— Что, брат, как в старые времена тайский против классического?
Женька пружинил, разогревая мышцы ног, а я отмечал неприятный гул в голове от пропущенного удара. Главное не получить снова.
В дверях нарисовался Стас. Женька, малолетний придурок, отвлекся, и я уравнял шансы, треснув ему в бедро правой ноги. Он тут же крякнул и отскочил, делая ослабшую ногу опорной.
— Уведи ее, — приказал я Стасу, не отрывая взгляда от пританцовывающего брата.
— Я тебя убью, гандон!
— У тебя была фора, идиот, мне нужен только один удар…
— Гнида! — он не дал мне договорить и ринулся в атаку, от которой я ушел. Все же у меня отработка уклонения была лучше. Отлично, старик, ты еще в форме!
Я легонько пробил его по корпусу, и мы снова закружились по комнате. Женька попробовал отвлечь меня ложным выпадом, я успел отскочить от подсечки.
В драке решающую роль играет не количество нанесенных ударов и не их сила, а умение нанести тот самый решающий удар. Все зависит от тактики и терпения. Уклоняться и изучать противника, дождаться его открытия и нанести единственный удар, вложив в него всю силу.
— Отпусти!.. Стас! Пусти!.. Ты не имеешь права меня задерживать…
Визг Яны сбил с толку, я на секунду стрельнул глазами в проём двери и пропустил ебучую подачу с ноги от Женьки.
— Босс, она пыталась съеба… Помощь нужна?
— Нет, — прошипел я сквозь зубы, отходя от активизировавшегося брата.
Разогнулся, прикрываясь от ударов. Ушел влево, отвлекая его от прямой атаки, поднырнул под руку, вдарив под рёбра, и дождался его разворота, чтобы погасить неприкрытое ебало…
Женька свалился.
— Женя! — Яна дёрнулась в руках Стаса, как пришпиленная бабочка, и снова обмякла. По щекам струились слезы, одежда в беспорядке, кофта местами торчит из джинсов. На ногах несезонные кроссовки.
— Стас, просил же убрать ее, — я поморщился, тряхнув гудящей головой и потирая отбитый кулак. Оглянулся на шевелящегося брата. — Жить будет. Минут через десять оклемается.
— Пошел ты, — выплюнула Яна. — Отпусти. — Теперь она обращалась к Стасу, но тот предано смотрел на меня.
— Яна, куда ты собралась?
— Я ухожу.
— Куда?
— Не твое собачье дело!
Тут вмешался Стас:
— Домой к мамке собралась. Такси вызвала. Сумку со шмотками собрала.
— Ясно, — кивнул и переключился на взбудораженную Яну. — Тебе надо остыть. Выпей успокоительного, потом…
— Засунь свои советы себе в…
— Ясно. Запри ее в спальне.
— А окна?
Действительно, с нее в таком состоянии станется.
— Тогда в ванной. И убери оттуда всё, что… В общем, убери всё.
— Понял.
Стас потащил упирающуюся Яну в гостевую спальню, я видел ее злой взгляд, слышал проклятия в свой адрес и понимал, что все сложности только начинаются.
Женька застонал, и я вернулся к нему, доставая из мини-холодильника виски и обматывая холодную бутылку салфеткой. Знаю, что сейчас нам обоим пригодится.
* * *
Евгений.
Я понял свою ошибку, когда уже ехал по кольцевой и слушал восторженные всхлипы мамы о великолепной Кристэн.
— Она приглашена на ужин?
— Да, мой мальчик. Твой отец решил, что истерику Игоря пора прекратить решительными действиями, не дожидаясь рождественского ужина.
Вот как. У отца железная хватка, не отвертится братец.
— А он не приехал, представляешь? Сказал, что успеет заскочить на минуту только к концу.
— Я привезу его. Уверен, что он дома.
От злости меня выворачивало.
— Разворачивай.
Я отсчитывал каждую минуту, пока мы плелись к магистральной развязке, торчали в пробке, выезжали за город. Сцепил зубы, увидев экскорт брата на парковке перед гаражом. Накручивал себя, пока методично обшаривал комнаты. Первый этаж не подавал признаков жизни. В спальне пусто, Яны нет. И я заледенел, услышав ее крики со стороны кабинета.
Блядь! Что за ебанический круговорот баб между нами? Сначала девки из-под Игоря лезли ко мне, теперь мои перескакивают на брата?
Я распахнул дверь в тот момент, когда она запрокинула голову и издала хриплый гортанный стон, словно ее разрывают изнутри тысяча членов, а она кончает мёдом.
— Какого хуя здесь происходит? — сквозь зубы процедил я, и Яна повернулась на мой голос.
С растрепанными волосами, дрожащая от торчащего в ней хуя, с приоткрытым ртом, из которого доноситься прерывистое дыхание.
Дразнящая желанная шлюха! Больше меня маской не обманешь, тварь.
Но взгляд Игоря и шоковая реакция Яны, причем не в мою, а в его сторону, снова сбила с толку. Так какого хуя?..
Меньше всего я собирался разбираться словами. Втащив по довольной морде брата следом за оплеухой от Янки, я потер кулак и начал разминать шею, руки, ноги. Сейчас отмудохаю гандона, потом поговорим.
Глава 20. Признания
Евгений.
— Приложи.
Я еще глаза не разлепил, когда к виску прислонили холодную бутылку и зашкаливающий треск в голове стал терпимее.
— Твою мать, — прохрипел я, решая, что ко второму раунду нехрена не готов, даже глаза открыть и посмотреть на самодовольную морду ублюдка не могу.
— Выпьешь?
— Да.
За минуту, когда он разливал напитки по бокалам, я успел выкатить ему все, что о нем думаю. Но боюсь, вышло неубедительно. Слабым, безэмоциональным голосом трудно передать на сколько частей я разорвал бы этого гандона.
— Пей.
Он поддержал мне голову и влил содержимое внутрь. Я закашлялся и застонал. Разрывающая боль ударила по черепной коробке, вынося нахрен мозги.
— Налей еще.
Процедура повторилась, и уже после второй порции я мог тихо лежать и перекладывать холодную бутылку от одного виска к другому.
— Ты сука.
— Угу. Теперь поговорим?
Я сморщился, наблюдая как Игорь ложится со мной на пол, голова к голове, но не рядом, чтобы я, наверное, не смог сделать захват ногами.
Нет уж, продолжу, когда ты будешь ожидать меньше всего, козлина.
— Жень, я оценил твой финт передачи помолвки через па. Но нам лучше договориться, не втягивая родителей в наши дела.
— Чего тут договариваться? Я женюсь на Янке, ты на капитале. И не благодари.
Брат тяжело вздохнул, присел, разливая вискарь теперь по двум бокалам и передавая один мне.
