Я схватила его смартфон, даже не думая требовать свой. Быстро набрала номер Леськи и чертыхнулась, поняв, что она вне зоны доступа и поговорить не получится.
— Смску щас напишу, — пробормотала я и повернулась к нему спиной, поспешно набирая сообщение подруге.
Вот чо писать? Про учёбу? Засмеет. Про оплату за задания? Не поймет. А мне ж еще придется вернуться к ней, когда фриц вышвырнет на улицу.
«Кароч Лесь фриц выкупил меня на 4 мес платитьбудит каждую неделю не ссы все норм у мня»
Перечитав два раза, я отправила и пискнула, когда немец забрал из рук свой телефон и с усмешкой перечитал сообщение.
— «Фриц» значит?
Ох, не понравилось ему. Я даже приготовилась, что щас влепит минус пять баллов, но он ошарашил:
— Плюс два балла по тесту на память. Сколько еще номеров помнишь на память?
— Н-нууу…
Я подвисла, вспоминая телефоны подруг и родни.
— Запоминай мой. После занятий с мутер, позвонишь.
И фриц быстро продиктовал одиннадцать цифр, развернулся и ушел, а я так и села, тыщу раз про себя повторяя номер его телефона.
* * *
— Салфетку всегда раскладываем на коленях. Всегда, — маман в стотысячный раз заставила взять гребанную салфетку, развернуть, не встряхивая («что ты её трясешь? Ты же не прачка!), правильно разложить на коленях, лицевой стороной к себе.
— Теперь предположим на тебе неприлично короткая юбка. Как ты разместишь салфетку?
— Ну-у… Э-эээ… Так же?
— Нет, деточка. До этого ты раскладывала ее квадратом, а в коротких платьях или юбках салфетку раскладываем ромбом.
— Нахрена? — оговорилась я и сразу прикрыла рот рукой, но поздно.
Маман безапелляционно кинула взгляд на мой блокнот и я старательно вывела там очередной минус балл. За час чаепития до чая мы еще не добрались, а он уже мне обошелся в пятьсот рублей.
— Затем, Елена, что если кто-то наклонится под стол, уголок салфетки целомудренно прикроет неприличный вид из-под юбки.
— Зачем кому-то подглядывать под столом? — не доходило до меня.
Аделаида Марковна закатила глаза прям как её сын-профессор.
— Вилку уронит, или еще что. А был случай, когда папарацци охотились за снимками очень важной политической дамы, чтобы скомпрометировать ее, так те инсценировали так, чтобы сделать фото под столом! Представляешь?
Она округлила глаза, прижала к пышной груди ладонь и смотрела на меня.
— А нах… хкой она короткую юбку то напялила? Ходила бы в длиной.
— Об одежде мы поговорим позже. Нам нужно будет подробно разобрать гардероб каждой уважающей себя фроляйн. А сейчас вернись к салфетке и разложи ее ромбом.
— Кто проверять под столом будет, правильно угол прикрыл мне междуножье или нет? Я то могу спустить салфетку ниже. А могу приподнять.
— Зачем проверять? — растерялась маман.
— Ну а как я пойму, что всё там прикрыла, если никто не посмотрит и не скажет?
Вот не думала, что маман решит, что я ей предлагаю лезть под стол, но когда она пошла в отказ, уже я по-немецки закатила глаза и предложила загнать под стол Ганса.
— Хер-Ганс, выручайте. Вам и надо-то только разок посмотреть, чо там видно.
* * *
До вечера я успела дохрена! И чай холодный хлебнула и своему немцу позвонила с городского телефона. Ну и довела маман до срыва, требуя точно восстановить сцену про папарацци и скандального фото достойной фрау.
Ганс исподтишка ржал.
Зато вечером Аделаида Марковна отыгралась на мне по полной.
— Мутер, спокойнее. Неужели Ганс залез под стол?
— Э-э, тут вышло недоразумение, Андрэ…
— Да или нет?
Я краем глаза засекла, как Ганс бочком-бочком покинул комнату.
— Скорее да, чем нет, но…
— Мама! Я оставил на тебя девчонку, чтобы обучить её манерам, а не перенять их у нее!
— Ты не дослушал. Я же говорю, недоразумение!
Мой фриц и так вернулся пережеванный, а сейчас совсем терял человеческий вид! А мне с ним еще ужинать. Я прям нервничать начала.
— У Ганса упала вилка и…
— Ты, должно быть, шутишь?
— Прости, Андрэ. Ничего такого. На ней был длинный подол.
— Задранный, чтобы соблюсти точность, — не смогла сдержаться я.
— Какую к чертям точность? — побагровел фриц.
— Историческую!
В результате, взбешенный разговором с нами, хер-профессор влепил мне еще минус три балла и гаркнул, чтобы я ждала его на террасе с выполненными заданиями.
Но я была совсем не согласная. Отметок отрицательных не бывает!
— Так ведь, Аделаида Марковна?
— Мда… Теперь я понимаю, почему у меня до сих пор нет внуков. Не с его характером.
Тут я могла только поддакнуть.
— Если что, спиши там пять баллов за ругань, но не спорь с ним. Будь послушной. Так он быстрее придет в хорошее расположение духа, — подмигнула мне маман на прощание, но у меня уже созрел более качественный план, как задобрить мужчину.
Минет!
Я точно знала, что хороший минет снимет любое напряжение, а потом накинет мне оценок на полторы тысячи.
Облизнулась в предвкушении, обдумывая как бы ненавязчиво стянуть штаны с немца за ужином?
(*) исп.?No pasaran! — «Они не пройдут» — политический лозунг, выражающий твердое намерение защищать свою позицию.
Глава 5. Пугающая инициатива
Хотелось отдохнуть. Впрочем, я и планировал быстро проверить задания, загрузить чуч… Нет, она уже совсем не походила на чучело. Скорее наоборот, притягивала взгляд, её хотелось рассмотреть, а это меня тревожило. Я постоянно окружен студентками и молодыми коллегами, но ни разу не терял контроль. И здесь его не потеряю.
Так и будет: проверю задания, получу наслаждение от легкого ужина и загружу Елену романом. Сегодня она сдает изложение, завтра пусть напишет сочинение по ситуации Долли и ее отношению к измене супруга.
Я откинул полотенце, пригладил сырые еще волосы и влез в любимый домашний костюм.
Австрийский трикотаж, мягкий, добротный, теплый и спокойный. А покоя после нервного собрания попечителей мне очень хотелось.
Елена ждала на террасе и была напряжена.
— Задания с тобой? — кивнула. — Тогда я сначала проверю, потом приступим к ужину.
Она встала — я сел. Сел в буквальном смысле слова. На ней была вопиюще короткая юбка, обтягивающая и яркая. Вульгарная. Настроение испортилось окончательно.
