Да, бля!
Чувствую, как в штанах снова становится узко. К машине уже не иду, а буквально бегу. Сажусь на водительское сидение, жду, пока усядется Рита, и резко дёргаюсь с места. Гнать нельзя, но очень хочется. Мне просто нужно выплеснуть адреналин. Перевожу взгляд на спидометр — сто пятьдесят. Уверен, Рита это чувствует.
Повышать скорость ещё не буду. Я не боюсь за свою жизнь, а вот девочка явно многого ещё не видела. Ей ещё жить и жить. Да и дорога ни к чёрту, снег явно не способствует комфортной и быстрой езде. Включаю музыку. Слышу, как играет «Get of my back» в исполнении The Casualties.
Не знаю, сколько мы катаемся, но успокоиться и снять напряжение в штанах почти не удается.
— Что-то случилось?
Блядь, а вот о ней я забыл напрочь. Полностью погрузился в себя.
— Нет, с чего ты взяла?
— Ты напряжён.
Останавливаю машину у обочины и разворачиваюсь к Рите.
— Можно скажу прямо? — видимо, произнёс слишком резко, потому что на несколько мгновений она замешкалась и, кажется, ей стало страшно.
— Да, — наконец, говорит она.
— У меня давно не было секса, — вижу, как она сглатывает, таращась на меня огромными глазами. Да, детка. Я взрослый, а тебе всего семнадцать. Не удивлюсь, если ты девственница.
Я ошибся. Она не девственница. Более того, довольно искусна в соблазнении и сексе в машине. Всё происходит настолько быстро, что я не успеваю опомниться. Прихожу в себя, когда она уже перебралась обратно на своё сидение.
Не Вика — вот то единственное, что врезается в голову. С ней хорошо, но не охерительно. Этого достаточно, чтобы я почувствовал себя мудаком. Со всей дури врезал по рулю и вышел из машины. Что я творю? Облокотился на крышу. Меня лихорадит. Разрядка была, но мне мало. Я хочу Вику. От одного воспоминания о её влажной плоти, у меня моментально встаёт. Слышу, как открывается дверь машины и выходит Рита.
— Ты жалеешь? — слышу её обиженный тон. Чёрт!
— Тебе семнадцать.
— Нет, — уверенно заявляет она. — Я совершеннолетняя. Это Лена с Игорем упорно говорят всем, что мне семнадцать, чтобы никто не подкатывал и не трахал.
— Ты не девственница, — зачем-то говорю я.
— Естественно, нет. Где ты видел совершеннолетнюю девственницу?
Действительно! Она перевоплощается. Уходит эта фальшивая милота, улыбка. На её место приходит лёгкая дерзость и огонь в глазах. Сейчас смотрю на неё по-другому. Нет, она не нежная и робкая девчушка, а у меня не проходит ощущение, что только что поимел не я, а меня. Стерва! Вот это единственное верное слово, которое я могу применить к ней. Не потому, что трахнулась с едва знакомым парнем в машине, просто… я знаю таких девочек. Дома я милашка-целка, а в клубе развратная давалка. Непроизвольно морщусь. Не люблю ошибаться в людях.
Сегодня почему-то слишком много разочарований. Вспомнил Вику. Снова. В ней тоже пришлось ошибиться. Она не такая, какой я себе её нарисовал. Последнюю проверку она провалила, когда вместо того, чтобы оттолкнуть меня и увернуться от прикосновений, молча стояла.
Она, чёрт возьми, даже текла!
Текла, когда её мужик спал за стенкой. Да, бля… Почему на моём пути встречаются одни шалавы? И, главное, какова, а? Как искусно обвела вокруг пальца своим образом эдакой недотроги-великомученицы. Сука!
Снова ударил кулаком по машине.
— Да что с тобой? — услышал испуганный крик Риты.
— Прости, — еле выдавил из себя. — Это не имеет к тебе никакого отношения.
— А к кому имеет? — прищурившись, спросила она.
— Ни к кому. Проблемы на работе.
Вру я фигово, знаю, но что я должен был сказать? Я до одури хочу такую же шлюху как ты, но замужнюю?
— Поехали домой, — говорю я, садясь в машину.
Довёз её быстро. Провожать не стал. Тронулся с места сразу, как только она закрыла дверь машины. Мне нужно было подумать.
Вика меня будоражила, разогревала огонь в груди и заставляла кровь с бешенной скоростью течь по венам. Она была… другой.
БЫЛА!
Неприятно осознавать, но она такая же, как и остальные. Могла ли она изменить? Безусловно! Говорила одно. Уверяла, что не станет со мной спать, но текла от моих прикосновений.
Физиология? Это вряд ли. Особенно, если брать во внимание некоторые интимные особенности, которыми со мной делился Лёша. Да, он то ещё трепло, но сейчас мне это помогло.
Верить в то, что я такой неотразимый и крутой? Мне не пятнадцать. Я привлекательный, умею возбудить девушку, но не за несколько касаний. Я ей понравился? Её ко мне тянет? Я такой один? Это тоже вряд ли. Таких я не встречал. От меня бабам, обычно, нужно две вещи: бабло и ЗАГС. Последнее я не предлагал никому, а первое выборочно и, преимущественно постоянным партнёршам. Исключение — Рита, но только потому, что мне нужно было выпустить пар.
Да, она меня возбуждала даже без касаний, но… я мужик! У меня по физиологии так положено, да и секс реально был давно. У баб всё по-другому устроено.
Лёха мой друг, а его жена… течёт от моих касаний. Оставить это просто так? Что же я тогда буду за друг? Я должен поговорить с ним. Только… вряд ли он мне поверит. Оставался один выход — видеосъемка. И я даже знал, КАК и ГДЕ её организовать. Я себе не врал. Хотелось сделать это не столько для Лёши, сколько для себя. Трахнуть её, вытряхнуть это чёртово наваждение и забыть. Убить одним выстрелом двух зайцев: и удовольствие получить и доказательства измены Лёше предоставить.
Глава 5
Не знаю, как пережила ту ночь и несколько дней после. На автомате убирала, готовила, ходила на работу. Скучно. Однообразно. Уныло. Впрочем, как всегда.
Всё, хватит! Ну, в самом деле! Поддалась искушению, но ведь подобного больше не повторится. Я буду его избегать. Нужно будет на праздник сходить? Пусть Лёша сам сходит, один. Будет приезжать в гости — уйду к подруге. Всё просто!
— Виик, — позвал муж из комнаты.
— Что?
— Через час Артур приедет, — непроизвольно выпустила из рук тарелку.
— Ну, ты чего, как растяпа? Слышала вообще, что я сказал? — зашёл Леша на кухню.
— Слышала, — буркнула, убирая осколки.
— Ты это… приготовь чё-нить, ладно?
— За час? — меня начинало всё это бесить. — Что? Поросёнка на вертеле, индюшку под сырным соусом, фуа-гра? — съязвила я.
— Тон сбавь, — сухо прокомментировал муж. — С тобой что-то не то после праздника.
А вот это он зря. Очень зря.
— Наверное, переобщалась ты там.
— Что? — моему возмущению не было предела.
— А что? Ты думаешь, я ничего не видел?
