— Если ты согласишься остаться со мной…
Горло жестко перехватило. Я никогда еще, никому не говорил этих слов.
— Тогда тебе придется довольно часто видеться с этими людьми, улыбаться им и даже интересоваться их здоровьем.
Ленкино лицо засветилось внутренним светом. Она привстала на цыпочки, легонько коснулась губами кончика моего носа и прошептала:
— А если я уеду, то есть шанс, что слухи обо мне не всплывут?
Я кивнул. Да, пожалуй, я хотел, чтобы грязь её не коснулась. Мне ли не знать какими подлыми могут быть методы в высшем обществе?
— Но тогда ты проиграешь.
— Да.
— И ты готов проиграть академию ради меня?
Этим вопросом я не задавался. Подсознательно не желая даже мысленно лишаться ректорского кресла. Но факты очевидны — я всё равно проиграю, только с какими последствиями? Либо это будет тихо и быстро, но Лена останется незапятнанной. Либо все развернется со скандалом, и я уже не смогу оградить ее от насмешек до конца жизни.
— Я готов.
— Как же я тебя люблю…
Целоваться с девушкой в переполненном новогоднем зале наверное худшая из идей, но я не смог устоять, почувствовав её губы прижатые к моим. Откровенно говоря, я мог бы позволить себе куда больше, если опять же, не скомпрометировал этим Лену.
— Тогда давай сыграем на опережение? — хитро прищурилась она.
— На опережение? — мозги были еще затуманены совсем другими желаниями.
— Ну да. Объяви мой новый статус раньше, до того как поползут слухи. Тогда, в этом качестве я уже смогу заткнуть им рты, а мутер мне поможет. А?
Я расхохотался, привлекая внимание гостей. А ведь Ленка права! Кто посмеет бросить ей в лицо оскорбление — оскорбит весь род Швайгеров.
Как же я люблю её!
Мы быстро нашли мутер, поделились планом, который она пусть не так радостно, но одобрила, и нашли распорядителя, чтобы он обратил внимание гостей на нас.
— Дамы и господа! Господин Швайгер, профессор, доктор педагогических наук в сфере теории и методики профессионального образования, хочет сделать важное заявление!
Я обнимал Елену, чувствовал её дрожащие пальцы, видел лица Баграта, председателя и его дочери, взволнованные новогодним вечером и настроением лица коллег, но готовился к другому.
Ведь она скажет «да», иначе зачем всё это?
Развернулся лицом к Елене, поднес её пальцы к губам, поцеловал и ободряюще улыбнулся.
— Сегодня для меня особенный день, — начал я, сосредотачиваясь только на её сияющих глазах. — Все вы знаете меня, как закоренелого холостяка, но это было до времени… До времени нашей с тобой встречи.
Елена покраснела, но не опустила взгляд.
— И я не сразу понял, что наша с тобой история не закончится в этот новогодний вечер, зато теперь я в этом уверен. Елена, примешь ли ты моё предложение, продолжишь ли и дальше делать меня счастливым до конца моих дней? Ты выйдешь за меня замуж?
Зал оглушил охами и визгами, сдержанными аплодисментами, но весь мой мир сосредоточился только на её губах и таком ожидаемом сейчас ответе.
— Да!
ДА! Конечно, да! Как же по-другому?
Я поцеловал моё счастье, прижал к себе, кивал и жал руки поздравляющим и всё никак не мог прийти в себя от опьяняющего чувства принятия.
Зазвучал вальс, и я вывел мою прекрасную леди в центр зала. Весь мир подождет, пока для нас начинается новая история.
— Ммм, Елена Швайгер.
— Мне нравится.
— Ну, мне ваще-то тоже. Благороднее «Потаповой».
Я бы шлепнул ее по попке за «ваще-то», но сейчас на нас были направлены сотни глаз и не хотелось посвящать всех в наши близкие отношения. Я вел Елену в танце, улыбаясь и не вслушиваясь в ее беззаботное щебетание, очень надеясь, что удастся избежать никому не нужных скандалов.
Звуки музыки затихли, но на последней ноте вдруг раздались звонкие одиночные хлопки. Я обернулся.
Марина стояла в темном облегающем платье и вызывающе хлопала, привлекая к себе внимание.
— Очень трогательно, Андрей. Только как быть с этим? — её кисти изогнулись, демонстрируя небольшой выпирающий живот под платьем.
Горло сковало железной проволокой.
Скандал пришел с той стороны, откуда я его даже не ждал…
Елена дёрнулась из рук.
Обернулся:
— Я сейчас разберусь, — и выпустил её.
Главное убрать со сцены Марину, а потом будет время во всем разобраться и выяснить.
— Выйдем, — бросил я, цепляя бывшую любовницу за запястье и уводя за собой.
— Куда, Андрей? Это не твоя квартира. Отсюда ты меня выставить не сможешь!
Сколько фальши и издевательских ноток в голосе. Неужели она всегда была такая, а я не замечал? Интересно ли мне было замечать ее? Нет.
Я вывел ее в фойе, к переполненному шубами гардеробу. Интересно, в чем приехала Лена? Не помню, чтобы покупал ей шубу…
— Так быстро бросил невесту? Ты очень резок в отношениях, Андрюша.
Я поморщился. И от обращения и от её кривой полуулыбки.
— Зачем пришла? — говорил я чуть резче, чем намеревался, но эмоции подавить было сложно.
— У меня повод вырос, Андрей, — она вызывающе погладила выступающий живот. — Подумала, что прежде чем ты женишься на другой, тебе стоит узнать о нашем с тобой ребенке.
Вернулись удушающие ощущения. Горло сдавила чертова бабочка, в груди вырос тяжелый камень, в виски застучали молотки.
— Это не мой, — выдавил я.
— Неужели? А ты забыл, как взял меня в прихожей у стены? Там, господин профессор, презервативов не было. Вы их держали в тумбочке у кровати.
Да, я помню тот вечер, когда крыша ехала от желания отодрать Ленку, но в итоге отодрал Марину. В спальне точно пользовался презервативом, а в прихожей?..
— Это не мой, — уже менее уверенно произнес я, отказываясь терять последний шанс вскочить в отбывающий в мечту поезд.
— Он твой! Я два с лишним года была верна тебе. Я ждала этих слов, которые ты так легко бросил шлюхе! Она всего лишь шлюха, а я мать твоего ребенка. Ну и кого ты выберешь, Швайгер?
— Андрэ, это твой ребенок?
Я вздрогнул от голоса матери, звенящего надеждой. Она обошла меня, с нежностью поглядывая на Марину, дрожащими руками дотрагиваясь до живота любовницы.
— Марина, я всегда буду рада принять тебя в своем доме.
— Вот в свой и принимай. А в моем её не будет, — не сдержался я. — Где Елена?
Мутер растерянно огляделась:
