Раздались громкие крики. Англичане оставались верны себе. Те, кто держал пари против Карины, теперь отдавали ей дань. Карина, сдерживая лошадей, услышала доносившиеся издалека крики. «Я победила, — подумала она. — Победила! Я знала, что смогу это сделать». Теперь, когда скачки закончились, почувствовала себя уставшей. Она так хотела победить маркизу, но сейчас ощутила безразличие. Ей даже не хотелось получать приз.
Карина подумала, что скажет муж, если он узнает об этих гонках. Когда она остановила разгоряченных коней и уже готова была повернуть их и ехать к финишному столбу за призом, увидела, что рядом останавливается фаэтон.
Она увидела графа и почувствовала, словно ледяная рука сжала сердце.
Карина хотела что-то сказать, но слова, казалось, замерли у нее на губах. Она могла только молча смотреть на него огромными испуганными глазами.
— Идите сюда, Карина, — сказал граф.
Услышав голос, в котором чувствовались стальные нотки, Карина поняла, что он взбешен.
— Джеймс, отведите гнедых и коляску Ее Сиятельства на конюшню, — приказал он лакею.
Лакей спрыгнул с фаэтона, Карина передала ему вожжи и сошла с коляски. Граф не подал руку и не помог Карине сесть в фаэтон. Он подождал, пока она устроилась удобнее на сиденье, и стегнул лошадей.
— Я должна извиниться… если Ваше Сиятельство… — начала говорить Карина.
— Мы поговорим об этом дома, — холодно прервал ее граф.
Она со страхом взглянула на него и поняла, что никогда еще не видела его в такой ярости. Пытаясь сдержать свой гнев, он так сильно сжал губы, что они побелели.
Карину охватило мрачное предчувствие. Теперь-то она понимала, что не должна была принимать вызов маркизы, но в то время она не могла этого не сделать.
На прошлой неделе почти каждый день она ездила кататься с сэром Гаем Мерриком. Ей казалось странным, что он всегда заезжал в Дроксфорд-хауз, когда графа уже не было дома. Сначала она боялась, что мужчины как-нибудь встретятся, но потом догадалась, что сэр Гай каким-то образом узнает, когда она остается одна.
Он никогда не входил в дом. И если она была занята и отказывалась от его приглашения, он сразу же уезжал. Но занята она была нечасто и только радовалась возможности покататься с сэром Гаем в его фаэтоне, зная, что он умеет править лошадьми так же искусно, как и ее муж.
Сэр Гай не возил ее в Гайд-парк, боясь вызвать кривотолки. Обычно они по боковым улочкам выезжали из фешенебельных районов города.
Они ехали в Бэттерси-парк, Челси и Блюмсбери-сквер, а потом, обуреваемые жаждой приключений, уезжали в лондонские пригороды. Сэр Гай узнал, что Карина больше всего на свете любит посещать ярмарки лошадей, которые в это время года проходили на окраинах города.
Может быть, это было неосторожно с его стороны, но он повез Карину в Таттерсолз, на знаменитый аукцион в Найтсбридже, который посещали самые известные владельцы лошадей.
И Карина, и сэр Гай понимали, что если их увидят вместе в таком месте, это вызовет сплетни. Карина любила лошадей, и ее интерес к ним возобладал над осторожностью. Сэр Гай согласился, хоть и не очень охотно, поехать с ней туда.
— Я так много слышала о Таттерсолзе, — сказала Карина. — Однажды папа купил там отличную лошадь. Заплатил за нее дорого, но он грузный мужчина, и ему нужна крепкая лошадь.
— На прошлой неделе я купил пару гнедых, — сказал сэр Гай. — Не терпится вам их показать.
— А я горю желанием их увидеть, — ответила Карина.
— Вы просто ребенок, — весело сказал сэр Гай. — Думаю, в отличие от большинства женщин, хорошую лошадь вы предпочтете бриллиантовому колье.
— Мне никто не предоставлял такого выбора. Но вы правы, я бы действительно предпочла бы лошадь. Как вы думаете, муж разрешит мне иметь собственных лошадей?
— А почему вы его об этом не спросите?
Карина покачала головой. Она чувствовала, что для этого еще не настал подходящий момент. В Таттерсолзе она увидела таких великолепных лошадей, что согласилась бы отдать за них все свои красивые платья.
— Посмотрите на этого жеребца! — воскликнула она. — Что за чудо! И почему его продают?
— Думаю, его владельцу нужны деньги, — ответил сэр Гай.
— Видимо, вы правы, — сказала Карина, — иначе он ни за что не расстался бы с таким великолепным красавцем.
Внимательно рассматривая жеребца, она вдруг услышала, как какая-то дама громко позвала Гая.
— Где тебя черти носят! Я думала встретить тебя в Ньюмаркете, но не увидала там твоей рожи. Без твоих советов я как без рук!
— Вы мне льстите, миледи, — ответил сэр Гай.
Дама с любопытством посмотрела на Карину, и он был вынужден сказать:
— Разрешите представить вам графиню Дроксфорд, маркиза Дауншир.
— Так вы та самая новобрачная, о которой я слышала! — воскликнула леди Дауншир, и Карина не поняла, комплимент это или ее хотят в чем-то обвинить.
Маркиза была плотной женщиной средних лет, слишком броско одетой. Ее сопровождали трое мужчин, тоже выглядевших довольно вульгарно. Все они принялись говорить о лошадях, и внезапно маркиза воскликнула:
— Недавно я купила пару лошадей для моего нового двухколесного экипажа. Бьюсь об заклад, никто не сможет их обогнать.
— Бросьте перчатку Меррику, — смеясь, предложил один из мужчин. — Он на прошлой неделе купил великолепных гнедых. Я бы и сам таких купил.
— Как ты смеешь меня оскорблять! — закричала маркиза. — Я уверена, что мои вороные обгонят любого коня, а не только каких-то там кляч, которых купил Меррик!
— Осторожно, миледи, — сказал другой мужчина. — Он может принять ваш вызов.
— Да я только этого и добиваюсь! — воскликнула маркиза. — Я могу бросить вызов любому из вас. Как вам нравится приз, скажем, в пятьсот гиней? Принимаешь вызов, Тревор?
— Нет, — ответил тот, к которому обратилась маркиза.
— А ты, сэр Гай? — спросила маркиза.
Он покачал головой.
— Мои жеребцы еще не совсем объезжены.
— Черт бы вас побрал! Трусы! В вас нет ни капли азарта! Да вы просто боитесь меня! Хоть я и женщина, а в тысячу раз лучше вас могу править лошадьми, клянусь вам! Даже одной рукой.
— Не может быть, — сказал один из мужчин.
— Не может, но будет! — отрезала она. — И я могу это доказать, если кто-нибудь из вас примет вызов. Есть желающие?
— Есть, — услышала Карина свой собственный голос и с трудом узнала его. — Но моя ставка, миледи, сто фунтов.
Она совсем не собиралась этого делать, но, почувствовав сильнейшую неприязнь к громогласной, хвастливой даме, не смогла удержаться.
Может быть, маркиза и была хорошей наездницей, но не такой, с которой Карине хотелось бы состязаться. В этом она была совершенно уверена. Маркиза была из тех, кто на охоте наверняка вырывался бы вперед, скакал впереди охотников, держался бы особняком и в решающий момент оказывался бы в стороне.
