Остаток пути мы едем в полном молчании и к концу меня действительно начинает тошнить, а еще я жутко голодная, потому что с утра не стала есть, чтобы сдать анализы. Замечаю, как мы подъезжаем к огромным кованым воротам, Матвей нажимает какую-то кнопку и ворота открываются. Ловлю себя на том, что сижу с полураскрытым ртом. Быстро его закрываю, но не могу сдержать шокированного выражения лица и удивленного взгляда. Это сколько же ему клиника приносит?
Я рассматриваю дом из окна автомобиля, поэтому когда дверца открывается я чуть подаюсь вперед и чувствую уверенные и крепкие мужские руки на своих плечах.
— Аккуратнее, — слышу его глухой голос и поднимаю взгляд, встречаясь с его зелеными глазами.
Поспешно отворачиваюсь и встряхиваю его руки со своих плеч. Вылезаю из автомобиля и отступаю подальше от мужчины, чтобы не чувствовать его запаха и не пропитываться чертовски обволакивающей и порабощающей аурой. Пока я осматриваюсь, Матвей достает из багажника сумки.
— А как же прислуга? — с усмешкой спрашиваю я, кивая на тяжелые баулы.
— Прислуга в доме, — спокойно говорит он. — Я познакомлю тебя со всеми, не переживай.
Матвей ловко берет две мои огромные сумки в одну руку и направляется ко мне, хватает меня ладонью под локоть и ведет за собой, правда, я вырываюсь почти сразу и остаток пути к двери иду сама. По пути смотрю на огромный особняк, обнесенный огромнейшей территорией с вечнозелеными растениями и деревьями. Подобные дома я видела только по телевизору в фильмах и сериалах, а еще в каталогах дизайнеров, считая, что подобные сооружения проектируют только мультимиллиардерам.
Огромные панорамные окна, несколько балконов на втором этаже, широкий бассейн на территории, небольшая беседка со встроенным баром, множество растений и несколько гаражей, из чего я делаю вывод, что серебристая иномарка — не единственная машина Матвея. Осматриваюсь по сторонам и задумываюсь над тем, чем зарабатывает этот мужчина. О жутко дорогих приемах я осведомлена, но неужели этих денег хватает на содержание такого громадного особняка?
— Проходи, — Матвей пропускает меня вперед.
Едва сделав пару шагов я замираю на полпути, смотрю на внутренний интерьер и мне становится не по себе. По коже пробегают мурашки, а сердце сковывает страх. Огромная лестница в центре разделяет первый этаж на две части. В правой стороне располагается огромная плазма, широкий диван для большой компании и стекляный столик. Слева я замечаю несколько дверей, ведущих в другие комнаты и пару высоких зеленых растений в горшках.
Полы из натурального красного дерева отлично сочетаются со светлыми, пастельными тонами обстановки, с громадной люстрой на потолке, которая, почему-то вызывает у меня приступ смеха и непонимания. Я снова перевожу взгляд на лестницу и замечаю, что примерно на середине она разветвляется, разделяя, видимо, и второй этаж так же, как и первый.
Матвей бросает мои сумки где-то у дивана и скрывается за одной из дверей, расположенных слева. Возвращается оттуда со стаканом в руках, который он тут же протягивает мне:
— Вот, выпей. Ты завтракала? — я мотаю головой и беру стакан с яблочным соком. Удивленно смотрю на него, не веря, что он запомнил сок, который я пила.
— Не любишь яблочный? — моя вера разбивается на мелкие осколки, разлетающиеся по всей гостиной. — Принести другой?
— Нет, спасибо, — я делаю пару глотков и отвлекаюсь от болезненного контакта с его глазами, которые заставляют меня ежится как от холода.
— Идем, я покажу тебе второй этаж, после познакомлю с персоналом и тебе приготовят поесть. Проголодалась?
— Матвей, я…
— Все обсуждения отложим до момента, когда у меня будет время, Вероника. Сейчас его катастрофически нет. У меня есть час, который я потрачу на экскурсию по дому, после я оставляю тебя здесь одну и уезжаю на работу, это понятно? — он вопросительно смотрит на меня и после моего короткого кивка, хватает за руку и ведет за собой.
— Лестница разделена надвое, как ты уже успела заметить. Правая сторона для гостей, приемов, здесь обычно остаются гости и родственники на время пребывания в доме.
— У вас будут ночевать родственники? — удивленно спрашиваю, после чего мысленно одергиваю себя.
Конечно же у него есть родственники, Вероника, и не удивительно, если они останутся на ночь.
— Я стараюсь сократить подобные ночевки к минимуму, но пару раз в год случается. Тебя информирую на случай, если вдруг придется принимать гостей, — я киваю, соглашаясь с рациональностью объяснений. — Левая сторона моя. Я там работаю, сплю, иногда ем и занимаюсь спортом. Предпочитаю, чтобы туда не приходил никто, кроме прислуги, это понятно?
Он только что сказал мне, чтобы я не пихала свой нос в ту часть дома, где проживает его сиятельство? Пфф, и не собиралась!
— Вероника, этот момент понятен?
— Да, более чем.
— Отлично.
Мы поднимаемся на второй этаж. Правая часть полностью отделена огромной стеной, а слева замечаю коридор с несколькими дверями вдоль стен. Мы заходим в ту, что расположена почти в центре.
— Это твоя комната. На время пребывания здесь я буду спать в соседней, чтобы помочь тебе, если в этом будет необходимость. Если буду отсутствовать — оставлю вместо себя кого-то из персонала, чтобы ты чувствовала себя в безопасности.
Я киваю и осматриваю свою комнату: большая двуспальная кровать с темной шелковой постелью, несколько прикроватных тумбочек и шикарный темно-синий ковер в центре. Мой взгляд приковывает огромный шкаф-купе и зеркало с косметикой, духами и коробочками с украшениями. Собираюсь съязвить и спросить, после кого досталась комната, но тишину разбивает его холодный голос:
— Вся одежда и обувь в шкафу, косметика и украшения на тумбочке, куплены для тебя, — будто прочитав мои мысли, поясняет Матвей. — До тебя из женщин здесь никто не жил. Из родственников, разумеется.
— Ты что гей? — невольно вырывается вопрос.
— Очень остроумно, Вероника, особенно учитывая, что ты носишь моего ребенка, зачатого вполне естественным путем. Ты же помнишь каким? — хрипло раздается рядом с моим ухом его голос, а после уверенной рукой с тугими канатами вен он отбирает стакан с соком.
