К нам и правда вскоре вылазят двое, притащив с собой еще и допотопный фонарь, и тряпицу, в которой, надеюсь, есть что-то подходящее. Бразилец постарше, весь испещренный морщинами, в которые навечно забилась пыль, цепко осматривает нас и довольно щурится. Будто наяву вижу, как он, дрожащими от возбуждения руками, расковыривал свой первый занорыш, ощетинившийся кристаллами. Как год за годом перебирал руду. Всю жизнь искал эту жилу и не намерен упускать ни цента.
Он планирует сорвать куш — а я не против.
Более молодой смотрит с подозрением, но он здесь точно будет на вторых ролях.
— Присядем, — скрипит старший во всех смыслах шахтер. С диким акцентом, но, хотя бы, на английском.
Мы все размещаемся в ставшей тесной норе и при неярком свете фонарей я беру в руки первые камни.
Мы не ошиблись.
Я вижу нужный цвет. И большие возможности.
Перебираю кристалл за кристаллом, прикидывая в уме, сколько карат можно из них получить и изучая количество включений, а затем передаю Аманде, которая отсматривает изумруды не менее пристально и жадно.
— Они прекрасны, — киваю мужчинам, — вот только… эти несколько, я уверен, сколоты с гораздо большего кристалла.
Замирают и переглядываются. Рыжая так и вовсе не дышит. Уверен, она заметила то же, но мы изначально договорились, что эту партию поведу я. Просто потому что местные не слишком-то ценят в женщинах деловую жилку.
— Нет ничего больше, — с нахальной улыбкой заявляейт старый пройдоха.
— А если посмотреть внимательно? Мы платим живыми деньгами…
Молчание затягивается, и я напрягаюсь… но тут гаримпейрос расплывается в улыбке и кивает своему помощнику. Тот уходит и возвращается с новой тряпицей.
Надеюсь у меня не дрожат руки, когда я осторожно разворачиваю не самую чистую ткань и по очереди подношу к глазам три самоцвета.
Крупных, на самом деле крупных…
Мы переглядываемся с Амандой. Похоже, это они… и остается только выбрать наиболее подходящий.
— Сколько? — я краток
— По сто пятьдесят за каждый, — он тоже.
Более чем подходящая цена… Но есть одно «но». Нам просто необходимо посмотреть их при дневном свете.
Вот только и стоимость от этого может существенно увеличиться — я знаю неписаные правила.
Смотрю на рыжую.
Кивает.
— Нам нужно наверх.
Улыбка шахтера становится шире. Кажется, у него счастливый день. Но только когда мы выбираемся на улицу, становится понятно, насколько счастливый.
Я не успеваю взять кристаллы в руки, как раздается шум, и в лагере появляется еще несколько человек. По виду — бразильцы, но не чета охранникам и шахтерам. Много-много богаче.
Они пришли за камнями.
И, похоже, нам предстоит борьба.
Глава 37
Деймон Холл
То, что покупателей стало больше, для самих гаримпейрос — удача. А для нас — проблема. Тем более, что вновь прибывшие бразильцы, поначалу удивленные нашим присутствием, быстро разобрались, что к чему, и принялись громко доказывать что-то шахтерам и их охранникам.
Я стискиваю зубы.
А какие варианты? Мы в этой стране на все согласны заранее… (здесь Деймон имеет в виду «live on sufferance», русский аналог «мы здесь на птичьих правах», прим автора) Настороженно смотрю на старого шахтера, который выслушивает бурный монолог других покупателей, а потом идет ко мне, хлопает по плечу и подмигивает:
— Я им сказал, что вы первые приехали. Смотри камни.
Аманда облегченно вздыхает.
Пусть и будут торги — без этого теперь не обойтись — но у нас хотя бы будет приоритет. Если мы не захотим один и тот же камень.
Я почти сразу понимаю, что два из трех кристаллов нам подойдут.
Цвет.
Он бесподобен.
Прозрачный, с малым количеством включений, что так характерно для Бразилии, но при этом почти без желтизны. Я уже вижу их огранку… Размер. И передаю Аманде молча, потому что знаю — она сделает такие же выводы.
За нами камни смотрят мужчины. Шумят, разворачивают их так и эдак. И снова начинают ругаться, желая, похоже, получить все.
Шахтер качает головой все с той же улыбкой, а охранники встают и подходят ближе. Впрочем, нам нет необходимости бояться перестрелки или что нас тихонько прикопают у того дерева. У этой игры свои правила, почти неукоснительно соблюдаемые всеми игроками.
Но вполне ожидаемо, что цена по сто пятьдесят за камень теперь стартовая.
Мы с рыжей отходим в сторону.
— Вместе мы в состоянии выиграть любой торг — один камень заберем точно. Хотя без всей этой суеты потянули бы и два, не только выполнив задание, но и заполучив себе отличный инвестиционный изумруд…
… черт, я действительно говорю так, будто мы работаем вместе?
— Они не отдадут два кристалла нам, — кривится Аманда, озвучивая мои мысли. — Похоже, давно выслеживали это месторождение — и унесут столько, сколько смогут.
И я в очередной раз поражен, насколько мы одинаково понимаем ситуацию.
— Конфликтовать нет смысла, — соглашаюсь. — Выглядят взбудораженными. За что поборемся?
Мы определяемся быстро — и снова сходимся во мнении. И даже в том, сколько готовы заплатить за это. Да в равных частях — а потом и в равных частях поделить прибыль. Пусть сколько угодно меня назовут идиотом, но это решение было принято давно. И оно вовсе не означает, что мы готовы переплатить, обладая вместе большей суммой, нежели каждый из нас по отдельности.
Да, желание найти подходящий камень толкнуло обоих на множество странных поступков, а желание выиграть во что бы то ни стало заставило рисковать жизнями. Но хороший игрок в камни хорош вовсе не тем, что, во что бы то ни стало любыми способами и за любые деньги достанет самоцветы. А тем, что умело играет как набором характеристик, подыскивая наиболее оптимальные и продающиеся на данный момент сочетания. Так и соизмеримостью расходов и потенциального дохода.
В нашу поездку было вложено немало и придется тратиться еще, поэтому…
— Двести максимум, — озвучивает Аманда общую мысль.
— Прекращай копаться в моей голове, Хендерсон, — бурчу преувеличенно раздраженно, и рыжая закатывает глаза.
Я пытаюсь решить вопрос мирным путем, предложив выкупить один камень из всех представленных. Но вторые покупатели желают торговаться и теперь во что бы то ни стало получить продолговатый кристалл. Они и правда назначают большую цену и смотрят на меня с торжествующими взглядами.
Я изображаю злость. Аманда — страдание.
