женой, но в прокаленном воздухе тропического острова, где даже листья ленились шелестеть, а ветер просто забил на свои обязанности, даже шепот звонко раздавался в мертвом штиле.
— Может ему как раз нужно общение? Развеяться?
— Не думаю… В отличие от меня, он потерял свою девушку.
— Оу! Она погибла?
— Нет, Яна. Она свалила, бросив банкрота-неудачника на меня.
Я слышал шлепок, но мне лень было даже голову повернуть, чтобы узнать, кто кого шлёпнул.
— Шшш! Тогда его тем более надо утешить.
— Ты к нему близко не подойдешь, поняла?
— Ты подумал, что это я напрашиваюсь утешать твоего друга?! Ну, ты придурок, Кельмер. Тоже мне, психолог.
— Не сердись. Я что-нибудь придумаю.
— Придумай. И, кста-а-ти, найми уже своим работникам штатного психолога.
— Только не начинай!
По прибытии «в гости», Игорь выделил мне гостевую хижину, а после этого разговора попробовал приставить еще и личную горничную из местных с материка. Но… Я не хотел утешения. Ни в каком виде. Так что через пару дней прибирал за собой сам, перестилал постель и относил носки в прачечную.
Климат разлагал. Все что я сделал, это продал недвижимость в Японии и в Америке, распустил персонал, сдал в аренду самолеты и яхты. Сосредоточился на накоплении стартового капитала, взвалив заботу о рудниках на Кельмера.
Первый месяц не вылезал из хижины, пытаясь акклиматизироваться под кондиционером. Потом втянулся в островную неспешную жизнь. Активные завтраки и ужины, сонный полдень и нехитрые дела.
По утрам ходил с Льюисом по острову, обрабатывал участки от змей и ядовитых тварей. Потом завтрак с семьей Кельмера, где поневоле заряжался энергией Яны и ловил влюбленные взгляды Игоря на жену.
В самый солнцепёк все расползались по домам. Игорь пару раз звал с собой на материк, смотаться на вертолете, показать шахту, но потом забил, забирал с собой маленького сына, иногда старшую дочь Аню, и улетал. А я до вечера уходил к себе, включал все три лэптопа и с остервенением отслеживал акции и компании, на которых мог сделать ставку со своим нехитрым капиталом.
Ближе к трем Яна с Лидией Павловной собирали всех на легкий обед, после которого все шли к океану.
Нереальное удовольствие и приятный круг общения. Тем нашлось много, хотя я был уверен, что смогу говорить только с Игорем и только по акциям и биржевым сводкам. Однако Яна с удовольствием подключалась к беседам про коммуникации и руководство коллективом, рассказывала много про дизайнерские тренды, курсы и ювелирные дома. Даже Лидия Павловна учила нас мудрости из прошлой жизни, хотя явно находила массу удовольствия в жизни теперешней, под присмотром Льюиса.
— А что это у тебя за колечко?
Я вздрогнул, когда ко мне подошла Аня и протянула руку к кольцу Кати, всегда висевшему на цепочке под футболкой.
— Это кольцо Ка… моей невесты, — выдавил я, оглядываясь в поисках поддержки родителей. Те знали, насколько я не привык иметь дело с детьми, но не спешили помочь и отвлечь Аню.
— Ничего подобно, Ёжик, это колечко моей мамы! Ма-ам! У Ёжика твоё колечко!
Я недоуменно оглянулся на Игоря:
— Ёжик? — пусть Анюта была еще маловата, но говорила довольно внятно и на трех языках.
— Не обращай внимания, Алексей, — засмеялась Яна, с интересом поглядывая на реакцию мужа. — Она иногда сокращает имена до уменьшительно-ласкательных.
— Но Ёжик? Это скорее кличка, — все еще не догонял я юмора Кельмеров.
— Лёшик, Бергер. Это просто Лёшик в исполнении моей Аньки. Прими и расслабься. Женщин не переделать, только подстроиться и принять.
Лёшик, нахрен!
После первого контакта, Аня стала смелее брать меня в оборот. Теперь на завтрак я шел в сопровождении юной леди, увлеченно рассказывающей мне про свой сон, каждый раз разный. Неужели ей сны каждую ночь снятся?
