— Н-нет, Алёш. Работа… Но я обещаю лично обслуживать все ваши вызовы, господин Бергер.
Он хитро улыбнулся и занял свое кресло, пока я зачитывала инструкции для пассажиров рейса.
* * *
— Идем.
Я взяла его за руку и подняла с кресла. Да, запрещено. Да, неразумно. Но мне дико хотелось целовать его, уже не страшась увольнения, если нас застукают.
Закрывшись в тесной туалетной кабинке, я пискнуть не успела, как его губы накрыли мои. Я обвила крепкую шею Бергера, задыхаясь от поцелуя, от его наглого завоевания моего рта, от выкрутасов языка, и хотела большего.
Чувствуя упирающийся в меня член, я текла от слабости и ответного желания.
— Черт, как же тесно.
Бергер развернул нас, прижимая меня к двери, задирая узкую юбку униформы и закидывая бедро себе на талию.
— Я вряд ли смогу потерпеть до посадки, Кать.
И не надо! Я тоже не в состоянии терпеть. Ни сейчас, когда от его присутствия, от его рваного дыхания, от его напора, я наконец-то оживаю и хочу жить, если в моем будущем будет он. Пусть даже с ограничениями и нетерпением к детям. Я осознано хочу быть с ним…
— Твою ма-аать, — стонет он, дотрагиваясь до меня там. И я чувствую, что неприлично мокрая, никакие трусы не смогут выдержать такого наводнения.
От нетерпеливого движения его пальцев, я выгибаюсь и всхлипываю, от чего Бергер рыкает и скользит под ткань, раздвигает складки и выбивает из меня первый, быстрый и яркий, как вспышка, оргазм.
Ловит вскрики губами и тихо смеется, продляя мою сладкую агонию.
— Скучала по мне, зая? Нет, не отвечай. Кое-что я не хочу знать.
И уже в следующую секунду он подкидывает меня на руках выше, и я чувствую у входа большую горячую головку члена. Глаза непроизвольно закатываются, потому что я до дрожи хочу его в себя и знаю, как меня взорвет. Моментально, без всяких дополнительных толчков.
И это происходит. Я чувствую каждый сантиметр, проникающий в меня, умираю и рождаюсь от собственного наполнения им, под тихий рокот, под сцеживаемое сквозь зубы дыхание, под освобождающийся рёв моего шефа.
Ему тоже не нужны никакие дополнительные движения, только наполнить меня всю и выплеснуть наслаждение.
Еще пару минут я держалась за него бедрами, млея от раскатывающейся по его телу дрожи, ероша лохмы на голове и жмурясь от покалывания и щекотки его бороды.
— Ты ужасен, — с улыбкой протянула я, сползая с него и чувствуя, как ноги отказываются держать меня вертикально.
— Я исправлюсь, — заверил он, нагло ухмыляясь, превращаясь в знакомого мне, самоуверенного Бергера. — Побреюсь и постригусь.
Теперь смеюсь я, продолжая цепляться за него, все еще не доверяя ногам.
— Я не об этом. Ты опять не предохранялся!
Его лицо мгновенно стало серьезным.
— А ты?..
— Могу забеременеть…
— Ты прекратила уколы?
— Алёш, я прошла полный курс терапии. Я хочу забеременеть и… родить. И надеюсь, что смогу. Ты должен это знать, прежде чем женишься на мне. Или не женишься, — тихо закончила я.
— Знаешь, у меня было время подумать. Дети, конечно, странные существа, но если это твои дети, то я хочу их. Займемся пополнением семьи сразу же, как распишемся.
Это напоминание о некоторых нерешенных вопросах больно царапнуло мое самообладание.
— Ты… Я не готова встретиться с мужем. Можно как-то через адвоката расторгнуть тот брак?
— Легко. Разумовский под следствием. Достаточно будет твоего заявления.
Облегчение затопило с головой, я покачнулась и тут же оказалась прижатой к телу Бергера.
В кабинку уже колотили пассажиры.
Со смехом мы поправили как смогли одежду и вышли под осуждающие взгляды коллег. Но я точно знала, что этот этап жизни для меня закончен, потому что не совместим с семейной жизнью и материнством.
* * *
— Кто такая Аня?! — сдвинула я брови, протягивая мужу планшет с любовным посланием.
— Ой!.. Я вчера пропустил её вызов.
— Вы еще с ней созваниваетесь? — не знаю, с чем сравнить только что полученную пробоину в области солнечного сплетения.
— Ох, зая, не дергайся так. Это Аня. Просто Аня. Ей шесть лет!
— Шесть? — кажется, я действительно слишком спешу с выводами насчет Бергера, но все из-за того, что не знаю, как он отнесется к новостям.
— Дочь Кельмера.
— А! — понимающе кивнула я, уже зная краткую историю его полугодового пребывания на острове. — Алёша, мне кое-что нужно тебе сказать. Знаю, мы планировали это позже, но…
— Стой, вызов. Лучше я ей отвечу, иначе она всех Кельмеров на уши поставит… Привет, Анют!
— …У меня задержка.
— Что? — Бергер отвернулся от планшета и надутой Ани, разглядывая мое лицо.
— У-у м-меня задержка. У нас, возможно, будет малыш.
Голос дрожал и не слушался, но феерическое чувство захлестывало, поднимая волну тепла изнутри, от довольного взгляда мужа, от любви, светящейся в его глазах.
— Ненавижу тебя! Ненавижу! — вдруг ожил планшет. — Сначала ты женился на ней, теперь еще детей с ней заводишь! Ненавижу! Не приезжай к нам на Рождество… Па-а-а-а-па, я больше не люблю Ёжика! Пап…
На рыданиях Ани связь оборвалась, Бергер отложил планшет и обнял меня, пересадив к себе на колени.
— Кать, наверное, надо показаться врачу?
Я кивнула.
— Ты просто знай, если тебя на девять месяцев упекут в клинику, то снимем там апартаменты и я всегда буду рядом с тобой… с вами.
Разве можно еще больше любить этого удивительного человека?
Оказывается, да!
Эпилог
— Ёжик, мы в аэропорту.
Бергер закатил глаза на экране смартфона, услышав шутливое обращение.
— Надо было не слушаться тебя и отправить на частном!
Я хихикнула, удерживая рвущуюся из рук трехлетнюю дочь.
— Я привычная к регулярным рейсам. Скоро прилетим, встречай!
— Ты не поверишь, но Кельмер тут парусную регату устроил, чтобы развлечь семью. Вам понравится. И это… Тут планируется помолвка, ты только не нервничай, ладно?
— Какая помолвка? — его слова, а самое главное, попытка сгладить мою реакцию, пугали.
— Э-э… считай, что шуточная. Представляешь, Игорь всерьез решил связать наши семьи, поженив Иришку и Марка.
— Что?! — я не могла сдержать возгласа, поняв, что помолвка напрямую касается нас, нашей дочери. — Ты с ума сошел?!
