Настрой если и спал, то сразу вернулся, стоило только закрыть дверь в свою спальню и оказаться наедине с раздетой глупышкой.
— Откуда? — начал я, крадучись приближаясь к постели и спуская полотенце с бедер.
Ленкин взгляд моментально сфокусировался в районе моего паха, подбадривая член встрепенуться и подняться.
— Ну-у… Я же сплю рядом со спальней мутер. Спала, — поправилась она более низким голосом.
А больше мне ничего не надо. Моя девочка хочет меня, это ли не чудо?
Отзывчивая, чувственная и желанная. Что нужно еще для счастья? Мне — только она, Елена. И я упивался каждой минутой, проведенной с ней. Вспоминая, как это восхищаться сладким молодым телом, прижиматься к пахнущей апельсинами коже, вылизывать нежные сочащиеся складочки и стонать ей в рот, вбиваясь в податливое, льнущее ко мне тело.
Одного раза недостаточно. Я так долго сдерживался и ждал, что дорвавшись, просто потерял контроль. Растянулся, млея от её губ на своем члене, твердея и наливаясь, чтобы снова брать её тело, толкаться внутрь, выбивая из нее мучительно-сладкие стоны.
— Встань задом, — тяжело дыша, перевернул Ленку, с удовольствием сжимая мягкую округлую попку.
Трахаться я мог долго, самозабвенно. Марину доводил до слез и просьб остановиться. С Мариной никогда не возникало проблем с самоконтролем. Я мог отодвигать разрядку бесконечно долго, пока сам не решу, что пора кончать.
Но то с Мариной…
От Лены меня несло и сносило. Я только-только входил в размеренный ритм, когда она тут же что-то вытворяла, с такой непосредственностью, что напрочь выбивала пробки выдержки.
Я растягивал ее, удобно устраиваясь сзади, млея от томительных неспешных скольжений, от охрененного вида Ленкиной попки, от ее вздохов и причитаний, когда она вдруг оглянулась через плечо, окинув меня полупьяным расфокусированным взглядом:
— Андрей… Сделай как тогда?
— Что? — я чувствовал, что она очень близко, мышцы уже туго сжимали мой ствол, так, что я с усилием проталкивался в тугую щелку.
— Палец вставь туда… Пжлста?..
Ну как тут сдержаться?
Перед глазами тут же поплыли темные круги, напряжение возросло, а из ушей повалил дым. И я, конечно, растянул ее дырочку, сам кончая слишком бурно под ее крики.
Спустя примерно час, мы выдохшиеся и расслабленные лежали на постели, прижимаясь друг к другу. Ленка чертила круги на моем животе, я, сунув нос в её макушку, проваливался в приятную дрёму. На заднем фоне бубнил телевизор. Шла какая-то мелодрама, которую Ленка внимательно смотрела, устроившись на моем плече.
— Твои волосы цвета кофе…
— Они пахнут свежим кофе.
— Я хочу просыпаться под этот запах.
— Боже, так романтично! — хлюпнула носом глупышка и я приоткрыл один глаз.
— Что тут романтичного? Ты пахнешь вкуснее… Мятой… Апельсинами…
— Ю хер из колар кофе… А не просто браун хер, понимаешь?
Что-то меня в ее словах разбудило.
— Браун… хер?
— Ну каштановые. Только там нет такого цвета, все проще — коричневые. Браун. Правильно? У нас недавно училка по инглишу пришла.
Я кивнул, зная, что пришла. Собственно, это новый укрепленный состав преподавателей, которых я нанял под грант, рассчитывая его получить.
— Браун хер, говоришь, романтично?
— Нет, Андрей. Колар кофе — романтично. А вот браун не очень.
— Произношение у тебя немного хромает, — медленно произнес я, наблюдая за ее реакцией.
Она кивнула.
— Да я в школе немного немецкий учила. Так что…
— Волосы — это хэар. Повтори, — приказал, поднимая ее лицо и следя за губами.
— Ну-у… Хер…
— Хэар.
— Хеар?
— Приблизительно. Так кем ты мечтала стать по прибытию в столицу?
— Специалистом по хера… Мм, специалистом по хэарам?
Сколько еще открытий чудных готовит мне сегодняшний день?
— Парикмахером? — подсказал я.
— Да, но модным!
Логично было бы снова поднять вопрос о количестве ее партнеров, но я понял, что мне похрену сколько их было. Главное сейчас, что чучело полностью принадлежит мне. Хотя некоторые вопросы меня теперь весьма интересовали:
— Скажи, у тебя был анальный секс?
— Чево?
Я закатил глаза:
— Каждый раз забываю, что ты из народа. Анал пробовала? Хоть раз?
— В жопу что ли? — сморщилась Ленка. — Я, конечно, знаю, что вы в Европах привыкли в рудниках копаться, но это Россия, профессор. Не распускайте свои грязные фантазии.
— Ага, значит, сзади ты девственна…
— Ты зачем прищурился? Андрей? Андрей! То, что я просила пальцем, не значит, что… я… Андре-е-ей…
Как же приятно подмять ее под себя, развести ноги и раздвинуть языком складки. Ленка сразу сдается, затихает и принимает любое мое решение.
Моя идеальная глупышка.
Глава 20. Учебные будни и развратные ночи
— Никаких проблем не будет? — хмурился Андрей.
— У меня? А я то чего? У меня не будет.
Он тут же сграбастал меня в объятия, смял, прижал, растрепал и чмокнул в макушку.
— Знаешь, что мне в тебе особенно нравится?
— Моя задница? — попробовала я догадаться.
Андрей захохотал, застегивая манжеты рубашки запонками.
— Задница твоя — моя, определенно. Но я люблю тебя за лёгкость. Ты такая незацикленная на мелочах и обидах. Ты отходчивая и это подкупает.
Договаривал он уже не смеясь, а меня от его признания так и вовсе вывернуло до слёз. Я, короче, разрыдалась.
— Нет-нет-нет! Ты чего, глупыш?
Вот за что я его люблю, что ему наплевать, что я вечно пачкаю его то соплями, то снизу. Тогда в кабинете брюки не пожалел, а сейчас ткнул меня носом в рубашку и гладит по чертовым волосам, успокаивает.
— Да всё нормально, — шмыгаю я носом. — Я тоже тебя люблю. Очень-очень!
Он задеревенел, я прям почувствовала, но руку с затылка не убрал.
— В чувствах мы потом разберемся, — свернул разговор и поддал под зад, направляя в ванную умыться.
И что я в самом деле разнюнилась? Он же меня любит, конечно, иначе не сделал бы невестой! И я люблю его. Уже давно. Даже не сразу поняла как давно его люблю. Зато сразу поняла, что сильнее Лёхи. А точнее, Лёху то я даже не любила. Не с чем мне сравнить как я герра люблю. Прям до смерти.
А мутер… Ну а что мутер? Я всяко лучше стервозной Маринки и фальшивой Лильки. Я герру больше подхожу, потому что я лёгкая.
