Тогда почему Ира отправила меня к Матвею. Олег должен был с ним договориться? А что, если…
Нет, нет, нет! Не может быть. Они не могли договориться, иначе Матвей не стал бы мне ничего рассказывать. Я быстро встаю с кровати, одеваюсь и спускаюсь на завтрак, чтобы отогнать от себя плохие мысли.
— Доброе утро, — здоровается Инесса — наш повар. — Рада, что ваш вечер удался, — с улыбкой произносит она. — Что будете на завтрак?
— Спасибо, — я благодарю женщину за приятные слова и прошу у нее омлет с гранатовым соком.
Она накрывает на стол и собирается покинуть кухню, чтобы оставить меня одну, но я останавливаю ее:
— Можешь посидеть со мной, — предлагаю ей. — Позавтракаем вместе, если хочешь.
Женщина удивленно смотрит на меня и даже замирает на несколько минут, после чего отнекивается, говоря, что это плохая идея и подчиненная не должна завтракать с хозяйкой.
— Брось, Инесса, садись, — я указываю ей на стул. — Давай, возьми себе завтра и поешь со мной.
Она раздумывает еще некоторое время, но после уступает и действительно берет завтрак и садится напротив, взбираясь на стул за барную стойку.
— Давно работаешь у Матвея? — спрашиваю у нее, решая, что нужно с чего-то начинать наш разговор.
— Несколько лет, — женщина пожимает плечами. — Условия отличные и пока моя работа устраивает Матвея Алексеевича, я не собираюсь уходить, — признается она.
— Понимаю, — киваю и отпиваю сок из стакана.
Я не знаю о чем говорить с ней дальше. Понимаю, что наше общение зашло в тупик, да и вряд ли продолжилось бы, учитывая, что я могу спросить о чем угодно, а вот она наверняка не станет задавать вопросов.
— Ты замужем? Есть дети? — задаю ей вопросы.
— Да, — она кивает. — Есть и муж и ребенок. Сыну уже почти восемь. Взрослый, во втором классе учится, — женщина улыбается, заставляя меня почувствовать некую связь.
Я представляю, как совсем скоро буду держать на руках своих малышей, как буду убаюкивать их на ночь, кормить грудью, одевать им памперсы, ползунки и распашонки. Я все еще не верю, что скоро это станет действительностью, что я смогу вдохнуть запах своих деток, погладить их по нежным щечкам, поцеловать.
— Ждете деток? — Инесса кивает на мой животик и улыбается. — Беременность — самое невероятное время, Вероника Сергеевна. Я помню, как носила своего сыночка, эх… токсикоз, ничего не хочется. Вы тоже мучались?
— Ага, — киваю я. — Совсем ничего не могла есть.
— Вам повезло с Матвеем Алексеевичем, — признается она. — Он хороший. Иногда может быть и злым, но он справедлив. И я так рада, что он выгнал этих двоих: Ангелину и Кристину. Интриганки, житья ему не давали. Одна сватает свою дочку, а другая вечно полуголая ходит. Ой, — видимо, я как-то не так реагирую, потому что женщина тут же прикрывает рот ладошкой и поспешно извиняется: — Простите.
— Все нормально, — успокаиваю я ее. — Я не ревную.
На самом же деле внутри неприятно дергается червячок сомнений. Где он, с кем, кто к нему, возможно, клеится, пока он на работе? Может, та самая привлекательная регистратор, что так любезно предлагала мне зайти в кабинет? Или, уборщица, которая приходит к нему по вечерам, снимает свой наряд и…
Я отчаянно мотаю головой, доедаю свой завтрак, благодарю Инессу, одеваюсь и выхожу во двор, чтобы прогуляться. Бесцельно брожу по территории, после чего возвращаюсь в дом и иду в тренажерный зал. Запускаю беговую дорожку, включаю спокойную музыку на телефоне и начинаю медленно шагать.
Я бы с радостью гуляла на улице, но в условиях традцатиградусного мороза это вряд ли получится, поэтому решаю, что это отличная альтернатива. Я хожу примерно час, после чего отключаю дорожку, отпиваю воду и подхожу к огромным окнам, смотря вниз. Замечаю автомобиль Матвея и мое сердце екает. Давно ли он приехал? А если приехал, то почему не идет ко мне?
Я быстро кладу бутылочку с водой на небольшой столик и выхожу из зала, спускаясь вниз. Спрашиваю у Арсения, где Матвей, но тот лишь пожимает плечами. Я осматриваю правую половину второго этажа, убеждаясь, что мужчины нигде нет. Медлю всего несколько секунд, после чего спускаюсь вниз и иду налево. Я знаю, что Матвей запрещает сюда ходить, но ведь… это было до того, как мы поладили и он признался, что хочет со мной семью и я дорога ему.
С каждым шагом мое сердце замирает сильнее и примерно на середине коридора, когда ко мне начинают долетать звуки его голоса, я подумываю о возвращении. Несмотря на эти мысли какая-то внутренняя сила тянет меня вперед. Шаг за шагом я приближаюсь к высокой дубовой двери и слышу фразы, долетающие из комнаты:
— Ты ничего не получишь. Ни при каком раскладе, — голос Матвея звучит уверенно и зло. — Ни за что, понял?
Я не могу знать, что говорит собеседник, но заглядываю в щель и вижу, как Матвей смотрит перед собой и сжимает руку в кулак.
— Ты. Ничего. Не. Получишь. Вы провернули все обманом, Олег.
Я замираю, понимая, что разговор, видимо, обо мне и детях. Жду, когда последует ответ Матвея и едва держусь на ногах, когда слышу:
— Ты этого не сделаешь. Ты ее, блять, не тронешь.
Матвей швыряет телефон в стену, и я вижу, как устройство разлетается на части. Вздрагиваю, когда мужчина впечатывает кулак в стол и замираю, едва он поворачивает голову в мою сторону, и мы встречаемся взглядами.
Глава 42
— Я просил не приходить сюда, Вероника? — он нависает надо мной грозной тенью. — Говорил, что тебе в этой половине не место?
— Да, но… — я пытаюсь объяснить, что решила, будто все изменилось, но замолкаю на полуслове, замечая, как он на меня смотрит. — Прости, я хотела тебя увидеть, — единственное, что мне удается сказать ему.
— Нет, — он качает головой. — Это ты прости меня, — тут же выдает он. — Идем, — Матвей берет меня под руку и ведет на мою половину, а я все время думаю о том, какого, собственно, черта, все так.
Почему у нас есть какое-то таинственное место, куда не стоит ходить, дом, разделенный на две половины. Что это? Загадочный замок Синей Бороды? Когда Матвей приводит меня в мою комнату, я надеюсь, что мы с ним поговорим. Обсудим то, что произошло и он объяснит, что происходит, но вместо этого я слышу:
